Филипп Янковский: «Кино принадлежит мужчинам»
Режиссер рассказывает о том, с каким багажом он подходит к своему сорокалетию, как видел НЛО и как снимал свой новый фильм «Каменная башка» – историю боксера, потерявшего память, но не надежду.
Режиссер рассказывает о том, с каким багажом он подходит к своему сорокалетию, как видел НЛО и как снимал свой новый фильм «Каменная башка» – историю боксера, потерявшего память, но не надежду. VOICE: Филипп, этот боксер, Николай Валуев, который снялся у вас в главной роли, он же страшный?
ФИЛИПП: Я после совместной работы с ним так не считаю. (Смеется.) Коля – человек сильный и громадный, но в глубине этого большого крупного человека, как это, наверное, часто бывает, скрывается личность добрая и ранимая. Я не видел ни капли агрессии и раздражения. Во время первой встречи Коля сомневался: мол, смогу ли, уверены ли вы. И пока он эти сомнения высказывал, я, напротив, все больше убеждался, что он подходит. Еще надо сказать, что роль не имеет никакого отношения к реальному Николаю Валуеву.
C: А вы ему рассказывали про систему Станиславского? Все-таки с Хабенским-то проще работать?
Ф: Мы тоже много шутили по поводу системы Станиславского. Но перегружать Колю не хотелось. Представьте, если меня взять и окунуть, скажем, в проблемы добычи нефти? Я, наверное, сразу испугаюсь и не буду этим заниматься. Мы разработали план по погружению Коли в эту роль и непривычную для него атмосферу. Приставили к нему педагога, он на съемках всегда был рядом, и, когда Коля не участвовал в съемке, продолжал работать с ним над ролью, развивал мои мысли. Это был прекрасный педагог из Петербурга Кирилл Датешидзе – мы долго не знали, как «обозвать» его в титрах.
C: Гувернант?
Ф: Ну да, что-то вроде репетитора. Коля громадный – 170 кг веса, 2,17 м ростом, приходится смотреть на него снизу вверх. Я после съемок думал: почему у меня шея болит? Оказывается, полдня с Колей беседовал. Необычно – единственный из моих знакомых, кто был выше меня, – это, царствие ему небесное, Саша Абдулов.
С: Слышал, что вы кастинг фильма подчинили Николаю – подбирали актеров по принципу – подходит или не подходит к Коле.
Ф: Я всегда так делаю – во всех своих картинах отталкивался от главных героев. Так же и здесь.
С: Сомневались ли, стоит ли опять приглашать в свой фильм Оксану Фандеру?
Ф: Я решал безотносительно к тому, что она моя жена и снималась у меня в предыдущих картинах. Это вопрос кастинга – подходит человек или не подходит. У меня в картине три главных персонажа, один из них – менеджер боксера Головина Наиль, которого играет прекрасный актер Виталий Кищенко. Я на эту роль планировал взять другого актера, и казалось, что Оксана в эту компанию не вписывается. Потом появился Виталик и мне сразу стало ясно, что Оксана смотрится идеально – по физиогномике. Хотя знаете, как бывает: на кастинг отпущено какое-то время, и даже если нужно утвердить актера к пятнице, а я могу сделать это сегодня, все равно дотяну до пятницы. Внутренне я понимал, что спешки нет, поэтому только к концу подготовки мы определились, что это Оксана.
С: Ну а сама Оксана не говорила вам: скажут, ты жену все время снимаешь! Ф: Я беру актеров не потому, что они друзья или родственники. Оксана – прекрасная актриса и главное – в моих картинах у нас замечательный тандем.
С: Наверняка вы с ней дома обсуждаете проект?
Ф: Безусловно, когда ты работаешь, то советуешься с близкими. Но не всегда. Это мой фильм, а она актриса. У нас отношения так выстроены, что я советуюсь, только когда у меня действительно есть в этом необходимость. Она у меня тоже в этом смысле человек понимающий, сама никогда не лезет.
С: Вы Оксану своей музой считаете?
Ф: Конечно, но она муза в жизни, самый важный для меня человек, мать моих детей. А кино – это же профессия, прикладное дело. Если вы заметили, я снимаю мальчиковые фильмы, у меня нет картин, построенных на главной женской роли, на женщине вообще. Не хочу обидеть прекрасную половину человечества, но считаю, что кино принадлежит мужчинам. (Смеется.) Может быть, позже я и сниму историю, где все построено вокруг женского образа, но пока у меня другая специализация.
С: «Каменная башка» – это сентиментальный фильм?
