«Записка Мишкона»: кто и зачем скрывал свидетельство того, что леди Ди предвидела свою смерть
Осенью 1996 года, принцесса Диана встретилась со своим юридическим поверенным Виктором Мишконом и секретарем Патриком Джефсоном. Леди Ди изложила пугающие факты: она утверждала, что на нее готовится покушение. Ссылаясь на надежные источники, бывшая жена сына британской королевы сообщила, что у нее есть достоверные сведения — от нее хотят избавиться или нанести ей тяжкие телесные повреждения. Принцесса даже назвала способ, которым злоумышленники хотят с ней расправиться: по данным ее осведомителя, планируется вывести из строя тормоза авто, в котором будет находиться леди Ди.
Диана со своим женихом Доди Аль-Файедом и водителем Анри Полем погибла в смертельной аварии спустя год с небольшим после этой странной встречи. Поль, находившийся под действием медикаментов и алкоголя, врезался на автомобиле в столб, уклоняясь от полчищ папарацци, преследующих пару на мотоциклах.
Виктор Мишкон передал записку в Скотланд-Ярд вскоре после трагедии. Однако поскольку сам юрист почему-то относился к этому документу скептически, полицейские не уделили бумаге должного внимания.
К расследованию гибели Дианы Лондон подключился только в 2004 году, найденную в материалах записку передали королевскому коронеру. Коронер успел несколько раз пообщаться с лордом Мишконом; тот продолжал настаивать на том, что Диана сгущала краски и страдала от мании преследования, поэтому совпадение содержимого записки и реальных событий не более чем случайность. Уже в 2005 году Виктор Мишкон умер, поэтому никаких дополнительных сведений от него никто не получил.
Несмотря на то, что адвокаты отца Доди Аль-Файеда считали «записку Мишкона» очень важным документом, британское расследование пришло к выводу, что страшная автокатастрофа в туннеле — «100% несчастный случай», и покушения на убийство не было.
Но поклонники леди Ди уверены — факты подтасованы, и Виктор Мишкон опасался за свою жизнь и благополучие. Сложно объяснить чем-то другим его действительно странное поведение — зачем юристу-аристократу во всеуслышание называть свою самую ценную клиентку «женщиной, склонной к паранойе»?..