Полина Гагарина: девушка-космос

Какая была самая странная реакция на тебя?
Меня очень пугает, когда люди плачут на концертах. Или человек со мной фотографируется, держит за руку и трясется. Неприятна фамильярность. Бывает, за плечо трогают: «Полинка! Как дела, как сама?» – «Простите, мы знакомы?» – «Да, конечно! Я на тебя по телику смотрю». Но сейчас об этом весело вспоминать.

Твой сын пошел в первый класс? Будешь как обычная мама на родительских собраниях сидеть?
Конечно! Это и моя школа, я знаю всех учителей.

В детстве ты занималась вокалом, ходила в музыкалку и школу искусств. Похоже, у тебя не было ни одной свободной минуты. Андрей так же загружен?
Пока нет. Но дети способны на многое. Некоторые говорят: «Ах, у меня не было детства, пусть мой ребенок отдохнет!» По мне, так гораздо хуже, когда после института выпархиваешь и понимаешь: вот она, жизнь, а закаленного характера нет. Сын должен пройти то же, что и я. К тому же Андрею интересно учиться. Он не стремится на улицу, а может часами сидеть и трындеть на своей укулеле – это такая маленькая гавайская гитара. Или сесть и повторить несколько произведений на фортепиано.

За что ты можешь рассердиться на сына?
Бывает, завожусь, кричу на него, но потом ужасно на себя злюсь. Иногда он просто не слышит, что ему говорят. «Хочу!» – и все. За это я ругаю. И за вранье. Да, мы подвирать начали. И главное, вот с такими блюдцами – «Мам, ну правда!» Потом не может удержаться и начинает одним краем губ улыбаться. Я объясняю – мне можно рассказать все. У нас с мамой с раннего детства установились доверительные отношения, я делилась с ней самым сокровенным.

Рассказала маме, когда лишилась невинности?
Да. Я встречалась с 15 лет с мальчиком – официально, должна была выйти за него замуж. Ромео и Джульетта, только с хорошим более или менее концом. Так что само собой через длительное время случилось, для мамы это не было сюрпризом.

Сколько должно пройти времени, чтобы ты представила мужчину маме?
Она всегда в курсе моих влюбленностей. У меня нет возможности и желания от нее что-либо ута­ивать. С Димой (Исхаков, фотограф. – Прим. VOICE.) она познакомилась через месяц, но, конечно, сразу знала, что он появился в моей жизни.

А как отреагировал сын на нового мужчину?
Все произошло спокойно. Мы забирали его из подготовительной школы. Посадили в машину, и сын сказал: «Здравствуйте. Вы очень интеллигентный молодой человек». Мы, естественно, грохнули. Вот с этого и началось их знакомство.

Есть разница между тем, как тебя видит в кадре Дима и другие фотографы?
Конечно. Перед нашей первой совместной съемкой ему рассказывали, что я плохо реагирую, если мне кажется, что я не вышла на фотографиях. Но мы сделали пару пробных кадров, я их посмотрела и поняла: очень даже ничего! Сильно удивилась и сразу ему доверилась. Я часто закрываюсь и становлюсь холодной, стервозной. По крайней мере, так обо мне принято говорить. (Хмыкает.)

Как думаешь, почему тебя так воспринимают?
Мы же боимся всего неизвестного, инопланетян например. На самом деле они, может, и хорошие. Я не открываюсь людям с первых секунд. Мне ужасно сложно на светских мероприятиях, чувствую себя скованно. Я не выскочка.

А тебе важна оценка чужих людей?
Уже нет. Раньше удивляло. Я-то не такая.

А какая? В трех словах.
Я маленькая. Наивная. (Задумывается.) И очень сомневающаяся.

Представь: Дима становится фотографом мирового уровня, получает баснословные гонорары. Сможешь бросить сцену, заниматься детьми и печь сырники?
Сырники сразу отпадают. Я и плита – опасное сочетание. Даже яичницу со скорлупой пожарю. Серьезно, хочу ли я, чтобы Дима стал фотографом такого уровня, – да, определенно. Мне, чтобы подпитывать любовь, необходимо восхищаться человеком. Смогу ли я бросить сцену? Не знаю. Спроси меня два года назад, сказала бы: «Ни за что». Сейчас... Что-то происходит, я взрослею.

А если придется встать перед выбором: в вашей паре только один может реализоваться, а второму придется пожертвовать карьерой?
На словах: реализоваться должен Дима. А на практике, не знаю, может, я бы его через две недели душить начала. Надо попробовать. Год ничем не заниматься. Но я не смогу совсем уж бездельничать, мне надо выходить из дома. Обязательно должен быть греющий душу бизнес.

Ты вообще веришь в равенство полов?
Нынешняя ситуация меня не устраивает. Женщины – это какие-то кони, ну правда. Он нигде не работает, а она начальник. У меня всегда возникает вопрос: а почему? Неужели она умнее его? Сейчас все поменялось местами, а природа задумала иначе. Равноправие... Лучше пусть будет согласие. Я себя порой ощущаю настолько независимой, что это даже плохо. Какое-то время назад я подумала: «Что изменится, если у меня не появится достойный мужчина?» Ничего. И тут мне стало страшно.

Как думаешь, любовь до гроба существует?
Да. Очень хочется, чтобы она была.