Ф: Там много сентиментального. На тест-скринингах женщины плачут где-то с сороковой минуты. Но для меня слово «сентиментальный» – это немного не то. В данном случае, скорее, щемящий душу. Такие моменты там есть.
С: А вы часто плачете в кино?
Ф: Любое серьезное произведение, когда в него вкладывают душу, трогает. Это может быть фильм совершенно любого жанра. Вот, например, «Армагеддон», я помню, что эпизод, где Брюс Уиллис жертвует собой ради любви дочери, меня растрогал. Но мне кажется, что мир становится более замкнутым, люди боятся показывать свои эмоции. Вот я фильм Михалкова «12» смотрел дважды – сначала на премьере, а во второй раз пошел в обычный кинотеатр и видел, что люди сопереживают, а потом начинают заглушать свои эмоции. Рядом сидела женщина, которая начала плакать, но я видел, как она всячески не позволяла себе этого делать. А я считаю, что волю эмоциям нужно давать, тем более в кинотеатре, где темно, тебя никто не видит...
С: Вас бокс как спорт интересовал?
Ф: Я спортом интересуюсь, разными видами, но бокс меня интересовал только в виде одного персонажа – Майка Тайсона. Мы примерно одного возраста, и его взлет как раз пришелся на мою юность. Я следил за его карьерой, видел все бои, а потом он ушел. Я помню это знаменитое падение кумира – он лежит на ринге и ничего не соображает. Тогда мне точно хотелось плакать. После этого я потерял к боксу интерес. Хотя случается, что посматриваю кое-что, есть интересные боксеры, причем в разных весовых категориях. Когда зашла речь о работе с Валуевым, я, естественно, пересмотрел все его поединки.
С: Я заметил, что во всех ваших фильмах так или иначе персонаж в одиночку борется с большим количеством врагов или со всем миром сразу. Почему так?
Ф: Интересно, что вы это заметили. Видимо, мне интересно снимать картины о личностях с внутренним конфликтом. Я сам такого глубокого анализа своих картин не проводил. Нужно, чтобы прошло несколько лет после выпуска картины, чтобы можно было посмотреть ее и проанализировать. Многие не верят, что режиссеры не смотрят свои фильмы, а это правда. Когда я работаю над картиной, то до момента выпуска смотрю ее около 180 раз, поэтому потом это просто невыносимо. И нужно, чтобы прошло время, ты однажды включишь случайно телевизор, а там твой фильм. Ты говоришь: «О, так это же я снял!» Смотришь и думаешь.
С: Вы часто чувствуете себя в такой ситуации, когда вы один против всех?
Ф: Многие режиссеры и актеры поддерживают этот миф, играют в него, придумывают себе сценический или кинематографический образ и потом становятся им. Я этот миф разрушу. У всех, конечно, по-разному, но мне один известный режиссер, который делает рекламу, сказал: я могу снимать рекламу пепси-колы, но при этом не обязательно пепси-колу любить. Так и я. Если у меня такие фильмы, это не значит, что это непосредственно мое. Но, безусловно, пропускать противоречия через себя приходится. Когда ко мне актеры подходят и спрашивают: «Как играть?» – я отвечаю: «Если не знаешь – играй меня!»
С: То есть вы будете снимать про пепси-колу, даже если не любите ее?
Ф: Нет, это относится исключительно к рекламе. Что касается кино, я буду делать тот фильм, в котором превалируют эмоции, близкие мне. Снимать то, что не нравится, приходится, наверное, начинающим режиссерам, у них просто нет выхода. Ведь вам тоже, наверное, приходилось с этого начинать – хотели работать в журнале VOICE, а приходилось писать про унитазы в газету. Так и многие молодые режиссеры. И все равно, если они вложили в проект душу, их заметят.
С: Вам когда-нибудь приходилось ощущать, что вас используют?
Ф: Меня? (Думает.) У нас такая работа, что кто-то использует меня, а я использую остальных. А еще бывает, что хотят использовать меня, а на самом деле я использую их. И наоборот – думаю, что использую их, а оказывается, используют меня. На деле все мы под богом и только думаем, что делаем все сами, а на небесах все уже давно предрешено.
С: Вам в октябре исполняется сорок. Какие мысли по этому поводу?
Ф: (Смеется.) Мне все время кажется, что еще не время отвечать себе на этот вопрос. Думаю, вот попозже сяду и призадумаюсь. Наверное, у меня начнется переоценка ценностей, буду считать, сколько картин снял. (Смеется.) В принципе, я подхожу к этому возрасту с багажом, у меня взрослые и прекрасные дети – сын поступил в ГИТИС, дочь – в колледж, красавица жена, здоровые родители, слава богу... Я состоялся в профессии, и у меня нет вот этого...
