«Счастлива без рук»: Маргарита Грачева рассказала, как она живет после трагедии

Хозяйством я занимаюсь сама — готовлю, убираю, без проблем вообще. Да, я не могу почистить картошку, например. Хотя, если задаться целью, у меня наверняка получится. Тут просто нужно заранее понимать, что действие, на которое обычный человек тратит 10 минут, у меня может занять час. Но если исключить вот такие манипуляции, которые требуют ловкости обеих рук, то я справляюсь сама: сварить макароны, пожарить мясо, нарезать овощной салат — запросто. Вот оливье, пожалуй, не нарежу, это факт. Но не то чтобы это меня очень расстраивало.

С уборкой тоже справляюсь одной левой, причем в буквальном смысле: протез ведь нельзя мочить, так что тряпку приходится выжимать одной рукой.

Уборка вообще теперь мое все: у меня же котик, который все крушит. Перед тем как заводить бенгальского кота, надо было, конечно, почитать про породу побольше. Кто же знал, что я себе завожу натурального домашнего леопарда? Но зато не скучно с ним дома никогда и всегда есть чем заняться.

Один из самых значимых для меня моментов самостоятельной жизни — я снова села за руль. На самом деле я очень скучала по машине и перед днем рождения решила, что за руль вернусь непременно. Прошла еще раз медкомиссию, получила справку, села и поехала. Меня многие спрашивали: «А как же ты справишься, а может, попозже, не сейчас?» Но я подумала: а смысл, чего ждать. Конечно, машина с коробкой-автоматом, но никаких специальных приспособлений я не использую. Поначалу еще помогала себе протезом, подкручивала руль, а сейчас спокойно вожу левой рукой.

Все это — и жизнь без родителей, и вождение, — было очень важно, потому что у меня была простая цель: вернуть максимум из того, что я могла делать, пока у меня были обе руки. И это получается.

Мои дети не знают, что со мной произошло. Мне кажется, они пока слишком маленькие, чтобы знать правду (сыновьям Маргариты 5 и 6 лет). Для них есть вполне подходящая версия: мама попала в аварию. Про папу они знают почти правду: тот кошмар в лесу ведь было не первым нападением, а в первый раз он меня избил, после чего мы и расстались сразу же. Но дети слышали это, к сожалению, потом видели на мне синяки, и пришлось объяснять им, что произошло. Так что для них папа сидит в тюрьме, потому что нарушил закон, ударил маму. Для них это простая логическая цепочка, и дополнительных вопросов дети не задают. Что именно он совершил на самом деле, они не знают. Конечно, я расскажу им, когда они станут старше, но это точно не вопрос ближайшего будущего.

Мне очень повезло, наверное, но как-то вот удалось не погрузиться в бесконечное прокручивание этой ситуации и мыслей о том, что со мной случилось. Об этом человеке я думала ровно до тех пор, пока это было необходимо: когда шли суды. Мне было важно лишить его родительских прав до вынесения приговора по его преступлению. Иначе он получил бы меньший срок просто потому, что у него двое несовершеннолетних детей. А после сразу перестала о нем думать, просто вычеркнула из своей жизни. И начала нормально жить дальше. Я не знаю точно, как это получилось, — как-то само. Но меньше всего мне хотелось сидеть, страдать, жалеть себя или бесконечно думать, а что было бы, если бы... Это бессмысленно и только отнимает силы. Мама предлагала мне пойти к психологу, но я пока не вижу необходимости. И потом, я ведь не находилась много лет в ситуации семейного насилия: все случилось буквально за два месяца – сначала ссора, потом побои, потом он вывез меня в лес, чтобы запугать, и вот — 11 декабря.Может, конечно, когда-нибудь последствия этой истории и вылезут, но сейчас я ничего такого не чувствую. Мысли о бывшем меня не беспокоят.

Я бесконечно благодарна людям, которые в какие-то фантастические сроки собрали для меня деньги на протез. Он очень дорогой — четыре миллиона рублей. Но было важно привыкнуть к нему как можно скорее: дело в том, что мышцы руки, которые больше не используются, могут атрофироваться, и не у всех потом получается освоить весь функционал протеза. Мне очень повезло: протез не пришлось ждать по квоте, так что управляю я им прекрасно. Протез — это очень круто, но это не рука, конечно. У руки больше сотни разнообразных захватов, у протеза — всего восемь. Поначалу с ним сложно рассчитывать силу: протез мне сделали в Германии, я взяла туда планшет и, когда меня в первый раз отпустили с протезом домой, чтобы освоиться с ним, я в первый же день разбила протезом стекло планшета. А в другой раз я надевала брюки и сломала сам протез. Он достаточно хрупкий. Хотя однажды его заклинило, и это было забавно: когда я нервничаю, импульс может не проходить и протез не слушается. И вот, однажды в больнице ко мне подошел какой-то мужчина — он меня узнал – и попросил разрешения пожать мне руку. Я и пожала. Протезом. А разжать не могу. Так и стояли, пока не отпустило.

