Любознательный Дмитрий Шепелев

Дима, ты правда решил купить себе белые брюки, в которых снимался для журнала?
Это беда всех фотосессий: приносят вещи, которые так тебе идут, что сразу хочется взять их себе. А назавтра смотришь на них и удивляешься: я что, это купил? Это все хитрые законы шопинга. Поэтому я про брюки-то спросил, а потом осекся, решил, что не стоит плодить вещи в гардеробе, их и так некуда складывать.

Но удобно же так покупать одежду: стилисты все подбирают и приносят.
Конечно. Не представляешь, какая у меня коллекция черного и серого.

Ну от штанов к делу. Какими ты себе представляешь телезрителей, которые смотрят «ДОстояние РЕспублики» на «Первом канале» ради тебя?
Ну, «ДоРе» смотрят одни зрители, «Минуту славы» – вторые, шоу «Рассмеши комика» – третьи. А те, кому я интересен сам по себе, и вовсе другие люди. Если же говорить о «ДоРе», то это мои самые горячие поклонницы – не юные старлетки, а дамы постарше, которым понятна та музыка, о которой мы говорим. Они-то меня знают в лицо. Поэтому я себя в филармонии ощущаю как Киркоров в ночном клубе. Я признателен «ДоРе», программа мне многое дала. Но понимаю, что хотел бы участвовать в проекте, который больше соответствовал моему возрасту и увлечениям. Как бы мне ни был интересен Илья Резник, думаю, есть вещи, занимающие меня сильнее его творчества.

Если бы тебе дали карт-бланш, какой была бы авторская передача Дмитрия Шепелева?
Я ее себе прекрасно представляю. О своих идеях я уже рассказал всем известным мне продюсерам. Хочу, чтобы это была программа, в которой я смогу делать то, что хочу: приглашать интересных мне гостей, говорить с ними о том, что мне важно, шутить так, как я умею. Думаю, это был бы принципиально другой юмор, чем тот, что сейчас на ТВ. Конечно, идеально, если бы это было вечернее шоу – об этом многие мечтают. Но немногие могут это сделать, а я могу. И как только предоставится шанс, я сразу воспользуюсь им.

Что отвечают тебе продюсеры?
Многие заинтересовались, но самый распространенный ответ: «Дим, давай после 4 марта».

Весело! С весны-2011 ты ведешь шоу «Рассмеши комика» на телеканале «Интер». Значит ли это, что отсутствие возможностей здесь ты компенсируешь поиском проектов на Украине?
Ни в коем случае! Но я прожил на Украине 6 лет, прикипел к этой стране. И зачем мне отказываться от рынка, который во мне заинтересован? И как только через границу протягивается кормящая украинская рука с сахарком в ладошке, я сразу же мордочку свою туда поворачиваю, спрашиваю здесь: «Можно?» Мне говорят: «Можно!» Я сахарок съедаю и возвращаюсь.

Тебе ТВ приносит удовольствие?
Да. Иначе зачем? Есть же расхожая фраза: «Найди свое любимое дело, и тебе не придется работать».

Тебя когда-нибудь пугало то, что тележурналистика – это фактически все, что ты умеешь делать в жизни?
Я это отчетливо понимаю. Не могу сказать, что мечтаю об альтернативной карьере уборщика, но я недавно понял, что это неправильно, надо уметь что-то еще. И решил посвящать больше времени хобби. Я все еще не оставил давнюю мечту отправиться в кругосветное путешествие. Но не хочу ехать туристом, рыбачить и курить сигары на корме – банально. Лучше членом экипажа, но для этого нужно найти капитана, которому не хватает такого безбашенного юнги. Надо выбрать время и заняться этим. А еще я стал снова играть в теннис. Попробовал силы в любительских гонках Jaguar. Активно занимаюсь сноубордом. Стал больше читать.

