Катя Гордон: «Скандал — это профессия и серьезная форма защиты»

Зная этот бизнес изнутри, пожелаешь ли своим детям эту профессию?
Очень крутая профессия! Как и у большинства школьников в стране, у меня не было возможности нормально профориентироваться, поэтому первое образование – педагогическое и психологическое – было мимо меня. Затем я изучала игровое кино на Высших курсах сценаристов и режиссеров, и это было своего рода роскошью, но бесполезной. А третье образование стало единственным адекватным и нужным мне. Это лучшее, что человек с моим характером и складом ума может делать в этой стране. И если мои сыновья захотят быть юристами, адвокатами, правозащитниками, я буду очень этому рада.

Как ты поняла, что в конечном итоге хочешь получить юридическое образование?
Большую часть жизни я жила в иллюзии по поводу самой себя. Я думала, что неспособна к жёстким, холодным, взвешенным решениям. Мне казалось, что я поэтическая личность, далекая от страшных аббревиатур, а где-то есть другие люди, которые умеют что-то организовывать, зарабатывать деньги, управлять людьми. А потом оказалось, что я — совершенно точно управленец и, как ни странно, совсем не истерический человек. Холодная, но веселая стерва! Поэтому я организовала юридическую компанию, а потом закончила юридический университет имени Кутафина. А в ближайшее время я получу адвокатский статус, и тогда у многих «звездных» адвокатов случится сердечный приступ!

Что дает адвокатский статус?
Это будет полезно знать всем читательницам! Понятие «юрист» шире понятия «адвокат». Адвокатский статус необходим, чтобы заниматься уголовными делами, а в гражданском праве его участие необязательно. Многие, решая жилищный вопрос или желая развестись, ищут адвоката, но он вам не нужен – вы просто переплатите за его понты. Более того, на гражданских делах в суде может выступать и человек без юридического образования. Например, в 2011 году я выиграла суд против продюсера «Ранеток», который хотел меня привлечь за оскорбление группы (я сказала, что «Ранетки» — фуфло). Я защищала себя сама, не испытывая никакого страха, и — выиграла дело.

Кто помогал тебе открывать юридическую компанию?
Моя первая компания называлась Safe Room, мы основали ее вместе с юристом Мариной Дубровской. Марина, в отличие от меня, из обеспеченной семьи, у ее родителей были в Москве помещения, которые мы и выклянчили на год. Больше никаких финансовых вложений со стороны в нашу компанию не было, но мы избежали арендной кабалы, за что огромное спасибо семье Шапиро.

В начале я не планировала быть юристом. Моя идея была в оказании психологическо-юридической помощи — так я могла бы применить свое первое образование. Я полагала, что буду заниматься пиаром и организую службу психологов, которые часто необходимы клиентам в семейном праве. Но в ходе работы оказалось, что у нас очень мало порядочных юристов. Многие адвокаты пользуются юридической неграмотностью клиентов, и их основная задача – развести на деньги. Человеку не всегда говорят, что его суд бесперспективный, заключают с ним договор на оказание услуг, а дальше – известная история «Я беру за процесс, а не за результат». Мне стало не по себе, потому что люди приходили на мое имя и ждали от него результата. Например, нашими первыми клиентками стали Анна Грачевская, которая разводилась с Борисом Грачевским, и Екатерина Архарова – после избиения Маратом Башаровым. Я не могла халатно относиться к их делам, а одной моей партнерши Марины на всех не хватало. Так я начала перепроверять за юристами договоры и общаться с клиентами. Я понимала, что если мы возьмем с женщины 300 тысяч рублей за инстанцию, а выиграем дня нее 14 тысяч алиментов, — это будет подло. Так я постановила в своей компании людей не «разводить». Но мы стали зарабатывать, продавая громкие дела на шоу. То есть, если ко мне приходил человек без больших денег, но с интересной историей, мы договаривались продать эту тему какому-нибудь каналу, чтобы оплатить работу моих юристов. При этом за некоторые дела мы брались бесплатно, потому что там творился беспредел и гласность была единственной формой защиты.

Когда и почему ты решила основать собственную фирму «Гордон и Сыновья»?
Мы разошлись с Дубровской, потому что хотели заниматься разными вещами. Мне хотелось руководить компанией и вести свою концепцию бизнеса. К тому же я в тот период была полностью погружена в семейное право. Я разводилась с отцом своего старшего сына и пыталась отсудить у него алименты. Бывший муж принес справку о том, что официально зарабатывает 47 тысяч рублей в месяц, и предлагал выплачивать 1/6 часть этих денег, но я самостоятельно, без юридического образования, добилась того, что мне присудили всю его «белую» зарплату, и это было беспрецедентно. Очевидно, что он получает больше, и теперь, обладая опытом и знаниями, я могу биться за достойные алименты. Кто знает, может, и сделаю это в ближайшее время.