Мелкая моторика — это теперь не мое, конечно. Но на самом деле я не могу не так уж и много. Например, не могу писать. Роспись могу поставить запросто, а вот рукописный текст мне пока не дается, но это не проблема — телефон же всегда под рукой. Не могу застегивать мелкие пуговички, но свою одежду такого фасона я пока просто не ношу, а дети со своими пуговицами отлично справляются сами. А вот шнурки на своих фигурных коньках они пока затягивать не умеют, и я тоже не могу. Но в секции всегда кто-то помогает — тренер или родители других детей. Хотя я вообще не очень люблю просить, привыкла все делать сама, и мне немного неуютно. Но сейчас в секции по фигурному катанию меня все знают и понимают, что я не могу завязать коньки, поэтому без проблем помогают.

Еще я не могу собрать волосы в хвост. А вот крашу их, кстати, сама дома в ванной. Первые полгода ходила в парикмахерскую, а потом решила сама попробовать. Может, если бы у меня было сложное окрашивание, я бы и не справилась, а просто нанести ровный цвет отлично получается. Макияж тоже делаю левой рукой: это просто, я использую только тушь для ресниц и румяна.

Вилку я спокойно держу и левой рукой, и протезом.

Для одежды есть различные приспособления — существует даже штука, которая помогает натягивать чулки. Есть приспособление, с помощью которого легко застегнуть джинсы. Не хочу себя ограничивать и переходить исключительно на одежду с резинками.

Еще меня почти нет осязания. Левой рукой я могу почувствовать только что-то очень горячее или очень холодное. А так, в темноте и наощупь я не отличу кота от подушки. Но к этому я уже привыкла, и к тому же чувствительность в левой руке постепенно восстанавливается. Раньше я вообще не чувствовала температуру: однажды лила себе на руку кипяток из кулера, пока не образовался серьезный ожог.

Занимаюсь, не поверите, дайвингом. Сама никогда не поверила бы, если мне сказали об этом раньше, до того как все случилось. Я всегда любила активный образ жизни, но не настолько. Но однажды меня пригласил в свой проект Дима Павленко — человек, который делает совершенно невероятные вещи для реабилитации инвалидов. Он сам без рук и без ног: в 19 лет на учениях в армии у него в руках взорвалась граната.Теперь он помогает людям с ампутацией попробовать себя в чем-то новом — он сам весьма опытный дайвер. И это не погружения типа развлечений на курортах, когда за тебя все делает инструктор, нет: все стараются делать максимум, на который способны, и я всему научилась сама, с нуля. И теперь умею под водой снимать маску, вставлять загубник, справляюсь сама прекрасно. Сначала отказывалась: я как-то прохладно относилась к дайвингу, моя мечта — прыгнуть с парашютом (и я собираюсь непременно это сделать). Но попробовала — и втянулась. Это такой кайф! Сначала мы тренировались в бассейне, потом ныряли в карьере – и это совсем другие ощущения, скажу я вам! Было страшно, но круто!

Больше всего я хочу работать! Я очень энергичный человек, не могу сидеть на месте, меня это угнетает. В какой-то момент даже хотела изменить себе группу инвалидности, потому что думала, что с первой группой меня на работу просто не возьмут. Но поскольку для меня не нужно создавать никаких особенных условий на рабочем месте, то группу я оставила: пенсия все-таки побольше, пока работы нет, она очень выручает.

Устроится я пока не могу, потому что буквально вчера мне сделали финальную операцию на руке. Как всегда, оперировал мой доктор, Тимофей Юрьевич Сухинин. Мы ломали кость большого пальца и делали противопоставление. Теперь у меня в руке четыре спицы, и вытаскивать их будут только через полтора месяца. Так что до этого момента я работу не искала: устроиться, а потом сразу уйти на длительный больничный — как-то некрасиво. И потом, о работе я мечтаю потому, что просто люблю работать, мне нужно дело, мне нужно все время быть в процессе. Вот закончу с лечением — и сразу в бой!

Я подрабатываю с 14 лет, за время учебы в институте успела родить двоих детей без академического отпуска, на госэкзамены приехала на 39-й неделе беременности с сумкой для роддома — на всякий случай. Родила второго ребенка, выписалась и на следующий день пошла защищать диплом. Вышла на работу сразу, как только дети пошли в сад. Кстати, в СМИ много писали о том, что мой бывший муж — психолог, но это, конечно, не так: он работал водителем погрузчика, а психологическое образование получал заочно. Его курсовые и дипломную работу в основном писала я.

Работать я точно буду на все 100%, иначе просто не умею. И уверена, что с карьерой у меня все сложится.

После того как я завела «Инстаграм (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)», мне ежедневно пишут огромное количество личных сообщений, и львиная доля – от женщин, переживших домашнее насилие. Они просят у меня помощи, совета, поддержки. Но я ведь не психолог, не могу проводить терапию. Могу лишь поделиться своим личным опытом, но у меня элементарно не хватает времени. Я стараюсь отвечать всем, но это тяжело, учитывая, что почти все повседневные дела отнимают у меня гораздо больше времени, чем у других. И я решила рассказать обо всем в книге, надеюсь, что она кому-то поможет.

Будущее мне видится весьма оптимистичным, хотя я в принципе такой человек: никогда не унываю. Совершенно точно не стану уходить в себя и сидеть там до пенсии. Не исключаю для себя возможности и замуж выйти, и родить еще детей. Мне всего 26 лет, впереди вся жизнь, и я намерена успеть многое: и семью, и карьеру, и еще много всего интересного.

Фото: Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации)