Интервью с Лигалайзом: «Есть что почитать»

VOICE: Ваш пресс-агент перед интервью попросила прислать темы, на которые мы с вами будем общаться. Вы готовитесь к интервью?

АНДРЕЙ: Вообще, да. У вас журнал для девушек, и не надо их запугивать глобальными проблемами, надо настроиться и взять правильную ноту.

C: А вы запугать можете?

А: Бывает. Сам этого не люблю, но я человек самокопающийся, у меня разные полосы в жизни случаются, кризисы, когда только самокопанием и занимаешься. Сейчас такая полоса... Мне кажется, это должно быть в каждом в разумной степени. Главное, чтобы эта самокритичность вырабатывала созидательную энергию, а не наоборот.

C: Вы ко всему готовитесь, как к интервью, или чаще пускаете на самотек?

А: Не очень профессионально – пускать на самотек. Лучше подготовиться. Для этого не всегда нужно много думать, в некоторых обстоятельствах мозг сам начинает искать выход. Например, вечером перед концертом мне достаточно представить примерную очередность песен, которые я буду исполнять. И все будет воплощено наилучшим образом. А свою энергию перед выступлением я потрачу на что-нибудь другое. Но когда у тебя огромный поток работы, сложно все предусмотреть. Поэтому я себя комфортнее ощущаю при более размеренном образе жизни, когда количество не наносит ущерб качеству. Если ты тысячу раз одно и то же слово повторяешь, его смысл теряется. Так и с концертами – представляете, каждый день одни и те же песни исполнять?

C: Когда вы только начинали выступать в 90-х, приходилось работать сверх нормы? Поначалу же всегда выкладываешься максимально.

«ПО-РУССКИ РЭП ЗВУЧИТ СОВСЕМ ИНАЧЕ, ЧЕМ ПО-АНГЛИЙСКИ».

А: Это называется наработка навыков, то есть сначала нужно было себя создать. И рэпа у нас не было – нужно было правила этой игры придумать, потом научить по ним играть. Ведь рэп по-русски звучит иначе, чем по-английски. Это фонетически разные языки, у нас много шипящих, слова более длинные, приходилось их разбивать на слоги, определенным образом сочетать друг с другом. Очень важен контроль дыхания. Когда читаешь рэп, надо оставлять паузы, чтобы вдохнуть.

90-е – клевое время. Называется «золотая эра в хип-хопе». И вообще в музыке происходило столько всего нового. Меня это тогда так зажгло, зацепило. Корни всего этого уходят в детство. Бабушка более тридцати лет проработала главным редактором детского радиовещания СССР. Легендарный человек! «Пионерская зорька», радиоспектакль «Клуб знаменитых капитанов"... Бабушку боготворили коллеги, артисты, дикторы. Думаю, оттуда у меня интерес к дикции, к речи и пошел.

C: Где вы тогда доставали всю эту одежду, атрибутику – помните, джинсы были широкие, кепки с заломанными козырьками, будильники на цепях?

А: Еще раньше были времена фарцовщиков. Помните, фильм «Курьер» – эпоха расцвета брейк-данса, новой культуры, когда ребята у гостиниц выменивали у иностранцев вещи на пионерские галстуки и красные флаги. Друзья сестры брали белые кроссовки, отпарывали логотипы типа «Спорт» и фломастерами рисовали найковские лейблы, криво и неправильно. Я попросил бабушку, чтобы она мне на тренировочных штанах вышила слово Nike. Потом уже начали появляться рынки, на одном из них – ЦСКА – продавались широкие штаны. И мы соревновались, у кого штаны шире. Помню, купил я себе джинсы, приезжаю на тусовку в «Дукат» (Одна из первых ночных дискотек в Москве. – Прим. VOICE), а меня встречает друг, у которого точно такие же джинсы, но шире... Такой облом!

C: Тогда рэп был экзотикой. Сейчас доступно все. Это не обесценивает жанр?