Ты вдруг почувствовал недостаток образования?
Я всегда был любознательным. Некоторое время назад я встретил одноклассников, они задали мне два вопроса. «Дети есть?» Я говорю: «Нет». «Квартира есть?» Я тоже говорю: «Не-а». И они тут же потеряли ко мне интерес. А недавно я решил поискать бывших одноклассников в соцсетях. И понял, что, судя по фото, многим из них я гожусь в сыновья – на меня смотрели непривлекательные люди с сальными волосами и ранними залысинами, причем и мужчины, и женщины. Для многих жизнь заканчивается слишком рано, они вдруг понимают, что больше ничего с ними хорошего не произойдет. Я не хочу взрослеть раньше времени, мечтаю сохранять любопытство и интерес к жизни как можно дольше.

А я заметил, что ты отпускаешь бороду, чтобы выглядеть старше.
Моя девушка говорит, что если я сбрею бороду, то все подумают, что она встречается с малолеткой. Вообще, мое желание выглядеть старше давно пропало. В Минске я был самым молодым сотрудником на местной радиостанции – коллегам было около 30, мне не было и 20. И я смущался, что знаю мало, пью не так много. Мне хотелось казаться взрослее, говорить низким голосом, но я вовремя понял, что в юности есть своя прелесть. Поэтому стараться выглядеть солиднее, равно как и пожилому человеку молодиться, ругаться матом, заплетать косички и жевать зеленую жвачку, как-то глупо.

Возможно, что после стольких лет на передаче «ДоРе» ты запоешь?
Я буду вынужден это сделать и не из-за «ДоРе», а из-за «Минуты славы», в которой меня регулярно просят исполнить хотя бы строчку из песни. И я понимаю, что на фоне моих поющих коллег я мычу. В общем, раз уж меня так крепко взяли за горло, я решил взять несколько уроков вокала. Но не для того, чтобы делать карьеру певца, а чтобы в нужный момент на пьяной вечеринке вырвать из рук шансонье микрофон и исполнить песню.

Ты проникся нашей эстрадой, или она тебе опостылела?
На эстраде есть люди, увлекаться которыми не постыдно, потому что они действительно интересны и содержательны. Но есть и те, чье творчество мне неинтересно. Благодаря «ДоРе» я расширил музыкальный кругозор, а также кинематографический, поскольку мы касались и фильмов тоже. Где бы я еще смог пожать руки всем ныне живущим столпам российской музыки? Так что категоричного отношения у меня нет. Это лучше, чем знакомиться с эстрадой по аудиокассетам, которые лежат в машине Юрия Николаева.

У него аудиокассеты?
Нет, конечно. Виниловые пластинки.

Сейчас модно ругать телевизор – все уверяют, что не смотрят его. А ты?
Я смотрю. Я против того, чтобы окрашивать все в черное или белое. Мне тягостно видеть свое изображение на экране, но я вынужден смотреть свою программу и притворяться, что я не так уж и плох. Так почему бы мне не похвалить самого себя, не оставить след губной помады на экране и не сказать: «Ах, какой красивый!» Но я стараюсь не делать этого на людях, иначе появится Юрий Николаев, а я не успею оторваться от экрана, и многие меня просто не поймут. Поэтому держу себя в руках, хотя нутро мое трепещет. А если серьезно, то я слежу за тем, что происходит на моем канале, за развлекательными программами на других кнопках. Но мне гораздо интереснее то, что происходит на ТВ Великобритании или США. Я обожаю шоу Стивена Фрая на BBC. Мне очень нравится Дэвид Леттерман. Программа «ДоРе» научила меня с уважением относиться к старшим. Но сегодня мой любимчик – Рики Жерве, он вел последнюю церемонию вручения «Золотого глобуса». Он может шутить над вещами, за которые у нас подвели бы под статью и, видимо, расстреляли. Мне очень нравится его смелость. Надеюсь, что когда-нибудь я позволю себе шутить здесь так, как шутит он там.

Ты часто слышишь: «Дима, об этом говорить в эфире запрещено»?
Не сталкивался с этим с тех пор, как закончил работу на белорусском ТВ. Там подобные замечания делали регулярно. Здесь – нет, и это приятно. Но не буду спорить, в какой-то степени я и сам перенимаю правила игры.

