Рейчел Бир — легенда журналистики

Все дети Сасун получили домашнее образование. Рейчел готовили к традиционному браку с кем-нибудь из обширного семейного клана. Но в 29 лет она влюбилась в наследника банкирской династии Фредерика Бира – тоже еврея, но крещенного в англиканской церкви. Несмотря на протесты родных, вышла за него замуж, за день до свадьбы приняв христианство. Семья незамедлительно прекратила всяческие отношения с Рейчел – они возобновились только спустя двадцать лет при очень печальных обстоятельствах.

Очевидно, Рейчел была крайне независимой и даже, наверное, упрямой молодой женщиной. Она принимала решения и сама несла за них ответственность. Она также обладала серьезными познаниями в самых разнообразных областях и по многим вопросам имела собственное мнение, нередко отличавшееся от общепринятого. Образ жизни, который общество считало подходящим для молодой жены богатого банкира, Рейчел привлекал не во всем. Да, она принадлежала к привилегированному кругу богатых и влиятельных, но она также была женщиной, а женщин, например, не допускали в закрытые клубы, где мужчины обсуждали политику. Да, она активно сотрудничала со многими благотворительными организациями, но это был единственный доступный способ помочь в решении социальных проблем в стране. Да, супруги жили в роскошном особняке, устраивали блестящие приемы, но большой семьей так и не обзавелись – детей у них не было.

Новый стиль

Фредерику, к счастью, в наследство достались не только деньги, но и старейшая воскресная газета The Observer, которую его отец Джулиус купил в 1870 году. Рейчел тут же начала активно участвовать в жизни издания: сначала писала письма для публикации, затем перешла на статьи, можно сказать, выжила двух редакторов и, в конце концов, стала заместителем главного. Но владельцем был все-таки Фредерик, и это обстоятельство немного стесняло Рейчел – ей не очень нравилось быть подчиненной собственного мужа. Поэтому в 1893 году супруги приобрели еще одну газету – The Sunday Times, и вот тут жена смогла развернуться.

В те годы дамы-журналистки писали в основном о моде и светской жизни. Темами передовиц Бир стали японо-китайская война за контроль над Кореей, состояние британских колоний по всему миру и российская внутренняя политика. Рейчел решила, что не будет оказывать поддержку какой-либо партии. Вместо этого ее газета станет наблюдать за членами парламента, «как энтомолог наблюдает за двумя муравьиными семьями, которые соперничают между собой». Нововведения следовали одно за другим: в газете появилась колонка о жизни в Америке и постоянные интервью, которые Рейчел часто проводила сама.

Многие темы и проблемы, освещенные Рейчел, кажутся современными и сегодня. Биржа, указывала она, приобрела скрытую власть и своей деятельностью наносит вред обществу, а в будущем вполне может оказаться угрозой и для государства. Призывая к большей прозрачности в решении биржевых вопросов, Рейчел писала: «Слишком много внимания уделяется выгоде дельцов и слишком мало – благосостоянию небольших инвесторов».

Она указывала на необоснованно большие и плохо контролируемые траты бюджетных средств. В сфере социальной поддержки выступала за введение пенсий для работников, достигших 60 лет. Рейчел живо интересовалась наукой и технологиями, с энтузиазмом поддерживая такие изобретения, как скорые поезда, летательные аппараты и трамваи. Во время Англо-бурской войны ее газета предложила подписчикам новую уникальную услугу – за отдельную плату они могли получать сообщения обо всех важных событиях по телеграфу. Конечно же, Рейчел выступала за предоставление женщинам прав, которые позволили бы принимать более активное участие в жизни страны. Она высказывалась и по вопросам международных отношений, за двадцать лет до Первой мировой войны предсказав, что именно Германия может оказаться серьезной угрозой и причиной масштабного европейского конфликта в будущем.

Рейчел занималась любимым делом и наслаждалась этим. Журналистика позволяла ей обсуждать любые темы, привлекать внимание публики к социальным проблемам, формировать общественное мнение.

