Комедиантка Марина Кравец о муже, подругах и Москве

И как удается сохранять приятельские отношения с такими острыми на язык коллегами?
Помогает чувство юмора и здоровый цинизм. Если коллеги-мужчины попытаются какую-то шпильку воткнуть, поверь, она не останется без ответа. Но ничего подобного пока не было. Мне очень нравится, что у нас нет подковерных интриг, сплетен за спиной. Мне, если честно, вообще везет на людей.

А в Comedy Club у тебя есть прямо друзья-друзья?
Скорее, приятели. Между ребятами есть свои крепкие дружеские сцепки, как, например, у Харламова с Батрутдиновым. Я, скорее, могу назвать друзьями тех людей, которые остались в моей жизни после учебы в вузе. Но при этом у меня очень близкие и доверительные отношения с моими напарниками: Зурабом Матуа, Андреем Авериным, Люськом Сорокиным. Это нормально! Кто в каком котелке варится, тот с тем ближе и общается.

Как же единственная девушка Comedy Club попала в этот большой котел?
Тут тоже без друзей не обошлось. Я сама из Петербурга, там у нас был свой stand-up «Питер style». И вот Игорь Элвис Меерсон, который на тот момент был резидентом Comedy Club, предложил сделать джазовую обработку песни «Хоп, мусорок». Мы добавили саксофон, мягкий голос, мимическую игру и как-то все это вместе дало неплохой результат. Мы решили продвинуть номер через Элвиса в Comedy Club. Хотя особых надежд не питали. Но все сработало! В тот момент шоу меняло свой формат, и я как-то ­попала в струю. Когда приехала с «Мусорком», мне предложили заодно поучаствовать еще в паре номеров, просто подыграть. Надо было, например, изобразить, что ты приходишь на свидание, а это не самая сложная задача. Потом мне позвонили и предложили еще поучаствовать. Потом еще. И еще. Ну и в конце концов у меня вообще случился переезд в Москву, и все встало на рельсы.

Быстро решилась на переезд из Питера?
Были, конечно, сомнения. Но последние пару лет я постоянно думала, что рано или поздно это произойдет. И вот наступил переломный момент. Я в то время работала на радио «Рокс». Честно шла в офис к 8 утра, выходила в эфир, ставила музыку и по полгода не получала зарплату. Руководство нас периодически собирало и говорило: «Ребята, ну мы же команда! Надо еще немного потерпеть». Видимо «командой» была я одна, как самая юная и неопытная, потому что те, кто был поумнее и посмелее, ушли раньше. А я все думала: ну надо так надо, – и терпела до последнего. Но в какой-то момент и я не выдержала, начала рассылать резюме. Отправила и на радио «Маяк». Там искали соведущую вечернего шоу. И вот когда я в очередной раз приехала в Сomedy Club на съемки, то забежала и на радиостанцию – она буквально через дорогу находилась. Познакомилась с ребятами, прошла собеседование, потом еще несколько туров. В итоге меня приняли. Это было летом, 1 июля. Мне прямо в эфире сказали, что я прошла, и в этот же момент на телефон пришла смска от моего бывшего руководителя, что питерской радиостанции больше нет.

То есть все решилось за один день?
Да, так получается. Сложнее всего в то время пришлось моему, тогда еще будущему, мужу Аркадию. Он мне очень помог – и морально, и материально. Мы общими усилиями наскребли какую-то сумму, чтобы отправить меня в Москву. Работать, работать и еще раз работать! Первый месяц я жила в хостеле на «Красном Октябре». Это было единственное место, где я чувствовала себя безопасно. Мне было страшно выйти в большой и чужой тогда для меня город, чтобы начать искать квартиру. Я думала, что когда дело дойдет до заключения договора, я с ума сойду, впаду в бессознательное состояние и моей рукой можно будет подписывать все что угодно. В итоге Аркадий понял, что надо как-то спасать ситуацию, приехал, и через две недели мы нашли жилье.

Москве удалось стать родным для тебя городом?
Да! Мне здесь очень хорошо и комфортно. Хотя раньше казалось, что никогда не смогу жить в этом сумасшедшем мегаполисе. Я когда-то очень давно снималась в Comedy Woman, тогда проект еще назывался Made in Woman. Приезжала в Москву два раза в месяц на съемки и пребывала в дичайшем стрессе. Мне казалось, что в Москве так всегда. Но оказывается, здесь можно работать совершенно в другой атмосфере. И вот сейчас я расслабляюсь именно тогда, когда возвращаюсь в Москву. Даже на отдыхе ее вспоминаю: а что у нас там дома, кому надо позвонить...

Тебе где приятнее работать: на сцене или в радиоэфире?
Это две разные задачи, и обе очень интересные. Когда ты ведешь эфир – тебя не видят, но зато внимательнее слушают. Поэтому можно применять вокальные навыки, интонировать, что-то актерски отыгрывать голосом... А на сцене появляется больше возможностей воздействовать на людей визуально. Иногда небольшого мимического движения достаточно, чтобы в зале его заметили и засмеялись. И ты понимаешь, что все правильно сделала, попала в точку. Это приятно!

Особенно, наверное, приятно было работать в Comedy Club летом, на съемках нового сезона в Юрмале.
Да, в этом году было классно, да еще и погода была шикарная. Казалось бы, она должна отвлекать, но ничего подобного: утром ты можешь позагорать, а потом в прекрасном настроении идти на съемки. А в прошлом году у меня был сплошной стресс, я даже ни разу на море не сходила! Чувствовала дикую ответственность за происходящее – это был мой первый опыт работы перед двухтысячной аудиторией в Юрмале. К тому же я видела, что мало людей в зале понимают, кто я и что я. И жутко нервничала.

Что изменилось за год?
Меня стали узнавать. С ребятами опять же сработалась. Поэтому расслабилась и стала получать от работы настоящий кайф. У резидентов, которые выступают в Comedy Club давно, есть какая-то живость, импровизация, легкость. И я этому стараюсь научиться. А в прошлом году я очень академически относилась к задаче. Дошло до того, что сама себя наказывала: если не выучила текст номера, то не шла на красную дорожку. В итоге была ­только на одной из трех. В этом году я ни в чем себе не отказывала. На одну из красных дорожек пришла в роскошном дизайнерском платье: желтый обтягивающий верх, фиолетовая юбка с во-о-от таким разрезом. Открою маленьких секрет: этот разрез был как раз на той ноге, где у меня – не знаю, откуда он взялся, – был огромный синяк. Но я грамотно придерживала платье, чтобы ничего не попало в объективы ­фотографов.

Скажи, а подруг у тебя много?
Много – неправильное слово. У меня их две или три, но таких, которые знают про меня почти все. Вообще, мне повезло: со всеми своими переживаниями я иду даже не к подругам, а к мужу. И мы всегда находим выход из ситуации. Я безусловно могу назвать его другом. Мы знакомы 12 лет, семь или восемь из них – вместе. Но мы смогли сохранить легкость в отношениях. Очень любим посмеяться. Называем это «поржать». Фонетически не самое приятное слово, но оно, в отличие от «посмеяться», живое.

А подружки просят познакомить с кем-нибудь из резидентов Comedy?
Я оберегаю покой резидентов, и через меня нельзя добыть информацию, тем более личную. И у меня нормальные подружки, которые не занимаются подобной ерундой! Хорошо, когда тебя окружают адекватные люди.

Текст: Анастасия Мишагина