«Прощай, моя куколка»: что Ален Делон написал Роми Шнайдер после ее смерти
Делон и Шнайдер познакомились в Вене в 1958 году во время съемок немецко-французского романтического фильма «Кристина» – но о любви с первого взгляда не шло и речи. Когда он впервые встретил ее, то подумал, что она «типичная блондинка», она же нашла его «слишком красивым, слишком хорошо причесанным, одетым как джентльмен». Однако оба актера быстро избавились от своих предубеждений и – все-таки влюбились друг в друга по уши.
Однако это была трагическая история любви. Делон в очередной раз оправдал свою репутацию бабника и, несмотря на помолвку с Роми, сбежал к другой женщине. Когда Роми Шнайдер вернулась в их с Аленом квартиру в Париже со съемок в Голливуде, то обнаружила букет роз. Рядом была записка с кратким сообщением: «Я еду в Мексику с Натали, всего наилучшего, Ален».
Когда Шнайдер умерла от разбитого сердца в 1982 году в возрасте 43 лет, всего через десять месяцев после трагической случайной смерти ее сына Давида в 14 лет, Делон наконец открыл свое сердце в трогательном прощальном письме. В нем он выразил свою глубокую любовь, обожание, раскаяние и боль. Французский журнал «Пари-Матч» 11 июня 1982 года опубликовал строки Делона, которые до сих пор считаются самым красивым и самым грустным любовным письмом всех времен.
Вот самые душераздирающие отрывки из послания Делона.
В чем я виновен?
«Прощай, моя куколка. Я вижу, ты спишь. Я с тобой на твоем смертном одре. На тебе длинная туника, черно-красная, с вышивкой сверху. Я думаю, что это цветы, но не смотрю на них. (...) Я смотрю не на цветы, а на твое лицо. И я думаю, что ты красивая, ты, наверное, никогда не была такой красивой, как сейчас. Я думаю, что впервые в жизни вижу тебя такой безмятежной и умиротворенной. Так и хочется сказать, что нежная рука стерла с твоего лица все волнения, все страхи.
Я вижу, ты спишь. Мне говорят, что ты мертва. В чем я виновен? Человек задает себе этот вопрос перед существом, которого любил и любит до сих пор. Это чувство накрывает тебя, потом возвращается, и тогда ты говоришь себе, что ты не виноват, но ты ответственен... Да, это я. Потому что меня выбрали твоим партнером в «Кристине» 25 лет назад. Ты приехала из Вены, а я ждал в Париже с букетом цветов в руке, который не знал, как держать. (...) Стоял как идиот, посреди кучки фотографов.
Ты сошла с самолета. Я шагнул вперед. Ты спросила у матери: «Кто этот мальчик?» Она ответила: «Это, должно быть, Ален Делон, твой партнер...» Ничего больше, никакой вспышки любви на ровном месте. А потом я поехал в Вену, где снимали фильм. И тут я безумно влюбился в тебя. А ты влюбился в меня. (...) Боже мой, как мы были молоды и как счастливы. (...) Я, француз, не говорящий ни слова по-немецки. А ты, маленькая куколка, не говорила ни слова по-французски. Вначале мы любили друг друга без слов. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Сердце разбито
«Остальные не могут понять, что чем гениальнее актриса, тем менее она пригодна для жизни. Гарбо, Мэрилин, Рита Хейворт... и ты. (...) Говорят, ты была мифом... Да, конечно... Но миф — это лишь фасад, отражение. (...) Вечером миф уходит домой. И тогда он превращается в просто Роми, просто женщина с плохо понятой жизнью, с которой плохо обращаются, плохо описывают в газетах, подвергают нападкам и преследованиям. Вот где миф изнашивается в одиночестве. Он становится страхом. И чем больше вы это осознаете, тем больше впадаете в блаженство от алкоголя и транквилизаторов. (...) Тогда они становится незаменимыми и сердце, изношенное, останавливается, потому что оно слишком устало биться. (...)
Говорят, что отчаяние, пришедшее со смертью Давида, убило тебя. Нет, люди ошибаются. Оно не убивало тебя. Смерть Дэвида просто доконала тебя. (...) Ты не понимала, что являешься публичной персоной (...). Ты чувствовала себя атакованной, пронзенной, изнасилованной в твоей личной жизни. Ты всегда был настороже, и ты знал, что судьба одной рукой забрала у тебя то, что дала другой.
Остальные не знают, что ты и есть эта великая трагедия из кино, и платишь за это очень дорого. Они не понимают, что драмы твоей личной жизни отражаются на экране позже, в твоих ролях. (...) Что ты сияешь только потому, что тебя сжигают. (...) Я не удивился, когда узнал, что ты нас покинула. Чему я удивился? Тому, что ты не совершила самоубийство. Но тому, что твое сердце было разбито, нет, этому я не удивился».
Еще больше интересных материалов — в нашем телеграм-канале