Ляйсан Утяшева: «Моя "медаль" — болт, который стоял у меня в стопе»

В конце года многие из нас подводят итоги прошедших 12 месяцев. Ты загадывала желания? Какие из них сбылись?
Каждый раз я прошу одно и то же: чтобы новый год был не хуже предыдущего. Еще прошу здоровья для семьи – это главное. А 2016-й у меня очень насыщенный. Я вела захватывающую «Битву сезонов» проекта «Танцы» на ТНТ, а потом и третий сезон. Впервые за 10 лет вышла на гимнастический помост в шоу Алексея Немова «Легенды спорта». С мужем мы развивали совместный проект «Сила воли». Наша дочь София сказала первые слова, а сын Роберт выучил стихи и Пашины песни. Так что прошедшему году могу только спасибо сказать.

Когда ты перечисляешь свои проекты, можно подумать, что трудишься 24 часа в сутки без выходных...
Конечно нет, я давно поняла, что необходимо отключаться. Когда мы работали с мамой (она была моим директором), нам не хватало времени на личное общение. И мы договорились: по субботам и воскресеньям обе убираем телефоны и не проверяем почту. Мамы больше нет, но я продолжаю следовать этому правилу. Если бежишь как белка в колесе, невозможно адекватно оценить колесо. У меня четкий график, он составляется за 2-3 месяца. Когда мы с Пашей начали встречаться, он меня спрашивал: «Когда мы увидимся?» Я отвечала, например: «С 9 до 11 вечера. В это время у меня "окно", а потом мне нужно ложиться спать». Паша смеялся: «У тебя тайный муж имеется?» А впоследствии понял: я так живу.

Сразу видно, что ты привыкла подчиняться режиму. Ты более 10 лет назад завершила карьеру. Еще следишь за тем, что происходит в мире гимнастики?
Разумеется. Я смотрела Олимпиаду и очень радовалась за Амину Зарипову (Тренера чемпионки Рио Маргариты Мамун. – Прим. VOICE). Игры ведь не прощают ошибок, а 20 лет назад Амина потеряла предмет во время выступления и стала четвертой. В этот раз ситуация почти повторилась. Яна Кудрявцева, которая шла первой, совершила ошибку. Рита сражалась как тигрица, она свою медаль заслужила. Но серебро Яны равноценно золоту, она же после травмы вышла.

Когда ты смотришь на наших спортсменок на пьедестале, у тебя не возникает мысли: «Жаль, что мне так и не удалось побороться за олимпийскую медаль»?
На самом деле это моя боль. Я год работала с травмой и слышала обвинения в симуляции (В 2002 году Ляйсан сломала ладьевидную кость стопы, но диагноз ей поставили не сразу, и она продолжала участвовать в соревнованиях. – Прим. VOICE). Подобные разговоры добивают раньше вердикта врачей. Я помню, как доктора обсуждали мою ногу, что с ней делать, буду ли я ходить. Но казалось, что все это не со мной происходит, а будто в кино на заднем плане. А на переднем – Гран-при в Нидерландах, где я обошла саму Алину Кабаеву и попала в число гимнасток, претендующих на олимпийскую медаль. Словно я забралась на Эверест – и мне осталось несколько метров до вершины, где я смогу поставить флаг. И я даже знаю, как распределить силы, как двигаться дальше, но вдруг все заканчивается. Тогда я действительно сломалась. Ну и возраст у меня такой был – нежный, «ломучий».

Любому человеку сложно пережить подобное, не говоря уже о семнадцатилетней девушке.
Да, я помню, как после операции мама сказала: «Ляйсан, уйди сейчас красиво. Зачем тебе возвращаться в спорт?» По прогнозам, я могла бы нормально жить, но хромать. А я же сумасшедший человек, зараженный вирусом художественной гимнастики. Кричала: «Делайте что хотите, мясники, я вернусь и буду сражаться». Очень себя жалела. Все девочки из сборной ходили красивые, а я лежала в гипсе. Думаю, что этот момент жалости к себе нужно пройти. В общей палате я увидела других пациенток. Некоторые из них оказались навсегда прикованы к инвалидному креслу, другие никогда не станут матерями. А у меня просто гипс, да, нужно лечиться два года, но это закончится. Мне перед этими женщинами стало стыдно.

Как это помогло тебе переосмыслить ситуацию?
Именно в тот момент, в 17 лет, мне удалось включить голову и начать анализировать. Поняла, что могу не возвращаться в гимнастику, жить по-другому. Решила заняться образованием, пройти упущенное из школьной программы, много читать, особенно из классической литературы. А чему в ней учат? Что судьба может сильно бить, и ты либо ломаешься, либо становишься сильнее.

Каким образом ты сейчас воспринимаешь соревнования, медали, чемпионаты?
Они остались в другой жизни. Это не значит, что мне хочется отгородиться от гимнастики, которой я отдала много лет, она всегда будет со мной. 10 лет я комментировала соревнования на телевидении. «Танцы» в какой-то степени с ней связаны. Но как нас учила Ирина Виннер: «Завоевала медаль? Сними корону». Послушай гимн, поблагодари тренера и повесь награду на стенку. Она должна напоминать о том, как ты к ней шла». Моя такая «медаль» – болт, который стоял у меня в стопе.

Ты до сих пор его хранишь?
Да, и часто на него поглядываю. Он напоминает о моих жертвах, целеустремленности, о том, что я никогда не шла по головам. Можно было что-то шепнуть, поинтриговать, но я так не поступала. Мое от меня никогда не уйдет – как в личной жизни, так и в работе. Я в это свято верю.

