Евгений Гришковец: «Я устал, но мне не надоело»
Он романтик: утверждает, что женщинам, сомневающимся в мужчинах, надо читать о подвигах – тогда у них появится надежда. Он писатель, а не драматург: в слове «драматург» две буквы «р», которые он не выговаривает. Он иглоукалыватель памяти: говорит одну фразу, а ты вспоминаешь целый кусок жизни, о котором и думать забыла...
Он романтик: утверждает, что женщинам, сомневающимся в мужчинах, надо читать о подвигах – тогда у них появится надежда. Он писатель, а не драматург: в слове «драматург» две буквы «р», которые он не выговаривает. Он иглоукалыватель памяти: говорит одну фразу, а ты вспоминаешь целый кусок жизни, о котором и думать забыла...
VOICE Женя, у вас какая-то удивительная память – на мелочи, ощущения, запахи... Почему никто ничего такого не помнит, а вы все помните? евгений
...Мы сидим в баре в подвальчике на Остоженке. Он приехал на три дня – он раз в месяц приезжает
из Калининграда в Москву на три дня. Сегодня у него пятое интервью. Он уставший, это видно...
VOICE Я, честно говоря, совершенно не понимаю, как вы стали модным. У вас ведь очень камерное искусство, неформатное. евгений
VOICE У ваших спектаклей и книг должен быть срок годности. Уходят люди, которые помнят, как программку вырезали из газеты ножницами и клали на телевизор, – и тогда рассказывать об этом уже бессмысленно. евгений У живого спектакля срока годности нет. Он равен тому, сколько я буду его играть. Я же живу, и я изменяю текст. Уже сейчас в «Как я съел собаку» про эту газетку нет. А у текстов все очень быстро заканчивается. Пьеса «Город» написана в 2000 году. Там есть сцена, когда к герою приходит друг и просит у него телефон. И вот я видел последние постановки во Франции – там для них это проблема. Зачем он телефон просит? Почему у него нет мобильного? И они придумали, что у него села батарейка. А у меня в 2000 году не было мобильного телефона, недешевая это вещь была. Сейчас я по-другому пишу. Не пишу «Он повесил трубку», потому что как ее можно теперь повесить? И про отечественные автомобили не пишу – лет через пятьдесят, я думаю, они уже исчезнут.
VOICE Есть какие-то вещи, которые исчезли, а вам без них грустно? евгений Мне нравились автоматы с газированной водой и бочки с квасом. Ну с квасом до сих пор есть. А вот автоматов нет. И в бочках с квасом тоже пластиковые стаканчики, а не стеклянные кружки.
VOICE С другой стороны, будете вы теперь пить из стеклянной кружки, которую неизвестно как помыли? евгений Вот именно. Я и эту газированную воду из автомата не хочу пить. Я это все люблю, но оно связано с тем временем и теми переживаниями. Я не хотел бы его повторить. Я помню свои впечатления от выпивания какой-то импортной газировки в Москве начала 80-х – я был поражен. Это был гастрономический шок. Вкус газировки этой с тех пор явно не изменился. И финского сервелата тоже. И что, я буду это пить и есть? Вот о чем я сильно жалею – это что процесс фотографирования так упростился. Кнопку нажимаешь, и готово. Ни ждать не надо, ни проявлять... Это ж был целый процесс: кассету вставить правильно, проявить, напечатать... Фотографии получались не всегда лучшего качества, зато мы очень тщательно выбирали, что фотографировать. И не было этих дурацких фотографий застольных с красными глазами, которые пачками пылятся и их никто не смотрит. Вот это жалко. Это безвозвратно ушло.
...потом он курит трубку, и разговаривать во время этого невозможно, потому что если разговаривать, то она погаснет. А дома он никогда не курит, потому что это безответственно. Дома же всякие другие люди тоже живут, зачем им это нюхать...
VOICE Расскажите про Уиллиса. евгений Да, я хочу быть русским Брюсом Уиллисом.
