Надежда Михалкова о фильме «Лед 2», отношениях с детьми и премии «Оскар»

Моя героиня – социальный работник. Это, пожалуй, самый бескомпромиссно положительный персонаж в картине. Она пытается наставить на путь истинный главного героя. В её практике было не так много историй, которые могли бы закалить характер, поэтому она все еще верит в лучшее, в то, что люди способны меняться и исправлять свои ошибки.

Как думаешь, почему режиссёр Жора Крыжовников выбрал на эту роль именно тебя?

Потому что я – пример порядочного, доброго и искреннего человека. (Смеётся.) Мне кажется, Жора искал именно такой типаж для своей героини.

По какому принципу ты обычно выбираешь проекты для участия? В какой момент даешь согласие?

Для артиста, мне кажется, главное – до последнего пытаться полюбить проект, даже если изначально ты негативно настроен. Но в данном случае я долго не раздумывала. Прежде всего для меня важна команда (режиссёр, оператор) и сценарий. Дальше можно смотреть уже более подробно: если сценарий не идеален, его стоит обсудить с режиссером и узнать, насколько он готов прислушиваться к твоему мнению. От предложений просто так отказываться нельзя.

То есть ты не ограничиваешь себя только рамками жанра? Сюжет для тебя важнее?

Да, история первична в любом случае. Бывает, режиссер озвучивает идею, которая тебе нравится, а потом ты получаешь сценарий, отличный от первоначальной задумки. Дальше всё зависит от того, сможете ли вы договориться, совпадет ли ваше художественное видение и возможно ли будет внести изменения.

Помимо актерства ты также пробовала себя в роли режиссера и продюсера. На какой позиции чувствуешь себя более комфортно?

Привычнее — артистом, комфортнее – режиссером. В последнем случае ты отвечаешь за всё и не зависишь от огромного количества факторов. Как режиссёр ты видишь целиком картинку, но, с другой стороны, на тебе лежит ответственность за результат. У актеров по-другому. Бывает, в голове представляешь одно, а на экране потом видишь, что получилось иначе. В таком случае неправильно и непрофессионально винить команду. Ты же не станешь ходить и рассказывать: «Знаете, оператор не так снял моё лицо и неважно поставил свет, а вообще я выгляжу хорошо». (Смеётся). Поэтому, конечно, артисту сложнее.

В последнее время у зрителей особенно популярны спортивные драмы. А если добавить к спорту еще и любовную линию, в большинстве случаев успех гарантирован. Как считаешь, почему так происходит?

Во-первых, такая история всегда дает динамику. А если добавить к ней еще и любовную линию, появляется возможность завоевать дополнительную аудиторию. Во-вторых, зрители любят спортивные драмы, если они профессионально сделаны. Таким образом любовь и спорт всегда затрагивают эмоции и делают любое повествование глубже и интереснее.

В одном из интервью ты говорила, что твоя дочь увлекается фигурным катанием. Не думала отдать ее в большой спорт?

Она действительно хорошо катается на коньках. Тренер сказал, что у Нины есть перспективы добиться успеха в фигурном катании. Но я трезво понимаю, что как мать не смогу сделать так, чтобы дочь довела дело до конца, а мучить ребёнка и останавливать на полпути – недухоподъёмно.

Если она сейчас станет спортсменкой, это будет не ее выбор?

Да, потому что это, в первую очередь, выбор родителей, которые определяют дальнейшую судьбу ребенка. Я на себя такую ответственность взять не смогла, потому что знаю: моя дочь не тот человек, который готов стоять у станка по 20 часов и выполнять все требования тренера, она свободолюбивая. Да и себя не могу представить сидящей на трибуне в числе болельщиков. Ради удовольствия пускай занимается, но вряд ли ее когда-нибудь будут представлять как чемпионку по фигурному катанию Нину Гигинеишвили.

А для своих детей ты, скорее, строгая наставница или близкий друг, которому они полностью доверяют?

Мне хотелось бы быть им другом, но психологи утверждают, что между родителями и детьми должна существовать иерархия. Приятельские отношения могут сложиться уже в более зрелом возрасте, но не раньше.

