Мария Кравченко: «Все актеры готовы пожертвовать здоровьем на благо персонажа»

Мой агент из Креативного бюро «Тритамата» позвонил и предложил меня на роль Раисы Борисовны, чиновницы из Москвы. В итоге я проходила кастинг на общих условиях. Когда я прочитала текст для проб – осталась в полном восторге, не могла перестать смеяться! Однозначно я захотела стать частью этого проекта! Героиня мне была понятна – это сильная женщина, которая знает, чего хочет, пойдет по головам, чтобы добиться своих целей. В целом она похожа на тех героинь, которых я играла в Comedy Woman.

Я знаю, что съемки проходили в экстремальных условиях. Что было самым сложным для тебя?

Наверное, ползать по снегу, когда ты в одних капроновых колготках и осеннем пальто. (Смеется.) Холод был невыносимый! Я очень часто не могла пошевелить лицом, мой речевой аппарат не слушался – в такие моменты бежала в машину греться.

Ты не боялась за свое здоровье?

На самом деле в момент работы я вообще об этом не думала. Мои мысли были заняты лишь сценой: я хотела, чтобы сработали юмор, драма, весь материал. Наверное, все актеры какие-то отчаянные, ведь мы готовы пожертвовать своим здоровьем на благо персонажа. Но иммунитет меня не подвел, спасибо ему за это! (Улыбается.)

Ты приняла участие в постельной сцене. Расскажешь подробнее?

Откровенной сцены как таковой в сериале быть не может, жанр семейной комедии этого не предполагает... Но там есть намеки — мы показали, что происходит после секса. Вообще, съемки любой сцены предполагают нахождение на площадке огромного количества людей, постельные сцены — не исключение, поэтому ты не относишься к ним как к чему-то особенному и не испытываешь неловкости.

Но ты в целом нормально относишься к подобным сценам?

Я считаю, что всё должно быть оправдано. Показать голое тело просто ради голого тела... Нет, такое я не одобряю.

Хотела с тобой поговорить на еще одну популярную тему — домогательства. Случались ли они в твоей жизни?

Я не сталкивалась, только много читала в прессе. Хочу сказать, что мы не были свидетелями и не знаем, как вела себя женщина. Известно, что есть актрисы, которые ради роли готовы на всё. Если вас изнасиловали против вашей воли – это одно, это преступление. А если вам сказали: хочешь роль, переспи, это совсем другое. В этом случае у тебя есть выбор: ты либо идешь на это, либо нет.

Как бы ты повела себя в такой ситуации, если бы тебе предложили роль взамен на секс?

Я взрослая и состоявшаяся женщина, у меня есть способности, ресурсы, поэтому для меня такое предложение не актуально. (Смеется.) Надеюсь, у меня и так всё сложится в актерской карьере. А в 16–18 лет мне не довелось с этим столкнуться. Хотя я всегда была настолько уверена в себе, что мне даже в голову не приходило, что нужно ради чего-то с кем-то спать.

Ты рассказывала, что, когда поступала в театральный институт, сталкивалась с эйджизмом. Маша, а в киноиндустрии эйджизм есть?

Да нет, обычно когда тебя зовут на пробы – люди знают твой возраст и приглашают на соответствующую роль. В театре такое было, и это нормально! Я пришла в театральный вуз в довольно зрелом возрасте, на что мне указали при поступлении. Поскольку к тому моменту я уже долго была на сцене, критика не доставляла мне неудобств – я не обижалась, чувствовала себя самодостаточным артистом. Понятно, что никто мне не предложит сыграть Джульетту – ей было 13 лет, а мне 36, да и я к этому не стремлюсь. Я пришла в театральный институт, чтобы овладеть какими-то другими инструментами, которые близки именно актеру театра. У меня была цель, и я ее добилась!

Я не совсем согласна с театральными нормами для поступающих в вузы. Когда ты поступаешь в 16 лет, у тебя нет большого жизненного опыта и ты не в состоянии сыграть настоящую любовь, понять, что такое боль, материнство. Для этого не хватает бэкграунда за плечами. Гораздо больше ты веришь актеру зрелого возраста – он уже прошел определенный путь. Это же относится к зачислению в труппу театра, куда в зрелом возрасте практически невозможно попасть. Если ты после института поступил в театр и стал в нем развиваться, тебе повезло. Но когда ты находишься в таком возрасте, как я, это уже намного сложнее. Попасть в труппу возможно, как правило, только благодаря медийности.

Ты хочешь сказать, что в театре в отличие от кино есть эйджизм?

В театр всегда было сложно попасть. Это вид искусства, где действуют свои законы.

Туда берут только после определенного вуза или мастера?

На самом деле зачастую мастера набирают курс, представляя в голове, какой спектакль они будут выпускать. Мастера заинтересованы в том, чтобы потом трудоустроить свой курс. Дальше всё зависит от того, как ты себя проявишь в этом театре. Ты можешь до конца своих дней носить стулья, а можешь зарекомендовать себя и подняться по карьерной лестнице. Однако, когда ты приходишь в театр, там есть сложившийся костяк прим и премьеров, никто не горит желанием делиться местом. И это нормально. Конкуренция была, есть и будет во всех сферах!