С: ...кризиса среднего возраста?
Ф: Ну да, кризис он же в чем заключается – это просто осмысление: в 20 лет думал, что это одно, в 30 – другое, а к сорока пришло совершенно новое мировоззрение. Но это не моя мысль, что в каждом возрасте своя прелесть.
С: А вы себя на сорок-то чувствуете? Ф: А сравнить не с чем. Я себя чувствую так, как чувствую. У меня дети взрослеют, сыну 17. И я с ними общаюсь, пытаюсь разделить их интересы, на этой волне молодею. Они поддерживают во мне нечто новое, и если бы не они, то мои, скажем, музыкальные пристрастия так бы и закончились на кумирах детства – Genesis, Yes, Pink Floyd.
С: Вы состоятельны, образованны, снимаете фильмы, которые хочется снимать, у вас семья, а что вам не дает покоя? Ведь человек – примитивное животное, ему всегда хочется больше: есть зарплата – хочется больше, есть дом – хочется два.
Ф: Ну вот снял фильм – хочется два! (Смеется.) Я на этот вопрос так отвечу. После некоторых картин ко мне подходили незнакомые люди и говорили: «Спасибо огромное, я никогда не задумался бы об этом, если бы не ваш фильм!» И ты понимаешь, что если твой фильм хотя бы одного человека тронул, значит, ты на правильном пути. Нам всем будет хорошо, когда мы будем делать хорошо друг другу. А я вот запутался, про что вы спросили? Ах да, чего мне не хватает. Вот мне и не хватает, а может быть, не мне, а всему миру – чуть больше любви, заботы, сострадания. Об этом и моя последняя картина.
С: Вы как-то раз жаловались, что обыватели думают: раз кинорежиссер, это значит сплошные вечеринки, банкеты – одним словом, шоу-бизнес. Насколько ваш образ жизни не похож на это представление о нем и в каких условиях вы предпочитаете работать – в комфорте или, напротив, в экстриме?
Ф: Я недавно слушал интервью Никиты Михалкова, человека, которого я очень уважаю и который косвенно является моим учителем. Он сказал правильную вещь: лучше пить чай с лимоном, чем получить пинка под зад. Это метафора, но все-таки и правда лучше работать, проживая в хорошей гостинице, передвигаясь на хорошей машине, высыпаться и приходить на работу часам к 11 и уходить в шесть. Но не всегда так получается, и все это становится неважным, когда цель и ты к ней идешь. Светит солнце – хорошо, льет дождь – тоже хорошо. Гостиница рядом – здорово, надо ехать до нее сто километров – ладно. Ну конечно, с опытом ты по возможности запасаешься – у тебя уже где-то и термос есть, и бутербродики жена с собой приготовила. Но если этого всего нет, то не проблема.
С: Никто не поверит, что знаменитый режиссер, сын Олега Янковского, сидит в лесу и ест вместе со всей группой «кинокорм». Наверное, суши заказываете?
Ф: Глупости. Суши приятнее есть в японском ресторане, в лесу же лучше шашлычок. И вообще киношники люди неприхотливые. Я сотрудничал со многими известными и состоятельными людьми и никогда не видел, чтобы кто-то капризничал.
С: А Николай Валуев требовал двойную порцию?
Ф: Коля – да! Если бы вы увидели, сколько может съесть Коля, чтобы просто «заморить червячка», сошли бы с ума.
С: Кстати, я читал, как вы сняли НЛО. Вранье, наверное?
Ф: Мир так устроен, что не верит никто. Странно. Или действительно существуют структуры, которые подавляют внимание к этому. На съемках «Меченосца» был момент, когда началось странное волнение, птицы начали взлетать, заглохла машина – в общем, все серьезно, как в фильме Спилберга. В небе появились объекты, которые видели шестьдесят человек съемочной группы, но сразу же после этого они об этом забыли. Будто кто-то блокировал наше сознание. Но они были громадные, перемещались над землей по странной траектории. Мы все это чуть-чуть сняли. Я хотел съемку использовать, но почему-то ни уфологи, ни кто-то другой не обратили на это внимание. Кажется, есть директива – не обращать на это внимание. Вот в Интернете пишут: НЛО видели то там, то здесь. Ладно, когда бабушка увидела их в поле, но тут известные люди, съемочная группа, все засняли на 35 мм. Пленку можно увеличить и посмотреть, но никто не обращался ко мне с такой просьбой. Видимо, надо воспринять это как данность.
Беседу вел Андрей Захарьев