VOICE Поподробнее, пожалуйста. евгений Я хотел бы сыграть нашего Брюса Уиллиса в том смысле, что в нашем культурном контексте, каким бы простым человек ни был, у него есть потребность в жизнеподобии. Я был бы убедительнее. В чем чудо и феномен его героев? В том, что он не очень ловкий супермен. И во всех фильмах, где он положительный герой, его весь фильм бьют. Избитый и израненный, сразу вспоминается, как он босиком по стеклам... в майке драной вечно, но в итоге побеждающий, неленивый парень. Поесть, попить, переодеться не успевает. Я недавно написал текст для нового альбома с «Бигуди», и там есть такой рефрен: «Я устал, но мне не надоело». Это я формулирую состояние своей жизни – и состояние многих других людей, которые активно живут и не ноют.
VOICE Как выглядит ваша муза? Мне почему-то кажется, что она совершенно не похожа на девушку в тунике и с крылышками... евгений Моя муза вообще не женщина. И не мужчина. Мужчина, с которым я постоянно разбираюсь, у меня есть только один – это я сам. Что ли, вообще у меня музы нету? Не знаю прямо... Наверное, время, в которое мы живем, – оно и есть моя муза. На него нужно столько сил! У меня больше всего усилий – любовных – уходит на то, чтобы любить время, в которое я живу. Я полагаю, что другого не будет. И потом любовь – это дело сложное. В состоянии любви ты видишь все: недостатки всякие – но при этом продолжаешь любить. Объективной красоты-то ведь не существует. Надо, чтобы был человек, который смог бы все это увидеть, по возможности полюбить и еще по возможности как-то про это рассказать. В этом смысле слова важнее, чем реальность.
...Табак у него кончился. Или просто раскуривать надоело. И он пошел стрелять сигарету у бармена. А бармен ему бы прямо всю пачку подарил. Или блок, если бы у него был. Прямо светился весь, этот бармен...
VOICE Вот, кстати, о красоте. Очень красивая история про вашу фотографию с Лужковым – это правда или художественная реальность? евгений Правда. Это был 2000 год. Кто меня тут знал? Я к тому времени едва сыграл десяток спектаклей в Москве. И про меня вышли все газеты, но разве милиция читает «Коммерсантъ»? И эта фотография, она очень помогала. Еду в метро, ко мне подходит милиционер. Под козырек: «Такой-то такой-то. Ваши документики». Я даю паспорт. А там прописка – город Калининград. «А регистрацию можно вашу?» Я начинаю мямлить чего-то. «А билетик обратный?» А у меня и билетика нет. «Ну пройдемте...» Денег, чтобы откупиться, у меня не бывало, и я ему говорил: «Вы простите, но я довольно известный писатель, меня даже вот Юримихалыч Лужков на днях поздравлял... То есть получается, что Юрий Михайлович Лужков меня знает, а вы не знаете». И тут я доставал фотографию. Они смотрели – и отпускали. И говорили еще: «А что, книжки-то нету с собой? Ну ладно, иди давай...» Потом, когда фотография истерлась, я носил с собой книжку, где была моя фотография. Но книжку забирали, а мне было жалко. Не потому что экземпляр денег стоит и мне его отдавать жалко – просто я знал, что ее читать не будут. А книжка должна быть прочитана.
...Тридцать три телефонных звонка в час. Извиняется каждый раз, потом еще смотрит во время разговора так, что хочется вообще испариться. Чтобы хотя бы я не мешала человеку спокойно прожить эти три московских дня...
VOICE Армия для вас была разрушающей силой или польза все-таки произошла какая-то? евгений Там по-разному было. Сначала, на Русском острове, было ужасно. Потом, на корабле, ничего. Все равно от этого рубцы остались, которые до сих пор не зажили. Но в частных беседах я об этом не говорю. Только пишу. В армии я совершил одно простое открытие: в мире есть другие люди. Мир не состоит из меня, размноженного на миллиарды копий. Все люди другие. Многие, и пройдя армию, и прожив всю жизнь, об этом не знают. Я вот жил с ними на одном корабле, даже в одном кубрике, мы ели одну еду... Но за все эти три года я узнал про них только то, что они есть. И как-то живут. А как – я не узнал. И до сих пор не знаю. Наверняка живут не менее счастливо или несчастливо, чем я. У них содержание счастья другое.