То есть подстраиваешься?
Конечно, это же работа, надо соответствовать тому, в чем ты участвуешь. А что касается смелых шуток, то я смотрел сериал с Рики Жерве «Жизнь так коротка» о карлике. В нем приглашенная звезда Лайем Нисон говорит: «Как бы я хотел быть комедийным актером. Напиши мне несколько шуток, может быть, про рак или СПИД?» Что бы ответили ему здесь? А там ответили: «Ты знаешь, это довольно сложно». И я сейчас не призываю шутить на такие темы, но считаю, что для юмора нет запретов. Шутки бывают удачные и неудачные, остальное вообще не имеет никакого значения. А подстраиваться мне приходится лишь в том смысле, что у нас с Юрием Николаевым цвет сорочек не должен совпадать.

Не говори, что вы созваниваетесь и уточняете, кто какую сорочку наденет.
Ну, один из нас был замечен на сцене в одежде другого – всякое бывает.

Это как?
Просто однажды я увидел, что на сцену пошла до боли знакомая мне рубашка. Подробности опускаю.

За эти три года в Москве ты стал более закрытым?
Нет. Мне кажется, существует стереотип: ты едешь в Москву как в логово хищников. Не совсем так. Думаю, если человек – м...к, то и люди вокруг него такие же. Если он открыт и честен, и окружение соответствующее.

Какие еще изменения произошли за время, что ты на «Первом канале»?
Меня несколько раз пустили в «Останкино» без пропуска. Я стал вести больше телепрограмм. Работа на «Первом» подарила мне море уверенности и раскрепощенности. Я избавился от дрожи при виде людей «из телевизора». Все изменения к лучшему.

Бывает, ты приходишь куда-то, и на тебя накидываются люди, просят сфотографироваться, дать автограф?
В филармонию я все-таки не часто хожу. Думаю, что главное испытание коснулось моих родителей, дедушек и бабушек, которые сталкиваются с соседями, знакомыми и вынуждены отвечать на вопросы по поводу моей личной жизни и желтых заметок с кричащими заголовками, которые время от времени появляются в прессе, но за ними ровным счетом ничего нет. Меня же не смущает излишнее внимание, если просят, я с удовольствием сфотографируюсь или распишусь. Иногда я спускаюсь в метро и даже там никакого дискомфорта не испытываю.

Насколько хорошо ты устроился в бытовом плане в Москве?
Хорошо устроился, сейчас живу в старой части города, в той, где остались деревья и скверики, не на шумной трассе. Мои соседи – скромные интеллигентные пожилые люди, которые не потеряли привычку здороваться в подъезде и желать всего доброго, встретившись с тобой в лифте.

Может, тебя просто узнают?
Была, кстати, забавная история. Только переехав в эту квартиру, я столкнулся с соседкой, которая надменно смерила меня взглядом. «Эту дверь, — сказала она, показав на вход в коридор, — мы закрываем обычно на два оборота, — и многозначительно добавила: — Дмитрий». И я понял, что с соседкой, пожалуй, общий язык найду.

Ты снимаешь квартиру?
Я не хочу покупать жилье в Москве. Хотя бы потому, что это не­оправданно дорого. И я не уверен в том, что захочу растить здесь моего сына.

Почему?
Мне кажется, есть более комфортные места для маленького ребенка.

За границей?
Черт его знает.

А что, сын уже в проекте?
Ну это как зубная боль: сначала незаметна, а потом нарастает и ведет себя так, что ты не можешь спать и просишь бабушку отрезать кусочек сальца, чтобы положить на десну. У меня пока, конечно, не болит, но я часто думаю о том времени, когда у меня будет семья и ребенок, сын. Когда-нибудь это произойдет. А пока я всем доволен.

У тебя дома убрано или царит мужской беспорядок?
Вот это странно. В детстве я ненавидел порядок. Родители постоянно требовали убираться, а я в знак протеста все раскидывал, за что бабушка с улыбкой называла мою комнату «борделем». Сейчас все наоборот: я с удивлением понимаю, что мне нравится, когда я знаю, где и что лежит, когда рыбный суп не тухнет на плите две недели, когда вещи поглажены...

Сам убираешь в квартире?
Хотел бы я сказать, что мать приезжает из Минска навести у меня порядок, но это было бы вранье. Домработница у меня есть, но коллекцию черных и серых пиджаков я развешиваю сам.

Твои родители в Минске?
Да, там вся моя семья.