Думаю, кстати, хорошему юристу нужно какие-то вещи пройти самому, тогда он не сможет обнадеживать клиента перспективами, которые никогда не сбудутся. Наши постоянные клиенты, например, Анфиса Чехова или Роза Сябитова, обращаются ко мне в течение многих лет, потому что знают: я всегда скажу «по чесноку», стоит ли им надеяться на положительный результат очередного дела и вообще тратиться на мои услуги.

Начиная собственное юридическое дело, приходилось сталкивать с недоверием к себе?
Когда ты попадаешь на свое место, все складывается. Так что впервые в жизни слухи обо мне, как о скандальном, жестком и порой злом человеке, сыграли во благо. Представь, сидит мужчина, который кинул женщину с тремя детьми и не хочет платить алименты, и тут у него звонит телефон: «Здравствуйте, меня зовут Катя Гордон, и я теперь защищаю вашу жену... У нас есть такая-то информация (мы всегда проводим подготовку к переговорам), и ещё у нас есть надежда, что вы захотите урегулировать все вопросы в досудебном порядке...» Дальше он залезает в интернет, смотрит на наши громкие дела и понимает, что ему точно все это не нужно. Я даю понять, что намерена бороться за своего клиента всеми методами. Нужно будет – пойдем на телевидение, но после этого останется выжженное поле и бывшие супруги больше никогда не смогут общаться. Поэтому сначала я стараюсь уговорить всех разойтись мирно.

Кем были твои первые клиенты из публичных личностей?
Я уже говорила про Анну Грачевскую. Она пришла к нам растерянной одинокой девушкой и не понимала, оставаться ли ей вообще в Москве после развода. Сейчас она смело делает телепроекты, живет и веселится.

Мы также пытались помочь Екатерине Сафроновой, которой ее бывший муж, футболист Александр Кержаков, не дает видеться с ребенком из-за того, что она принимала наркотики... Но я билась в закрытые двери, у меня просто не принимали справки с анализами моей клиентки! К сожалению, история Миланы Тюльпановой, второй жены футболиста, повторила сценарий его первого развода. Я просила Милану не слушать «доброжелателей» и не делать публичных признаний в своей наркозависимости – это основание для лишения родительских прав. Но Милана меня не послушалась, последовал пост... Сейчас суд постановил, что их полуторагодовалый сын будет жить с матерью – но это решение лишь до конца бракоразводного процесса. К тому же Кержаков его не выполняет. Я очень хочу на волне этой истории вновь побиться за сына Кати Сафроновой, но ее желание бороться должно быть не меньшим. А этого, к сожалению, нет.

Помнишь свой первый проигрыш?
Я беру дела, в которых стопроцентно уверена, поэтому проигрышей было всего два. Первый — это дело Кати Сафроновой, бывшей жены Кержакова. Нам отклоняли все просьбы о назначении новой экспертизы по поводу трезвости моей клиентки, и было ощущение, что идет полностью коррупционный суд. Второе проигранное дело тоже было связано с опекой над ребенком. Клиентка – мама-модель, воспитывающая шестилетнюю дочку. Она решает во второй раз выйти замуж, и тут впервые за 6 лет появляется отец ребенка, который хочет, чтобы дочь жила с ним. Претензии той стороны были ничтожны, но при этом его юристы вели себя так расслабленно, что меня это насторожило. Им бы впору копать и пытаться сделать из моей клиентки наркоманку, но и без этого опека и судья вынесли решение: ребенку лучше жить с папой. Я сорвалась. Встала и спросила, сколько им заплатили, а потом – расплакалась. В общем, мама с дочкой до сих пор скрываются...

А какими выигрышем ты недовольна?
У меня правило простое: главное, чтобы был доволен клиент. Конечно, есть дела, в которых я бы двигалась дальше. Например, так было с Розой Сябитовой, которая судилась с издательством, незаконно публиковавшем ее книги. Мы выиграли, добились компенсации в 40 тысяч рублей, но также мы хотели получить выплату за моральный ущерб. Суд демонстративно выделил нам 1000 рублей. Я бы оспаривала это, но Роза с дочерью были рады тому, что им удалось доказать свою правоту.

Какими делами ты гордишься?
Горжусь тем, что Анфиса Чехова мирно разошлась с мужем; горжусь, что мы продумали очень сложную схему имущественного раздела Риты Дакоты и Влада Соколовского и не вынесли это в суд. Но в большинстве случаев я горжусь теми делами, которые не переступили порог суда. Горжусь переговорами, когда умудряешься разрешить конфликт мирно и на этом заработать.

Юридическая компания «Гордон и Сыновья» специализируется на досудебных переговорах, ведении судебных процессов под ключ и профессиональном освещении дел в СМИ в этой области (вопросы семьи, детей, разводов, имущества, алиментов). В 2017 году в «Гордон и Сыновья» были открыты направления «Уголовное право», «Налоговые сборы» и «Арбитраж».