VOICE То есть вы хотели бы уметь залезть в голову другого человека? евгений
VOICE В смысле оргазм? евгений
VOICE Маникюр-педикюр – это ерунда. Вы про эпиляцию забыли. евгений Не надо эпиляцию. Это в другой день. Мне только то, что связано с удовольствием. Эпиляцию я могу понять. Если женщина вот так же захочет стать мужчиной, ей надо будет утром встать и побриться несвежим лезвием.
...Он как-то в интервью объяснял, что делает на сцене. Дескать, любит поговорить – а кто же ему даст в жизни два часа говорить, даже жена на кухне не даст, поэтому и выбрал такую профессию, чтобы люди купили билет, а раз они его купили, то уж ладно, надо хотя бы эти деньги свои оправдать, послушаем, чего он расскажет...
VOICE Как вы с женой Леной познакомились? евгений Я вернулся со службы и попал в университете в группу, где она училась. Тут все очень просто. У нас обручальные кольца сделаны из одного кольца. Мы поженились в 93-м, и тогда не было золота в магазинах. И денег у меня не было. И бабушка нам подарила свое кольцо – тогда они были большие, – и мы из него сделали свои. Мне очень нравится. Красиво. Я его люблю и не снимаю. Только на спектакле снимаю.
VOICE Есть семейное счастье на свете? евгений Есть. Мужчине к 30 годам, я уверен, надо иметь ребенка. Любимого. Ожидаемого. Это все очень упрощает, устаканивает. Я полагаю, мужчина должен стыдиться того, что он зарабатывает деньги и тратит их на себя. Это фигня какая-то. Стараться и трудиться для того, чтобы твоим детям радостно жилось, чтобы дать им хорошее образование – вот это нормально. Я уж не говорю про ту женщину, которая является стержнем всего. Иначе ну какой смысл мне идти к девяти часам домой? Тогда и дома нет. Дом – это те люди, к которым ты приходишь. К которым ты хочешь пойти. А если ты долго не идешь, они беспокоятся.
VOICE А привычка, скука? евгений Да, и привычка, и скука – все это есть. Из этого тоже состоит семейное счастье. Бегут не от этого. Я не знаю случаев, чтобы человеку на работе было страшно интересно и страшно весело, а дома страшно скучно. Скучно, как правило, бывает целиком. Вообще. Хотя, конечно, бывают ошибочно, случайно, неверно созданные семьи. Тогда беда.
VOICE Расскажите мне про ваши маленькие радости. евгений Самая сложная тема. Я же про них все время и говорю! Все мое творчество об этом. Самое большое счастье – это какие-то мгновения. Я сейчас об этом делаю спектакль. О тех мгновениях счастья, которые мы не то что бы упускаем... но не признаемся себе в том, что это они и были. Приезжаешь вот к морю – а перед этим работал много, до последнего момента не знал, поедешь ли... потом сборы, визы, самолет, нервы... в гостинице не тот номер дали. Потом все как-то устроилось, ты уснул, а утром проснулся в номере один (все уже давно убежали завтракать) – на окнах плотные шторы, шумит кондиционер, и ты думаешь: дождь там, что ли? Выходишь на балкон – а там солнце! И тебя им прямо как кувалдой по голове. Возвращаешься в номер, ложишься в постель и думаешь: «Ой, и вот так вот еще две недели!» А дальше две недели будут довольно скучные. А вот то утреннее мгновение – оно быстро прошло, его никак было не удержать... Но это было счастье.
Благодарим кафе «Апрель» за помощь в проведении съемки.