«Я родилась стремненькой»: Мари Краймбрери рассказала о своем бьюти-преображении

«Я родилась стремненькой»: Мари Краймбрери рассказала о своем бьюти-преображении
фото из открытых источников

27-летняя Мари Краймбрери (настоящая фамилия - Марина Жадан) не считала себя в детстве красоткой. Лишь спустя некоторое время девушка осознала, что способна демонстрировать свои сильные стороны без каких-либо хирургических вмешательств.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Популярная певица призналась, что подростком не была довольна своей внешностью. «Я смирилась с тем, что родилась стремненькой», — отметила звезда. По ее словам, у нее были неприметные черты лица — тонкие брови и темный цвет волос, который визуально прибавлял лет.

Мари Краймбрери
Мари Краймбрери не нравилась себе в детстве
фото из открытых источников

Переломным моментом в жизни Мари стал совет ее близкого друга. Молодой человек порекомендовал похудеть и перекраситься в блонд. Исполнительница хита «Мне так хорошо» приняла совет как руководство к действию. Она стала яркой блондинкой и сбросила вес без строгих диет.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Сейчас певица гордится тем, что не прибегла к пластике и косметическим новшествам. «Я из тех людей, кому проще подвести губы чуть побольше, чем пойти уколоть», — пояснила звезда.

Мари Краймбрери ни разу не ложилась под нож хирурга
Мари Краймбрери ни разу не ложилась под нож хирурга
фото из открытых источников
РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Кроме того, Краймбрери опровергла романы, которые ей приписывали с молодежными поп-исполнителями – Владом Соколовским, Артемом Пиндюрой, Александром Алиевым и рэпером Гуфом. По словам певицы, поклонникам зачастую свойственно строить иллюзии относительно ее жизни.

РЕКЛАМА – ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

«Когда со мной появляется мужчина, то все моментально приписывают нам роман. Люди не понимают, что мужчина и женщина могут просто дружить и общаться. Народ даже не хочет об этом думать. Фанаты смотрят на мою фотографию со Свиком и мечтают, чтобы мы реально были парой», — пояснила звезда в эфире YouTube-шоу «Алена, блин».