История королевы Виктории, которая подчинила себе любовь, страну и смерть

Джентльмены были джентльменами, а потому заседали в палате лордов; преступники – преступниками, и потому сидели в тюрьме. Безукоризненная репутация ценилась выше любых денег, а небезукоризненная мгновенно закрывала перед ее обладателями все двери. Полицейских на улицах было мало, но зато каждый действительно был слугой закона. Монархия пользовалась всеобщим уважением, но реальную политику делали в парламенте и на выборах, патриотизм не насаждали из-под палки. Вежливость и сдержанность считались достоинствами. Это был поистине солнечный полдень Британии. Не одержав каких-то значительных военных, политических или личных побед, королева Виктория все-таки оправдала данное ей при рождении имя. Она завоевала сердце собственного народа. Правда, в долгой жизни самой королевы были не одни только победы...

Начиналось все невесело. К концу первой трети XIX века правящая в стране ганноверская династия представляла собой жалкое зрелище. Расстроенная психика, апатия, пьянство, мотовство, разврат – не замечать всех этих свидетельств династического вырождения мог лишь клинический ультрапатриот. Дед Виктории, король Георг III, под конец жизни угодил в психиатрическую лечебницу, а из дюжины его детей лишь двое сыновей смогли примерить корону, да и то ненадолго. Все прочие отпрыски короля-безумца по разным причинам оказались «нетроноспособны». И судьба распорядилась так, что в 1837 году на престол взошла его внучка – 18-летняя дочь Эдуарда, принца Кентского, и принцессы Саксен-Кобургской Виктории. При рождении будущая королева была наречена Александриной Викторией – в честь матери и крестного отца, русского императора Александра I.

Малышка родилась 24 мая 1819 года, здоровой и крепкой – не в пример остальному потомству вырождавшейся династии. Но детство Виктории безоблачным не назовешь. Отца она не помнила: он умер от воспаления легких, когда дочери не исполнилось и года, и оставил семейству одни долги. Будущая королева в детстве получала новое платье, только когда вырастала из старого. Всю последующую жизнь она отличалась редкой для своего положения скромностью в нарядах, осуждая всех прочих дам за их склонность к роскоши и частой смене туалетов.

Домашнее образование включало в себя иностранные языки, арифметику, географию, музыку, верховую езду, рисование. Лишь в 12 лет Виктория узнала о своем предназначении – оказывается, все эти годы мать подспудно готовила из дочери будущую королеву Великобритании. Попутно Виктории разъяснили, что корона предполагает не только власть, но и тяжкую ответственность. Даже в малом: внушительный список запретов и ограничений в повседневной жизни монарха также составлял одну из традиций старой доброй Англии. Королеве нельзя было встречаться с незнакомыми людьми, прилюдно выражать чувства, произвольно менять режим дня, читать все, что захочется, даже налегать на сладости.

20 июня 1837 года скончался король Вильгельм IV, царственный дядя Виктории. Его 18-летняя племянница заступила на престол с твердым осознанием того, что отныне в ее жизни монарший долг будет главным приоритетом. Нельзя сказать, что церемония коронации прошла безукоризненно. И заданный шепотом отчаянный вопрос «Умоляю, скажите, что я должна делать?», и королевский перстень, оказавшийся не по размеру (архиепископ Кентерберийский чуть не вывихнул девушке палец) многие присутствующие сочли дурными знаками. В общем, англичане не надеялись на долгое и доброе правление новой королевы. Дурная наследственность, что поделаешь!

Однако уже первыми своими шагами на политическом поприще новая королева развеяла тревогу подданных. Для начала она объяснила матери, что больше не нуждается в ее повседневной опеке и исполнять королевские обязанности намерена сама, как и подобает взрослому человеку. Затем королева столь же твердо и бескомпромиссно объяснилась с парламентом. Виктория с детства была воспитана в уважении к закону, который гласил, что монарх в Англии не принимает самостоятельных политических решений, а лишь утверждает решения кабинета министров. Что не отменяет права короля или королевы быть в курсе всех деталей того, что он скрепляет своей монаршей подписью. Поэтому уже в первых посланиях правительству юная королева дала понять, что министры, которые будут скрывать от нее детали или намеренно вводить в заблуждение, рискуют лишиться постов.

20-летнюю Викторию тяготило обязательство жить в одном дворце с матерью, как это полагалось незамужним девицам тех времен. К счастью молодой королевы, она заинтересовалась своим кузеном, привлекательным герцогом Альбертом, которого в своем дневнике она описывала как обладателя хороших зубов и прекрасного носа. Недолго думая, Виктория пригласила герцога в гости, и всего через пять дней после того, как Альберт приехал в Виндзор, предложила ему сыграть свадьбу. Здесь Виктория не совершила революцию: по традиции британские королевы сами делают предложение избранникам.

Вечером после свадьбы 10 февраля 1840 года Виктория писала в дневнике: «МОЙ ДОРОГОЙ, ДОРОГОЙ, ДОРОГОЙ Альберт... его большая любовь и привязанность дали мне чувство небесной любви и счастья, которое я никогда не надеялась почувствовать раньше! Он заключил меня в свои объятья, и мы целовали друг друга снова и снова! Его красота, его сладость и мягкость – как я могу когда-нибудь быть действительно благодарна за такого Мужа! ... Это был самый счастливый день в моей жизни!»

Виктория и Альберт действительно полюбили друг друга и создали образцовую королевскую семью. Такую англичане уже не чаяли дождаться от своих монархов: ни скандалов, ни измен! Ничего, что смогло бы бросить тень на высокое звание первой семьи в империи.