Недавно ты сделала короткую стрижку и призналась, что решилась на это из-за последствий коронавируса. Как этот вирус отразился на твоем здоровье? Когда ты перенесла болезнь?

Я болела летом, 2 июля меня выписали из больницы. Сама болезнь проходила тяжело, я даже заскочила на сутки погостить в реанимацию. По ту сторону – врачи действительно делают всё возможное, чтобы спасти жизни людей. Это действительно страшно, потому что до момента заболевания в моей реальности не существовало коронавируса, пока я не попала в больницу и не увидела, какая борьба идет за жизнь. Я находилась в сознании и видела всё, что происходит вокруг. Я понимаю, почему я заболела – было много работы, я мало спала, плохо ела, была какая-то гонка, беготня – иммунитет послал меня. (Смеется.) Остановиться, к сожалению, я смогла, заболев короной. Потом был проведен полный чекап организма и были найдены те проблемы, о которых я даже и не знала – их удалось устранить после коронавируса. Я понимаю, для чего мне была дана эта болезнь– чтобы заняться вплотную своим здоровьем.

В глобальном плане я стрессанула только из-за потери волос, к которой оказалась не готова. Ты не понимаешь, почему они в таком количестве выпадают, и не понимаешь, когда это закончится. Волосы начинают лететь спустя два месяца после болезни – ты проводишь рукой, и у тебя остается в ней огромный клок волос.

В таких масштабах у меня никогда не выпадали волосы – даже после родов. Как будто я прошла курс химиотерапии, то есть я просто облысела. Я держалась из последних сил – носила хвостик длиной четыре сантиметра и толщиной в мой мизинец, ради съемок постера «Полярного», где моя героиня носит длинные волосы. Я подстриглась в тот же день, сразу после съемок. Я понимала, что, будучи публичным человеком, должна выглядеть эстетично, а с той густотой волос и залысинами это было невозможно.

Ты обратилась ко врачу? Что он тебе сказал?

Я следую рекомендациям трихолога – пью витамины, добавки, витираю специальные средства, начала колоть плазмотерапию. Это очень больно, но зато дает результат. В процессе кто-то матерится, кто-то швыряется одеждой. Я всегда плачу. Это адская боль, но когда ты видишь эффект, ты понимаешь, один раз в месяц можно поплакать и потерпеть. За две недели у меня заросли все залысины — покрылись пушком. В общем, надо просто запастись терпением и не пренебрегать помощью специалиста.

После перенесенной болезни ты стала ответственнее относится к своему здоровью?

Нет! (Смеется.) Просто нет возможности, очень плотный график. В октябре был всего один выходной, в ноябре уже три. Съемки в кино никто не останавливает. Мы продолжаем работать, соблюдая меры безопасности. Все члены команды вакцинированы, либо, как я, не так давно переболели и следят за количеством антител.

Раз мы заговорили про здоровье... Маша, ты рассказывала, что у тебя были проблемы с кожей. Скажи, как ты сейчас ухаживаешь за ней?

Я поддерживаю аппаратную косметологию. XXI век – эта сфера сейчас на должном уровне. К косметологу хожу раз в восемь месяцев и делаю процедуру RF-лифтинга, благодаря которой кожа травмируется и запускается процесс регенерации клеток. После коронавируса моя кожа стала выглядеть хуже. Сейчас воспалений нет, но рельеф пострадал. Мой дерматолог вывел кожу на должный уровень, но все равно ей нужно дать время на восстановление.

Домашний уход у меня примитивный: на ночь на лицо наношу бепантен, а также специальную сыворотку вокруг глаз. Большего мне ничего не нужно. Когда были проблемы с кожей, у меня был убран весь уход, я наносила только бепантен. Этот крем со мной до сих пор. Главное — увлажнение! Я пока ничего себе не колола — ни витамины, ни мезотерапию, но в целом я не противник уколов. Если косметолог скажет – пора, я не буду сопротивляться, полностью ей доверяю. Не исключаю, что когда-то мне придется сделать круговую подтяжку лица – это нормально. Мы живем в уникальное время, когда у нас есть возможность это время обмануть. Главное — знать меру.

Ты и твой супруг очень занятые люди — постоянные съемки, гастроли. Скажи, как при таком графике тебе удается поддерживать порядок в доме?

У меня есть помощница по хозяйству, которая приходит два раза в неделю и помогает поддерживать дом в чистоте. Потому что и у меня, и у мужа очень плотные графики – только он в отличие от меня находится за кадром. К тому моменту как мы познакомились, я уже была тем, кто я есть. Изначально было понятно: я не стану сидеть дома в качестве няньки, жертвуя своей карьерой. Так что видели глазки, что покупали, теперь мучайтесь (Смеется.) Мужу надо отдать должное – он с этим мирится.