Тимур Родригез: «Я — хранитель информации, которая неспособна поместиться в головах моих коллег»

Согласился, потому что я, прежде всего, не понимаю, каким образом они собираются это делать. Я про наших участников. (Улыбается.) Надо отметить, что три сезона «Маски» показали не только талант тех, кто находится внутри, но и просто чудовищное препятствие, которое им приходилось преодолевать каждый эфир. И одним из главных препятствий была, собственно говоря, маска.

А теперь в этом еще и танцевать...

Насколько я знаю, она мало того, что весит «четыре тонны», так еще через нее ничего не видно. Я разговаривал с нашими участниками, особенно с теми, кто хорошо танцуют. Так вот они признавались, что никогда в жизни не сталкивались с таким дискомфортом. (Смеется.) А удобство для танцующего превыше всего. И в данном случае костюм не помогает двигаться, а только препятствует движению. Чтобы ориентироваться в пространстве, ты, в первую очередь, должен знать сцену, видеть, где ты, ориентироваться относительно тех, кто находится с тобой в одной связке. А здесь это практически невозможно. Поэтому те, кто продемонстрирует невероятную хореографию, — это просто титаны. Ведь в этом невозможно танцевать в принципе. И я согласился быть членом жюри этого конкурса, чтобы посмотреть, что из этого получится.

Кажется, что вас, как опытного члена жюри этого шоу, сложно удивить. Тем не менее, как думаете, сложнее ли узнать человека по танцу, чем по песне?

Я считаю, что «Маска. Танцы» будет еще сложнее и для зрителей, и для членов жюри. Вокальные интонации могут выдать человека. А здесь я даже не представляю, как мы будем угадывать. Я, конечно, могу услышать в свой адрес, что я прибедняюсь, потому что в одном из выпусков «Маски» угадал Шуру именно по одному движению рук. Но я не думаю, что мне будет везти так каждую программу. (Смеется.) Кстати, помню, еще один беспрецедентный случай, когда Кирилл Туриченко угадал в мандарине Кирилла Андреева, своего напарника по «Иванушкам International». Просто по позе, которую Андреев принял, когда устал. (Улыбается.)

Помогают ли в целом подсказки шоу?

В «Маске» нашим продюсерам как-то показалось, что благодаря подсказкам мы слишком быстро отгадываем, поэтому три сезона мы не слышали ни одной подсказки вовремя, то есть уже видели подсказки в эфире. Мы могли посмотреть выпуск, записать что-то, попытаться разобраться, но всё время были на шаг позади зрителя. Поэтому зритель должен быть к нам благосклонен и не думать, что мы тупим. (Улыбается.)

Может, вы в целом хорошо знаете манеру двигаться на сцене большинства ваших коллег? Как считаете, что в целом поможет в этом нелегком деле? Или ставка на интуицию?

Здесь только интуиция, потому что с участниками будут работать активнее, чем это было на всех сезонах обычной «Маски», где просто поют. Я в целом думаю, что это серьезнейший вызов для всех членов жюри и для зрителей в том числе, потому что невозможно понять, кто и как танцует. Тем более участники наверняка будут делать всё возможное, чтобы танцевать в абсолютно несвойственных для себя жанрах и манере. Вот придет, например, Лев Валерьянович Лещенко и станцует нижний брейк. И вот как мы его узнаем? (Смеется.) Конечно, можно отгадать, если он каждый свой ответ будет начинать с фразы: «Старичок, ты понимаешь...». (Улыбается.) На самом деле всё самое интересное в «Маске» происходит, когда человек забывается во время разговора и сдает себя с потрохами просто каким-то микродвижением. Он думает, что всё, выступление закончилось, и вот секунда — и он пошел своей походкой, а не той, что свойственна его персонажу.

На ваш взгляд, чью пластику и движения на сцене ни с кем не перепутать?