А: Для меня – нет, мое отношение к рэпу давно сформировалось. Конечно, обидно, что доступность не всегда хорошо на качестве отражается. Ограниченность в средствах требует большей креативности. В моем айподе, кстати, музыка конца 80-х – начала 90-х.

C: В одно время вы были безусловным лидером российской рэп-индустрии.

А: Да, причем не один раз. Это как сезон, как приливы и отливы, как время собирать камни и время разбрасывать . Сейчас я камни собираю. Но лидером, думаю, так и остаюсь. Никто не продал столько дисков, и никто такой долгой карьерой похвастать не может.

C: Почему нельзя все время держаться на плаву?

А: Мой выбор. Я не люблю быть на виду. Хотя, если заключил контракт на промоушен своего альбома, буду участвовать в телепередачах, давать интервью. Серьезная работа.

C: Поэтому вы то в Прагу уезжали, то в Конго, то просто не выступали?

А: Да, чтобы меня оставили в покое.

C: Получилось?

А: На какое-то время да. Знаете, есть режимы On/Off, а у меня сейчас нечто посередине – режим свободного плавания. Во всяком случае, мне так комфортно. Хотя меня по-прежнему помнят, знают, ходят ко мне на концерты, постоянно звонят, что-то предлагают. Новые группы присылают диски, обращаются за советом. Вот ваше издание позвонило – казалось бы, чего вдруг?.. В общем, лучше посидеть дома, материал для нового альбома подкопить.

C: Насколько ваш характер соответствует характеру рэп-музыканта?

А: Не знаю. Есть такая отдельная профессия – медиа-персонаж. Я не хочу им быть, я для себя это четко понял.

C: Я имею в виду другое. Например, вы самоуверенный человек?

А: И да, и нет.

C: Больше да или больше нет?

А: Не знаю. (Смеется.) Это не значит, что больше нет. Я спокоен.

C: Вам свойственен пафос, так присущий рэперским творчеству и образу жизни? «Я крутой, у меня дорогая тачка, много девчонок...»

А: (Улыбается.) Думаю, не без этого. Главное, не терять чувства юмора. Да, мне нравится быть победителем, нравятся деньги, интересно их зарабатывать, хорошие вещи, успех... Это как игра: встал, пошел – и забивай гол.

C: Что еще кроме музыки предполагает образ жизни рэп-музыканта?

А: Правильные кроссовки надо носить. Это шутка. Широкие штаны, широкие носки, широкие трусы. Тоже шутка. Те, с кем я общаюсь по жизни, с этой культурой тесно связаны. Мы все время обсуждаем музыку, показываем друг другу наброски, записываемся вместе, ходим с одной студии на другую. Развлечение такое: поехать на студию и что-то записать. Просто так, спонтанно.

C: У наших рэперов принято ругаться друг с другом через куплеты песен?

А: По-моему, да. В какой-то момент это стало даже слишком модным. Более того, в этом теперь так много грязи, неприятной энергии, нехороших слов. На помойку похоже. Рэп – молодой у нас жанр, и момент соревнования присутствует, поэтому самцы между собой выясняют отношения. Хорошо, когда все честно.

C: Это же у вас было: «Сколько рэперов вскормилось на моих дисках...»

А: Да. Но это еще так, по-доброму. Нужно всегда сохранять баланс.

C: Что бы вы сказали о молодых музыкантах?

А: Их много стало – это первое, что я могу сказать. Мы говорили про обесценивание – вот оно тут присутствует. Инфляция. С другой стороны, хорошо, когда есть, из чего выбрать.

C: Тимати – достойный исполнитель?

А: Я его воспринимаю больше не как исполнителя, скорее, как человека, который много суетится в хорошем смысле этого слова, много делает. Баста в последнее время тоже интересен, у нас много пересечений.

