«Моя дочь делает невероятный макияж»: звезда сериала «Иванько» Лина Миримская рассказала о личной жизни

— Лина, удалось ли вам посмотреть целиком сериал «Иванько», и в целом, смотрите ли вы сами фильмы и сериалы со своим участием?

— Да, я посмотрела первый сезон «Иванько», и не один раз. Мне очень нравится наш сериал. В последнее время я спокойно смотрю на себя на экране, но сначала мне было трудно. Я вообще не могла смотреть на себя, мне казалось, что я всё делаю не так. Казалось, что всё бездарно! (улыбается) Со временем я научилась абстрагироваться конкретно от себя и видеть персонажа.

— Многие актеры говорят, что это в каком-то смысле бесполезно делать, поскольку работу над ошибками в этой роли уже не провести. Как вы к этому относитесь?

— Почему же, я считаю, что это полезно, и работа над ошибками идет всегда. Конечно, в том сериале, который ты смотришь сейчас, ничего не изменить, но как насчет второго сезона? В нем ты будешь играть ту же героиню, значит, можешь что-то взять в работу. Или понимать, что можно уточнить или переделать, если ты снова играешь персонажа с похожим характером.

— Режиссер сериала Ксения Воронина не скрывает, что в вашей героине Вале Иванько есть много ее черт. А какие эти черты вы сами заметили в общении с Ксенией?

— Да, Валя Иванько – это Ксения и есть. Придумывая сериал, она вдохновлялась своей жизнью и жизнью своих подруг, поэтому все персонажи сериала живые и настоящие. Я могу абсолютно точно сказать, что Ксения, как и Валя, никогда не злится, у нее вообще нет такой краски, как злость. У меня, Лины, это умение есть, я могу быть очень страшным человеком. Ксения, как и Валентина, может быть обескуражена, но она никогда не уйдет в агрессию или гнев. Поэтому на съемках были некоторые сложности со сценами, когда я в первую очередь выдавала злость. Но Ксюша сразу это пресекала. Злиться нельзя, и это была сложная задача. Ксения – более ранимая, более хрупкая, чем я. Несмотря на то, что она точно знает, чего хочет. Но если говорить не о руководителе и шоураннере, а о женщине и друге, то Ксения – очень мягкая, добрая.

— Это интересный опыт — играть человека, который прямо сейчас стоит за камерой и смотрит на вас. Как это повлияло на ваши отношения с Ксенией?

— Это очень удобно. Я считаю, что мне повезло. Одно дело – играть человека, который находится где-то там, а Ксения была прямо передо мной, и это меня выручало. Я могла устать, дезориентироваться в персонаже по разным причинам, и сразу же увидеть прототип и прийти в себя.

— Сложилась ли у вас с Ксенией дружба?

— Да, дружба действительно сложилась, несмотря на то, что мы такие разные, как валенок и сапог. Мы подружились по-настоящему.

— Одна из сюжетных линий сериала в том, что между вашей героиней и героиней Елены Шевченко, мамы Вали, не произошло сепарации. А как было в вашей жизни? Вы тоже стали актрисой, как и мама, Ольга Блок-Миримская. Вы вдохновлялись мамой, или не было вариантов не продолжить актерскую династию?

— У меня не было вариантов поступить куда-то еще, кроме театрального, потому что я очень плохо училась в школе. Не скажу, что я вдохновилась мамой и актерской профессией вообще, потому что это была вынужденная мера! (смеется) В театральном институте не так важны были общеобразовательные предметы, но важна актерская харизма, поэтому я туда и пошла. Может быть, я лукавлю, и может быть, я не осознавала, что я действительно актриса... Ведь у меня абсолютно актерская органика. Но в целом ни мама, ни другие артисты не повлияли на мое решение.

— У представителей актерских династий часто спрашивают, как они обсуждают свою профессию внутри семьи. Принято ли в вашей семье обсуждать работу друг друга?

— Когда я жила с мамой, и когда был жив мой дядя, актер Александр Блок, мы только этим и занимались — смотрели работы друг друга, нам это было необходимо. Сейчас мы не живем вместе, да и времени меньше, поэтому профессию мы обсуждаем уже с друзьями, товарищами.

— Вы наблюдали за актерской игрой вашей мамы из-за кулис, когда еще были маленькой. Вспомните спектакли, которые особенно вас впечатлили.

— У нее было так много работ... Например, мама играла Донну Анну в «Дон Жуане», и это на меня произвело впечатление, помню эту роль даже сейчас, хотя я была совсем маленькой. В спектакле «За двумя зайцами» мама играла Проню Прокоповну. Потом, когда я стала старше, и мы уже приехали в Москву, я увидела, как мама играет Этель Риго в спектакле по пьесе Сартра «За закрытыми дверями». Это страшная вещь, на меня она произвела невероятное впечатление. Вообще, мама меня постоянно впечатляла, она очень яркая и незаурядная актриса. Я никак не могу связать это с собой и с тем, что я тоже решила стать актрисой, но тем не менее. Меня всегда восхищало то, как она умеет играть, и я никогда не думала, что смогу стать такой же актрисой, как мама, потому что она – настоящая актриса. Я часто мучаюсь, сомневаюсь, актриса я или нет, то ухожу из профессии, то возвращаюсь... У мамы такого нет, она всегда знала, что она актриса, и никогда не занималась актерским самобичеванием.