Перевезти их в Москву не планируешь?
Это было бы опрометчиво. Они там прекрасно устроены.

А ты сейчас зависим от родителей?
Они перестали меня контролировать еще в то время, когда я жил в Минске. Я рано стал самостоятельным мальчиком. Хотя несколько лет назад, отмечая свой день рождения в Минске, я возвращался домой на рассвете с вечеринки. С шапкой на затылке и перекрученным шарфом. Тихо, чтобы никого не разбудить, открыл входную дверь, включил свет, поднял глаза и увидел бабушку – она стояла в прихожей, руки в боки, и грозным взглядом пыталась оценить масштабы трагедии. «Бабуль, а я с подарочками», — произнес я. «Ну раз с подарочками...» — вздохнула бабушка, развернулась и пошла спать. Но родители меня никак не контролируют.

То есть мама не звонит: «Дима, ты покушал? А шапку надел?»
(Смеется.) Я и раньше ее не всегда носил, чтобы не испортить прическу. Нет, маме я благодарен за то, что она мне доверяет. Мы несколько раз в неделю созваниваемся. Раньше, когда я приезжал домой, расспрашивали: «Правда, что вот тот встречается с этой?» или «А ты видел, какой пиджак такой-то надел?» Я страшно благодарен родителям за то, что мы преодолели это стихийное бедствие. Это был позапрошлый Новый год, я не знал, как объяснить, что не хочу об этом разговаривать. Поехал в магазин и купил книги, компакт-диски и фильмы, сложил в подарочную коробку, отвез им и сказал: «Папа и мама, вот что волновало меня весь прошедший год! Давайте говорить об этом?» Они меня поняли. Теперь мы обсуждаем многое, но не сплетни.

Неужели мама не пристает с вопросом о том, когда же у нее появятся внуки?
Не пристает. Еще когда я был студентом, дедушка, потупив взор, спросил: «На свадьбу-то пригласишь?» Я сказал: «Не уверен». С тех пор мне таких вопросов не задают.

А ты пригласил дедушку на свадьбу, которая у тебя была несколько лет назад? Твоя семейная жизнь, кажется, не продлилась и двух недель.
Дедушки не было. Да я бы и сам не хотел на этой свадьбе присутствовать.

Правда, что ты когда-то признавался в любви украинкам?
И я по-прежнему обожаю украинок, готов им признаваться в любви бесконечно. Каждый раз, когда приезжаю в Киев, понимаю, что попал в оазис, в цветник. В оранжерею!

Московские девушки-то сейчас обидятся.
Да все они прекрасны! Зачем кого-то обижать? (Подумав.) Но украинские прекраснее прекрасных.

Еще один стереотип о Москве: женщины здесь циничные, заносчивые.
Но в то же время они знают себе цену и понимают точно, чего хотят от жизни, а это огромный плюс. Конечно, встречались разные. Были и те, кто, покачиваясь от выпитой в одиночку бутылки самого дорогого шампанского, спрашивали: «А квартира-то у тебя в центре?» Москва, наверное, больше подвержена болезням роста раннего капитализма и алчности. Но также я встречаю творческих, целеустремленных, ярких и уверенных в себе женщин.

Тебе не надоела вся эта спекуляция на тему твоей женитьбы? Наверное, не один журнал, составляя списки завидных женихов, не смог тебя проигнорировать.
Все это проходит без моего участия. Меня эти рейтинги не сильно заботят. Хорошо, что еще к завидным невестам не отнесли. Возглавить список самых богатых и умных для меня гораздо приятнее, чем оказаться в числе самых красивых, долгожданных, самых солнечных, сияющих и прочих супер-пупер-мега-личностей.

БЕСЕДОВАЛ Андрей Захарьев

ФОТОГРАФ: ДМИТРИЙ БЕЗКОРОВАЙНЫЙ. ПРОДЮСЕР: ЮЛИЯ ТКАЧЕНКО. ВИЗАЖИСТ: ТАТЬЯНА ВОЛКОВА. СТИЛИСТ: ДАРИНА ШАТИЛО. НА ДМИТРИИ ШЕПЕЛЕВЕ: РУБАШКА, PAUL SMITH; ЖИЛЕТ, TOPMAN