Темные годы

Все изменилось в 1896-м, когда 38-летний Фредерик Бир серьезно заболел. Диагноз был неутешительным – туберкулез. Фредерик попросил жену взять на себя управление The Observer. Она занималась обеими газетами, ухаживала за мужем, продолжала благотворительную деятельность. Рейчел очень долго отказывалась поверить в то, что Фредерик обречен. И когда муж уже почти не выходил на улицу, приобрела для него прекрасную скаковую лошадь, уверяя любимого, что cкоро он сможет выехать на прогулку верхом.
Фредерик скончался в 1901 году в возрасте 43 лет.

Поначалу казалось, что Рейчел сможет превозмочь личное горе и продолжит профессиональную деятельность. В печать отправились еще несколько номеров с ее передовицами. Но она отказывалась от любых встреч не только со своими сотрудниками, но и вообще с кем-либо. Через некоторое время она перестала писать и статьи. Рейчел заперлась в доме, полностью отрезав себя от внешнего мира.

В таком поведении не было ничего особенно странного для викторианской Англии. Всего несколькими десятилетиями раньше после кончины обожаемого супруга принца Альберта королева Виктория вела себя так же: она прекратила появляться на публике, перестала выполнять прямые обязанности монарха, отказывалась присутствовать на открытии сессии парламента. Но Виктория была королевой, ее окружала большая семья, придворные, и ей позволялось многое – никто не пытался признать ее недееспособной и упечь в лечебницу для сумасшедших.

Ситуация Рейчел была иной. После смерти мужа она унаследовала его значительное состояние. При этом широко были известны взгляды Бир – чересчур либеральные для того времени. Прямыми наследниками оказывались ее ближайшие родственники: мать, брат и племянники, то есть те люди, которые отказались от нее после свадьбы с Фредериком. Теперь же они всерьез забеспокоились о будущем унаследованного капитала – как бы Рейчел в благородном порыве не раздала деньги на пенсии престарелым или на пособия одиноким матерям.

Законодательство позволяло признать недееспособным психически нездорового человека и передать его собственность в управление ближайших родственников или государства. Для этого требовался медицинский вердикт, подписанный несколькими психиатрами. А заключение, имевшее юридическую силу, выдавал специальный государственный чиновник – мастер по помешательству.
Брат Рейчел организовал освидетельствование психиатрами: три врача признали ее сумасшедшей. В качестве доказательства приводилась, например, покупка той самой лошади для смертельно больного мужа.

Официальное заключение признавало Рейчел невменяемой и недееспособной: больше она не могла управлять своими финансами и собственностью, самое главное – она не могла составить завещание. После ее смерти все состояние должно было перейти родственникам. Управляющим был назначен брат Джозеф. Он незамедлительно продал и The Sunday Times, и The Observer.
Почему Рейчел не сделала ничего, чтобы опротестовать такое решение? Почему она покорно согласилась переехать в загородный дом, где с ней круглосуточно дежурили три медсестры? Почему отказалась от любимого дела?

Бир действительно была в глубокой депрессии. Смерть мужа лишила ее главного читателя – Фредерик был ее аудиторией. Очевидно, без него все остальное утратило смысл. Незачем было бороться с врачами и адвокатами, доказывать что-то, снова браться за писание статей – все равно муж их уже не прочтет.

Наследникам пришлось ждать еще двадцать четыре года – Рейчел скончалась в 1927 году в 69 лет. В The Observer отметили ее кончину краткой заметкой, в которой, однако, не было ни слова о том, что когда-то Рейчел работала в газете. В The Sunday Times смерть Рейчел и вовсе не была упомянута. Сегодня имя Рейчел Бир снова в списке выдающихся британских журналистов. Ее по праву называют первой леди Флит-стрит, ведь именно она стала первой женщиной – главным редактором общенациональной газеты.

ТЕКСТ: Александра Ивлева