Подсознательно я иногда сама переступаю грань, общаясь с ними наравне. Впоследствии дети начинают воспринимать меня как сверстницу и позволяют себе лишнее. Важно четко соблюдать субординацию. Но в то же время дети не должны бояться поделиться со мной проблемами и получить совет.

«Лёд 2» выходит в День всех влюблённых, так же, как и первая часть. У тебя есть какое-то отношение к этому празднику?

У меня мама родилась в этот день, поэтому 14 февраля у меня ассоциируется только с ней. Она настолько прекрасный человек, который принимает, терпит и любит нас такими, какие мы есть, что могла родиться только в такой праздник. Обычно в День всех влюбленных парочки собираются за романтическим ужином, а мы всей семьей отмечаем мамин день рождения. Если бы в этот день я рискнула пригласить к нам в дом молодого человека, это было бы наше последнее свидание. (Смеется.)

Есть мнение, что настоящая любовь невозможна без страданий и преодолений. Ты поддерживаешь эту точку зрения?

Мне кажется, нет четкого определения этого понятия. Важно уметь отличать страсть от настоящей любви. Главное — найти партнера, с которым вам будет комфортно идти по жизни. Пускай даже это не будет такое пылкое чувство, когда ты не можешь дышать без человека. Конечно, любовь — это не вечный конфетно-букетный период, а путь, который вы делите друг с другом, пусть и не всегда ровный.

Во многих интервью ты говорила, что тот факт, что ты родилась и выросла в творческой семье, наложил определенный отпечаток на твое восприятие мира. Ты никогда не стремилась выделяться и быть на виду. Не мешает ли такая замкнутость карьере?

Мне кажется, я поймала дзен и нахожусь в комфортных для себя обстоятельствах. Всё, что происходит, неслучайно. Меня действительно можно назвать очень закрытым человеком, который четко разделяет работу и личную жизнь.

Что касается российского кинематографа, я считаю: чтобы сыграть характерного персонажа, необязательно быть таким в жизни.

Режиссерам сложно увидеть во мне разноплановую актрису, потому что я не занимаюсь самопиаром и не пытаюсь менять маски. Но я не особо от этого страдаю, потому что трезво оцениваю свои возможности. Я никогда не была обделена вниманием, поэтому мне важен сам процесс, а не оценка со стороны. В то же время понимаю, что любая работа должна приносить доход. К счастью, я не умею сидеть без дела. За это меня в семье начинают тихо ненавидеть. Например, недавно я вернулась из отпуска и вот четвертый день сижу дома. Дети от меня уже настолько устали, что под любым предлогом просят куда-нибудь сходить. В последний раз услышала от них: «Мама, почему ты все время что-то комментируешь? Пожалуйста, не надо».

За работой кого из коллег-актеров тебе интересно наблюдать? Почему?

За карьерой Юры Борисова, сыгравшего в фильме «Бык». Импонирует Муся Тотибадзе, которая все время что-то придумывает, у неё есть свой стиль, Юлия Снигирь, которая недавно снялась «Новом Папе». Мне интересны в принципе талантливые люди. Я в этом смысле очень благодарный зритель. Могу быть и товарищем — восхищаться честно и искренне, потому что врать не умею. Они мне своим творчеством дают желание что-то делать.

Не так давно в Сети все обсуждали новость о том, что фильм «Дылда» в этом году не вошел в шорт-лист «Оскара». Чего, на твой взгляд, не хватает российскому кино, чтобы его по достоинству оценили на Западе?

Мне кажется, оказаться в лонг- листе — это уже путь, который достойно пройден. Я бы не рассматривала это с точки зрения того, что нам мешает или чего не хватает. Нет универсального рецепта хорошего кино. Я убеждена, что фестивали – это политическая история, которая из года в год меняется то в одну сторону, то в другую. Мне кажется, что успех картины — это больше продюсерский вопрос, на который я не могу ответить, потому что я всегда переживаю за режиссеров, за творчество, особенно если кино искренне сделано. Ужасно радуюсь, когда такие работы получают свои награды не по политическим расчётам, а заслуженно. Главная проблема в том, что в Америке, например, такое количество своего качественного, профессионально сделанного кино, что удивить или привлечь их внимание может аутентичная история, которая характерна только той стране, где это снято, но при этом понятна и доступна всему миру.

Фото: Глеб Суковатых