Ирина Рахманова о смешном и серьезном

Мне многое поднимает настроение. В первую очередь мои друзья. Еще музыка, кино, книги. Особенно книги – читаешь и делаешь собственный фильм в голове. Я всегда беру с собой в поездки много книг. И дома у меня их куча, как выяснилось при недавнем переезде.

Я к животным очень хорошо отношусь, к насекомым хуже. Вот колорадские жуки, какие же они мерзкие! Помню, меня в детстве заставляли их собирать с картошки – это чудовищно и неприятно. Еще тараканы противные, их мне совсем не жалко. Хотя нет, все-таки немножко жалко, просто хочется, чтобы они жили где-нибудь, где меня нет.

В детстве я боялась воды, вернее, водоемов. Я родилась в общежитии, меня мыли в тазике, а когда в два года привезли в квартиру, я увидела ванну и страшно испугалась. В 6 лет я впервые попала на море. И меня никак не могли в него затащить. А в последний день начался шторм, купаться всем запретили. Меня же большие волны привели в такой восторг, что я прямо ринулась в них.

Я в детстве картавила. И недавно в одной из сцен спектакля «Лавстория» вдруг снова перестала выговаривать «р». Всех это страшно развеселило, и теперь я делаю это каждый раз. Более того, картавость иногда возвращается ко мне и в жизни – друзья говорят, что я начинаю так говорить, когда что-то очень эмоционально рассказываю.

Мне вообще люди кажутся смешными. Такие забавные странные существа. Мы столько всего умудряемся напридумывать! Все время нам что-то кажется. Отсюда ссоры и конфликты. Повздорили, стали выяснять отношения – оказалось, что ему почудилось, будто она посмотрела не туда. А ей показалось, что он посмотрел как-то не так... Нет, все смешные.

Я не умею манипулировать людьми. Хотя мой друг, давний и близкий, другого мнения. Почему, спрашивает, я опять сделал так, как ты хотела! Не знаю, может, просто я права?

Бывает, я замечаю, что ворчу. Что-то начинает раздражать в близких, и вот завожусь: ты ничего делать не хочешь, я все сама да сама, а ты лентяйничаешь, бу-бу-бу... А потом думаю: а чего это я бу-бу-бу-то?

Кино – это интересно, увлекательно, но не всегда весело. Бывает, что очень грустно и тяжело. Когда люди снимают что-то серьезное и драматическое и при этом шутят – это защитная реакция человеческой психики.

Я надеюсь, что так и не выросла. Осталась ребенком. Дети, они же удивительные, открытые, у них нет взрослых страхов, обязательств, и знают они больше, чем взрослые. Однажды мой педагог поразился тому, как быстро я нахожу с малышней общий язык. И добавил: «Это все потому, что ты недалеко от них ушла».

Я верю в российский кинематограф. Если не верить, то зачем вообще им заниматься? Я считаю, что наша киноиндустрия развивается: появляются новые имена, выходят хорошие картины. Безусловно, есть в нашем кино вещи, которые меня огорчают: странное представление о зрителе, коррумпированность системы... Но я в этой профессии больше 10 лет, помню абсолютно пустой «Мосфильм» начала нулевых. И их конец – когда началось движение и студия превратилась в улей. Думаю, надо прекратить стесняться себя.

Было время, когда я спрашивала себя «Почему я такая?» Почему не прекрасная длинноногая блондинка, например? Но однажды педагог изостудии, в которой я занималась, попросила меня попозировать – мы как раз рисовали фигуру человека. На вопрос, почему я, она ответила: «На тебя смотреть очень интересно». Я подумала: надо же, я интересная! Для меня это комплимент.

Журналисты часто задают вопрос, почему я не ношу платья и каблуки. На самом деле я надеваю их достаточно часто, просто в повседневной жизни предпочитаю более удобную одежду. Раньше жила за городом, ездила на электричке и точно не желала, чтобы во время позднего возвращения домой за мной увязался маньяк.

Принимай себя такой, какая есть. Очень рада, что быстро поняла эту истину и научилась защищаться от людей, которые зарождают во мне сомнения. Иногда на интервью меня вот так просто могут спросить: «Тяжело ли тебе жить некрасивой?» На что я отвечаю: «Не знаю, не пробовала». Да, я не красавица, но со мной все хорошо. И слава богу, что мы все разные. Представляете мир, состоящий из идеальных людей? Скучно! Мы не могли бы влюбляться и расходиться. Мы бы были роботами.

Романтика разная бывает. Для меня она – и закат на берегу моря или океана. Это очень круто, величественно, многокрасочно.

Беседовал Андрей Захарьев