«БЫВАЕТ ПРОМОУШЕНА БОЛЬШЕ, ЧЕМ САМОЙ МУЗЫКИ».

C: Как понять, хороший рэпер или нет?

А: Объективных критериев несколько, субъективных – сколько угодно. Нравится – слушай, не нравится – выключи. Лучше всего сказал Jay-Z, такой герой последнего времени: Men lie, women lie, numbers don’t. Тебя слушают, покупают – значит, у тебя получается, и в этом есть смысл. Бывает, что промоушена больше, чем самой музыки. Это тоже не так плохо, если человек сумел свою музыку донести, пробить. Песни 50 Cent скучно слушать, но он добился своего, всех победил. Его слушают, чтобы понять, что он за человек.

C: Известна история, что у 50 Cent необычная дикция из-за того, что ему в свое время пуля попала в щеку. Про американских рэперов вообще много мифов – рассказывают, какие они все страшные люди, гангстеры. Как российские музыканты вписываются в эту тенденцию?

А: Я не придумывал себе прошлое.

C: У вас пушка есть?

А: Если будет нужно – появится.

C: А когда-нибудь бывала нужна?

А: Скорее, были ситуации, когда нужен был телефон. А вообще, главное оружие – это мозги, слово и дипломатия. Важнее быть собой, настоящим, хотя я так не люблю это затертое слово.

C: Еще одно затертое слово – «культовый». Вам хотелось быть таким?

А: Наверное, когда-то хотелось. И оно, это слово, ко мне прилипло. Не знаю, как это вышло. Как-то мой друг сказал, что культовый означает, что в тебя верят, чтобы ты ни делал и ни говорил. Независимо от того, на вершине ты или нет. Но культ – нехорошее понятие.

А: Иногда что-то делаем. Но хочется работать с вкусными артистами.

C: МакSим вкусная?

А: Это, конечно, сверхпоп, но она талант. Сама все делает, у нее абсолютно индивидуальный стиль.

C: Чья инициатива была поработать?

А: Идея промоутеров фильма «Тарас Бульба». Неожиданно, хотя мысли записать что-нибудь с МакSим у меня появлялись. Не знаю, правда, из коммерческих или творческих побуждений, но я был уверен, что получится бомба. С группой «Би-2» недавно записались. Отличный экспириенс. Они попса в плане известности, зато делают настоящую музыку, сверхпрофессионалы.

C: А вам в кино сыграть предлагают?

А: В последнее время не особенно. Хотя нет, вру, предложили в одном сериале фактически самого себя сыграть. Обсуждаем сценарий – мне там не все понравилось. Были и другие предложения, даже на главную роль звали. Были довольно невнятные появления в сериале «Клуб». Много предлагают по саундтрекам. Я себя, видимо, хорошо зарекомендовал в этом плане, и эта работа мне интересна. Недавно позвали на интервью в программу «Магия кино» на канале «Культура» и написали, что я кинокомпозитор. Я так удивился, но потом сел и подсчитал, сколько музыки для фильмов я уже написал и сколько из них стали лидерами проката...

C: А вы удивляетесь, почему вам из VOICE звонят...

А: Да, а вообще кино – хорошая возможность развиваться дальше. Все рэперы и все люди развиваются.

C: Несколько лет назад на пресс-конференции The Black Eyed Peas в ответ на вопрос «Какую российскую рэп-музыку вы слушаете?» Ферги показала ваш диск. Приятно?

А: Конечно. Я как раз тогда с ними и познакомился. Удивительно земные люди. Без налета звездности. Мы сели за столик и просто поговорили.

C: Сотрудничества у вас не получилось?

А: Теоретически оно возможно. Мы долго беседовали с Will.I.Am – он автор их музыки – у нас даже нашлись общие знакомые. И я сказал, что было бы здорово записать что-нибудь вместе... Will.I.Am забил мне свой телефон в мобильный, контакт есть.

C: Вы пишете стихи просто так, для себя, вне связи с музыкой?