Как думаешь, профессиональный успех, счастье в личной жизни – это воздаяние за все препятствия на твоем пути?
Я понимаю, что ты имеешь в виду. Мне ничего просто так не давалось. Чтобы взять микрофон в руки и сказать что-то перед камерой, тоже нужно потрудиться. Я иногда читаю, что пишут про участников шоу «Танцы»: «Подумаешь, просто подвигаться перед камерой». Приходите и подвигайтесь! Или вижу, сколько муж работает, чтобы выступить на сцене «Крокуса» со стендапом, где семь тысяч человек собираются.

Кстати, о «Крокусе» и семи тысячах. Что ты почувствовала, когда в прошлом году Паша при зрителях тебе в любви признался?
У меня были очень смешанные чувства. Я сижу в зале, переживаю, чтобы у Паши все прошло гладко и зрителям понравилось, посматриваю вправо, посматриваю влево, и вдруг слышу: «Ляся!» Рядом Елка, она меня толкает: «Опять о тебе поет». А у меня одна мысль: «Все ли у него в порядке?» И вдруг Паша начинает стихи читать. Тут я забываю, что на нас смотрят люди, и плачу. Мне и приятно, но и немного стыдно. Вот такой «компот» из чувств.

Как еще Паша тебя удивлял?
Муж поражает меня тем, какой он отец. Недавно я уехала на съемку, и у нас вдруг заболели оба ребенка. Собиралась менять билеты и возвращаться, но Паша сказал: «У меня все под контролем, я разберусь». И на следующий день мне стало ясно, что у него действительно «все под контролем», потому что дети пошли на поправку. Мое материнское сердце сразу успокоилось. Считаю, что Паша – удивительный папа. Когда нужно было Софию ночью кормить, он мог сказать: «Тебе сейчас лучше поспать, я сам все сделаю». И для него подобное не исключение, а обычное поведение.

Я заметила, что о своем отце ты почти никогда не говоришь в интервью. Это для тебя запретная тема?
Нет никакого запрета. Но для того, чтобы об отце говорить, он у тебя должен быть. Конечно, физически папа существует, и до 12 лет я хорошо помню его присутствие в своей жизни. А дальше что-то случилось. Я во всех обстоятельствах разбираться не хочу, потому что мамы больше нет и невозможно выяснить, что произошло на самом деле. В любом случае после развода она не позволяла себе говорить плохо о моем отце, относилась к нему с уважением и всегда была за то, чтобы мы проводили много времени вместе.

Тогда вы общались?
Да, по выходным, и он позволял себе грубые высказывания в мамин адрес. А я находилась в достаточно сознательном возрасте, чтобы понимать: больше половины из его слов неправда. Ну и сделала соответствующие выводы.

В настоящее время вы поддерживаете отношения?
Когда я еще выступала и обо мне много писали, отец вдруг позвонил, хотя до этого несколько лет не вспоминал о моем существовании. Он захотел со мной общаться. Но потом я получила травму, перенесла операцию. Когда лежала в больнице, меня навещали разные люди. С некоторыми из них мы даже не были близкими друзьями, но они приходили чуть ли не каждый день. А отец появился всего один раз. Позже, когда мама скончалась, я поняла, что у меня остался в живых один родитель.

Ты решила наладить отношения?
Да, появился Роберт, и мне не хотелось лишать его дедушки. Мы снова начали видеться. Но в это же время отец дал интервью одному желтому изданию, где рассказал, что у меня есть сводный брат. Причем в такой форме: якобы у Ляйсан нет времени, поэтому лично мне об этом не сообщил. Но ведь он приезжал к нам домой, общался с Робертом. И что? Не было ни секунды, чтобы шепнуть мне про сводного брата? Зачем это делать через желтую прессу? Мое терпение лопнуло. Я прекратила всякое общение. Не понимаю такого поведения. Может быть, здесь проявляется и мой максимализм, и обида, но ведь я и не святая.

Многие скажут, что у тебя есть все: успешная карьера, прекрасная семья. Тебе есть о чем мечтать?
Давай не будем преувеличивать мои успехи. В одной из анкет на курсе «Сила воли» есть вопрос: назовите трех человек, кем вы восхищаетесь, кому по-доброму завидуете. А потом надо записать, что бы вы не хотели пережить из того, что выпало на их долю. Готовы ли вы так же работать, терпеть лишения, чем-то жертвовать? Думаю, мне не нужно объяснять, все понятно и так.

Новый год не за горами. Как вы с Пашей его обычно встречаете?
Мы отказываемся работать в праздничную ночь. У нас есть что-то вроде семейного ритуала. Обычно я целый день готовлю праздничный ужин вместе с Пашиной мамой, вечером к нам приезжают друзья. В 21:30 приходит Дед Мороз, дети рассказывают ему стихи, поют песни, получают подарки и счастливые идут спать! А мы ждем речь президента и бой кремлевских курантов, чтобы загадать желания. Для нас это очень счастливые минуты. Я заметила, как меняются приоритеты, когда ты взрослеешь. Раньше были важны крутые мероприятия, шумные тусовки, большие компании, а сейчас главное – семья и близкие люди.

Что ты пожелаешь нашим читательницам в Новом году?
Я желаю всем войти в 2017 год без эмоциональных долгов. Если вы перед кем-то чувствуете вину или какую-то недосказанность, выясните все, попросите прощения или даже отправьте подарок. Сбросьте с себя эту ношу. Лучше копите радость, признавайтесь в любви! Берегите близких и себя! А еще я хочу сказать всем спасибо за этот год. Я вас люблю!