Сначала люди сомневались, так ли повезло Альберту. Даже самые пылкие сторонники монархии не могли не признавать, что внешними данными природа королеву обделила. Всю жизнь она безуспешно боролась с полнотой, которую усугублял низкий рост, да и вообще красавицей, по общему мнению, никогда не была. Природный ум, спокойный характер, редкая для венценосной особы прямота (иногда, впрочем, оборачивавшаяся прямолинейностью) и хорошие манеры – вот что она могла предложить супругу. Тот же, напротив, был красив, подтянут, широко образован в разных областях: прекрасно разбирался в технике, живописи, архитектуре. Даже в музыке вкусы молодой пары расходились – Виктория предпочитала оперетту, танцы до утра, а муж увлекался классикой, а от дворцовых балов впадал в скуку. Однако это не помешало счастливому браку.

Ровно через 9 месяцев после свадьбы у монаршей пары родилась дочь Виктория, чуть позже сын – будущий король Эдуард VII, а затем еще семеро детей. Однако «мать-героиня» и помыслить не могла, чтобы всецело отдаться дому и семье. Она и мужа постепенно привлекла к государственным делам, к которым Альберт поначалу относился прохладно. Чтобы повысить социальный статус Альберта, королева «продавила» в парламенте конституционное закрепление за мужем титула принца-консорта (принца-супруга королевы).

Со временем его влияние на королеву во всех делах, включая государственные, стало определяющим. Виктория не возражала, хотя еще недавно иронично замечала, что ей приходится читать и подписывать документы, а мужу остается их только промокать. Теперь Альберт стал для нее не только спутником жизни и любимым человеком, но и первым и самым надежным советчиком.

Так продолжалось ровно двадцать лет. И вдруг все в одночасье рухнуло. В 42 года Альберт неожиданно умер от брюшного тифа, и Виктория осталась одна. Дважды одинокой – как женщина и как королева.

Она не смогла полностью оправиться от удара до конца своей долгой жизни – еще сорок лет. Первое время после смерти мужа Виктория впала в апатию, добровольно заточив себя в четырех стенах. Королева не желала ни с кем видеться, не появлялась на официальных мероприятиях, полностью отстранилась от государственных дел. Многие боялись, что королева, как и ее дед, лишится рассудка.

И тут произошла история, детали которой по-прежнему не выяснены. Рядом с медленно увядавшей вдовой оказался мужчина, который вернул правительнице вкус к жизни, а Англии – ее королеву. Это был давний королевский слуга – простой шотландец Джон Браун. Что за отношения их связывали на самом деле, так и осталось тайной. Слухи ходили разные – вплоть до того, что королева, служившая символом морали, названной позже викторианской, тайно обвенчалась со своим слугой.

Браун стал единственным другом королевы. Настоящим, искренним и надежным. Он и вел себя совсем не так, как принято фавориту: не заносился, не присваивал деньги, поместья и титулы, не лез в политику. И чопорная, полная сословной спеси и высокоморальная (по крайней мере, напоказ) Англия простила своей королеве предосудительную дружбу с простым слугой.

Королевой Виктория оставалась все оставшиеся сорок лет.

За это время – целую эпоху – Британская империя неуклонно укрепляла свое могущество. В этом преуспели и сама Виктория, обнаружившая в себе дар жесткого и прагматичного политика, и те, кто эту политику проводил практически, в первую очередь знаменитый английский премьер Бенджамен Дизраэли. Благодаря их совместным усилиям Британия вошла в ХХ век одной из ведущих держав, добавившей к своей короне несколько великолепных камней, в частности богатейшие Индию и Южную Африку, а также суливший огромную выгоду только что построенный Суэцкий канал.

Первые трещины в этой колониальной твердыне обнаружились еще в годы правления Виктории. «Позорной победой» закончились бои с южноафриканскими бурами и «опиумные» сражения в Китае. В первом случае хваленые британские джентльмены истребляли европейцев и христиан, «обогащая» человечество такими изобретениями, как концлагерь и колючая проволока. Во втором – те же джентльмены утвердили свое «цивилизованное» право сажать на дешевую наркотическую иглу целую нацию. А тут еще продолжала бурлить непокорная Ирландия (шесть раз покушались на жизнь Виктории – и все шестеро были ирландцами!), восставала Индия... Но в целом викторианская эпоха осталась в истории Англии эрой побед и славы.

При этом королева оставалась не просто политиком, а «матерью нации». Виктория часто появлялась на людях в окружении своего многочисленного семейства, не допускала дворцовых скандалов, свято блюла закон, не хитрила и не лицемерила. Словом, все делала для того, чтобы жизнь ее подданных была спокойной и предсказуемой – никаких треволнений и неприятных сюрпризов и дефолтов.

Однако годы брали свое, и к концу жизни стабильность постепенно перешла в застой, а насаждаемая королевой викторианская мораль обернулась всеобщим ханжеством и лицемерием. Да и характер Виктории явно портился: она все чаще придиралась к окружающим, будь то министры или собственные дети. У нее обнаружилась типичная старческая скупость, проявившаяся, в частности, в нежелании отдавать трон уже отнюдь не юному сыну. Эдуард стал королем накануне своего семидесятилетия! Ничего не напоминает?

Черту викторианской эпохе подвел ХХ век. В последний год уходящего столетия, отметив очередную годовщину смерти мужа, Виктория словно решила, что пора и ей отправляться вслед за ним. Она в деталях расписала церемонию собственных похорон (позже ее примеру последовал Уинстон Черчилль). Королева твердо решила умереть на острове Уайт, что и сделала 22 января 1901 года.

Англия восприняла траурную новость как известие о конце света. Виктория так долго царствовала, и при ней жизнь приобрела такую стабильность и предсказуемость, что большинство всерьез поверило, что это навечно...