А: Нет. Впрочем, я всегда стараюсь, чтобы в отрыве от музыки слова не были бессмысленным набором.

C: Вы хип-хоп не танцуете?

А: Брейк-данс? Нет, но, конечно, пробовал. Граффити тоже не рисовал. Но недавно стал писать музыку как битмейкер. Это когда музыка без голоса, смысл в сэмплах и звуковых придумках.

C: Вы в детстве каратэ занимались. А сейчас?

А: Тоже (показывает ссадину на локте). Правда, это больше спарринги на природе с друзьями. Одно время я стал совсем неспортивным. Сейчас потребность в спорте огромная, у меня появился личный тренер.

C: Почему машину не водите?

А: Не знаю. То есть права у меня есть, но водить не люблю. Моя жена отлично водит и любит это делать. У многих музыкантов что-то похожее.

C: Хотя рэперы любят всякие «Кадиллаки» с золотыми дисками...

А: Он у меня есть...

C: Есть «Кадиллак»?!

А: Да, вполне подходящий под стандарты, просто необязательно на нем ездить и всем показывать. Еще такие машины едят много бензина, неэкологично.

C: Сколько у вас всего машин?

А: Да одна и осталась. Другие продал.

C: Вам не кажется, что вы слишком быстро повзрослели?

А: В чем-то рано повзрослел, а в чем-то остался и, видимо, навсегда останусь ребенком. Даже неудобно...

C: Когда вы себе эту татуировку на подбородке сделали?

А: Давно, лет в 16.

C: А сейчас ее стесняетесь?

А: Вовсе нет. Когда я ее сделал, то думал, что у меня будут проблемы из-за нее. Но ни одной такой ситуации не было. Нет, одна была: я пытался поступать во ВГИК на звукорежиссера, меня просили перед экзаменом заклеить татуировку. И я заклеил. Единственный раз в жизни. Более того, я даже ощущаю, что это своеобразный оберег.

C: В Интернете в вашей биографии пишут, что вы человек сентиментальный.

А: Ерунда. Детский журнал написал, по Сети разошлось. Там еще написано, что я люблю холодный йогурт!

C: А вы не любите холодный йогурт...

А: Да ну откуда все это взялось? Холодный йогурт – это гадость...

C: Стыдно мужчине вроде вас быть сентиментальным?

А: Лучше этого не показывать, это слабости, слабостями могут пользоваться.

C: Вы девушек как называете, телками или чиксами?

А: (Смеется.) Зависит от компании. И градуса подпития. Вообще, я женатый человек, счастливо женатый, и если так буду выражаться, то точно не при девушках. Это не фасон. Надо уметь себя вести.

C: Мы привыкли считать рэперов циниками. Есть ли тут возможность романтично влюбляться?

А: Очень плохо, когда стереотипы про цинизм связаны с жанром, здесь нельзя придумать форму и себя под нее менять и подстраивать. Надо быть собой, говорить и делать то, что чувствуешь, если это дает тебе силы и движение.

C: С женой и ребенком вы сентиментальны?

А: Да, но могу быть строгим.

C: Сколько лет сыну?

А: Два с половиной года.

C: Подрастет, у него широкие штаны появятся?

А: Уже есть! Его мама знает, какие вещи надо покупать.

Андрей Захарьев

ФОТОГРАФ: WWW.STANISLAVSOLNTSEV.COM. АССИСТЕНТ ФОТОГРАФА: АЛЕКСЕЙ АНУРИН. ПРОДЮСЕР: ЮЛИЯ ТКАЧЕНКО. ВИЗАЖИСТ: ЕВГЕНИЯ ФАТЕЕВА. СТИЛИСТ: ЛАДА АРЗУМАНОВА. НА АНДРЕЕ: ВСЕ ВЕЩИ, ADIDAS ORIGINAL; КЕДЫ, RIVER ISLAND