— Какой самый ценный актерский совет давала вам ваша мама?

— Не было таких советов. Для мамы быть актрисой – настолько естественно и органично... У мамы нет такой черты, что раз она актриса, то она будет вести себя высокомерно и раздавать советы. Вообще, в жизни так и не скажешь, что она – актриса, если об этом не знать. Она не ходит в пеньюарах, не разговаривает в особой манере. Но стоит выйти на сцену – начинается чудо. А в моменты, когда я сильно переживала из-за профессии, сходила с ума, мама часто говорила мне: «Да что ты волнуешься?» Потому что у нее таких моментов не было. Может быть, слегка или перед премьерой.

— Вы говорили, что получаете много сообщений от зрителей сериала с благодарностью за то, что сериал им помог в жизненных ситуациях. А было ли у вас когда-либо желание написать письмо режиссеру или актеру?

— Нет, я не назову актеров, которые мне помогли так, что я хотела бы их поблагодарить, но, конечно, есть актеры, которые мне просто нравятся. Зрители писали мне, и кажется, что в эти моменты они были в отчаянии, на грани жизни и смерти. А сериал и моя героиня им помогли увидеть смысл жизни. У меня в жизни таких радикальных моментов не было.

— Кстати, часто говорят о том, что в моменты глубокого отчаяния людям помогают именно простые комедии, а не Феллини или Бергман...

— Да, помогает что-то простое, то, что люди могут легко понять. Я тоже выступаю за то искусство, которое ближе к людям, к их эмоциям, к быту. Раньше я была другого мнения (улыбается).

— Вы упомянули актеров, которые вам нравятся – назовите их. К кому из актеров вы испытываете профессиональную зависть?

— Джон Малкович, Кейт Бланшетт, Мэрил Стрип. Леонардо ДиКаприо – для меня он остается актером-загадкой, потому что у него есть всё для того, чтобы не быть моим любимым актером, но он в этот список входит. Я не считаю его особенно красивым, но он может сыграть так, будто он красавец. Меня вдохновляет Брэд Питт, и я обожаю актеров, которые могут быть красивыми, смазливыми, но при этом быть и настоящими лицедеями, клоунами. В нашем российском цеху тоже есть такой актер — это Антон Филипенко, меня он восхищает тем, что Антон — красивый парень, который не боится смеяться над собой. В себе я люблю такие же вещи – лицедейство на уровне клоунады.

— Весь мир продолжает обсуждать фильм «Барби», который стал самой кассовой картиной, снятой женщиной-режиссером, и этому аспекту уделяется много внимания. Для вас, как для актрисы, которая снималась и у мужчин, и у женщин, есть ли отличия в их работе, или гендер режиссера абсолютно неважен?

— Мне кажется, в нашем менталитете таких категорий нет, это пришлые вещи – гендеры, феминизм... Конечно, мы говорим на эти темы, но мне кажется, что женщины и мужчины уже давно на равных. Я не помню момента, когда стерлась эта грань, потому что у меня, например, не возникало вопросов о делении обязанностей, о равноправии, о разнице между мужской и женской режиссурой. Ты либо талантливый режиссер, либо бездарный, вот и вся разница.

— Недавно вы побывали на премьере фильма «Праздники». Часто ли вы выходите на красные дорожки? Комфортно ли чувствуете себя на таких мероприятиях?

— Я же такой «экстравертный интроверт», очень люблю общение, перевоплощения... Но в жизни я часто прячусь и сливаюсь с толпой. Красные дорожки для меня бывают напряженными испытаниями, потому что я не очень люблю просто красоваться, показывать себя...

— Вы сами подбираете себе наряды, или у вас есть свой стилист? Как бы вы описали свой стиль на красных дорожках?

— Конкретно на «Праздники» меня собирала моя дочь. Я думала, что мне нечего надеть, и хотела даже не пойти, но дочка сказала: «Нет, сейчас мы тебе все придумаем», и за 15 минут прекрасно меня одела. У нее великолепный вкус, может быть, именно она поможет мне быть увереннее на красных дорожках.

— Ваша дочь смотрит специальные блоги, интересуется стилем и модой, или все образы просто рождаются из головы?

— Думаю, что образы рождаются из головы Алеши, хотя и блоги она смотрит, увлекается творчеством. Ей 13 лет, но она может сделать невероятный макияж. Сама она ходит в основном в черном, но этот цвет ей идет. А меня она может нарядить в любой цвет.

— В целом, как относитесь к миру моды – следите, потому что интересно, или следите, потому что профессия обязывает выходить на светские мероприятия?

— Нет, я вообще никак за миром моды не слежу, потому что у меня есть мое ощущение того, что мне идет, и я за ним следую. Это три базовых цвета – черный, серый, нюд. Из них я выбираю себе наряды. Даже если какой-то цвет вошел в моду в этом году, я не буду в него одеваться, потому что не буду себя чувствовать хорошо. Никакой фуксии, никакой яркости.