Ани Лорак! У нас были совместные выступления, а в одном шоу я даже изображал ее. И я знаю все движения, которые она делает во время концертов. Леонид Агутин, например, покачивается из стороны в сторону. Ну и если человек сделает фляк назад, то это точно Олег Газманов, потому что никто из наших артистов не способен на это. (Улыбается.)

Кому вы в свое время подражали, чьи движения повторяли? Майкла Джексона?

Да! Ну и конечно, за время участия в подобных шоу я изучил хореографию даже тех, кого не изображал, потому что это в принципе интересно. Я считаю, что мы всю жизнь наблюдаем за людьми и потом как раз эти знания можем применить в этом шоу.

Представим, что кто-то пытается изобразить вас?

Я думаю, что эти люди будут пользоваться не только попыткой сходства с голосом и фирменным прищуром, но и мои характерные движения. Я наклоняюсь определенным образом, когда смеюсь или танцую, я постоянно хлопаю, кружусь на месте. (Улыбается.)

Приходилось ли вам выступать в каком-то ну очень неудобном сценическом костюме?

В моей не только танцевальной жизни, но и в обыденной были вещи, в которых мне было неудобно. Иногда покупал себе обувь на размер меньше, если моего размера не было, но она была слишком красивой. Недавно мы с супругой ходили в театр, и я надел туфли, которые очень любил, но редко носил, потому что они мне малы. В итоге пообещал себе, что это последний раз, когда я надеваю эти туфли, потому что лет пятнадцать назад я мог себе позволить носить что-то неудобное и красивое, а сейчас не собираюсь это делать. И это уже называется «возраст». (Смеется.)

Рядом с вами в жюри гуру танца Егор Дружинин, танцевальная Клава Кока и мастер юморного танца Сергей Светлаков. Какую роль отводите себе в этой компании?

Моя роль уже определилась в первом сезоне «Маски». Я — хранитель информации, которая неспособна поместиться в головах моих коллег. (Улыбается.) Я в целом считаю, что у нас прекрасный состав жюри. С Егором всё понятно. Это единственный человек, который является профессионалом в танцевальном мире среди нас. Клава у нас представитель молодежи, которая сейчас интересуется совершенно другими танцами, не теми, которые были популярны еще много лет назад. Хотя Егор по-прежнему разбирается и в современной, и классической хореографии блестяще, но Клава как раз будет судить о происходящем с позиции нового поколения. Ну а Серёжа, я думаю, просто будет пытаться во всём разобраться, не пытаясь это скрыть. (Улыбается.) И это будет весело. Я, кстати, никогда не видел, как он танцует, но подозреваю, что это очень смешно. Я буду с нетерпением ждать этого момента и той минуты, когда он объяснит Егору, что такое «батман тандю». (Улыбается.)

Будь вы участником, какой танец и под какую музыку приготовили бы?

Я бы, конечно, сделал что-нибудь абсолютно не похожее на мои предпочтения, поэтому Майкла Джексона не взял бы. Возможно, что-то из бальной программы, потому что в прошлом занимался бальными танцами. Потом, может, перешел бы в какую-то абстракцию. Когда охарактеризовать стиль танца невозможно, когда непонятно, но здорово. (Улыбается.) Но при этом я бы, конечно, ходил не только на репетиции конкретного номера, но и дополнительно занимался, потому что это очень серьезный вызов.

Какую подсказку о себе вы бы при этом рассказали?

Я бы сделал всё возможное, чтобы ни одна подсказка, которая может намекнуть на меня, не прозвучала до двух финальных выпусков. Кайф именно в том, когда мы, жюри, выглядим такими идиотами, как это ни странно. (Улыбается.) Когда перебрал имена всех, мучаешься, не знаешь, кто внутри. А там оказывается человек, который ну никаким образом не мог нам даже намекнуть на свое присутствие: ни своими движениями, ни своим голосом, ни фактами биографии. Будь я участником, сделал бы всё возможное, чтобы до последнего остаться неузнанным и дойти до финала. Максимальное удивление — это то, ради чего мы эту программу и снимаем. (Улыбается.)

Реклама 16+
АО «СТС»