Аманда Сейфрид о марихуанне, шутках о Джастине Бибере и селфи
Ну что, повеселилась на съемках комедии на славу?
Да! Все дело в режиссере и «голосе» нашего мишки Сэте МакФарлейне. Это наш второй фильм вместе (первый – «Миллион способов потерять голову» – Прим. VOICE), но у него, кажется, всегда так на площадке – очень весело и много свободы.
Как думаешь, насколько продолжение фильма шокирует зрителей своей неполиткорректностью?
Неполиткорректность – это то, что сегодня продается, ведь многие не могут сказать ничего прямо в реальной жизни, а здесь можно смеяться без чувства вины. В мире Тэда все может сойти с рук! Не хочется оскорбить критиков, но... кого волнует, что они скажут? Это же комедия, мы не пытаемся вылечить рак, мы хотим вас рассмешить, но также говорим и о том, что важно. Эй, проснитесь! Смотрите, с чем мы все имеем дело. Это то, что Сэт делает в «Гриффинах»: указывает на какой-либо объект поп-культуры и говорит, как это глупо. Так почему мы уделяем этому так много времени?
В фильме есть довольно злая шутка, где твои глаза сравнивают с глазами Горлума, монстра из «Властелина колец»...
Я не считаю эту шутку смешной, но и не спорю, у меня действительно большие глаза. Я знаю, что не выгляжу как Горлум, ну да ладно, он выиграл.
А, вообще, часто сама над собой смеешься?
Да, у меня очень хорошо получается! Я считаю, что простота – это очень важно. Меня притягивают люди, которые могут над собой посмеяться. Вот вам история про одержимость собой: мой друг видел, как кто-то ровно 20 минут делал свои селфи в вагоне метро! А я если и делаю селфи, то не для публикации, а для мамы или бойфренда, когда хочется поделиться с ними, если я в другой стране. Но мне вообще-то стыдно их делать, хотя я знаю, что они будут отправлены конкретному человеку. В этот момент меня охватывает такое сильное чувство стыда, и я не понимаю, почему люди не испытывают его?
Ким Кардашьян на этом карьеру делает!
Из-за нее люди думают, что это нормально и это залог популярности! Ведь она стала известна благодаря селфи, так? Или что она там сделала? И ее поощряют за это, так что она продолжает это делать, люди смотрят и думают: «О, а если я так же буду поступать, то, может быть, и у меня будет подобный результат?» Это же просто какое-то заболевание! Это смешно! Даже в своем Instagram (Социальная сеть признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации) я замечаю, что размещаю фотографию себя – и лайков гораздо больше, чем у чего-то абстрактного, другого человека или моей собаки Финн... Ох, черт, ведь на самом деле я делаю селфи – вместе с Финном...
Я, кстати, слышала, что Марк похитил твою собаку на съемках!
Да, но это было совсем не смешно! Никакого выкупа он не просил. Он его похитил, чтобы проучить меня – я просто слишком много подшучивала над Марком. Но мои шутки они смешные, они никого не ранят. А Марк подумал, что будет смешно похитить его на пару дней. Но на самом деле это было всего 10 минут, потому что я вышла из себя, начала плакать и истерить, и Марк почувствовал себя виноватым.
Есть ли темы, на которые ты никогда не будешь шутить?
Нет, но ровно до тех пор, пока эти шутки не заставляют кого-то плакать. У каждого свои слабые места, и надо быть внимательнее.
Ну а шутки о коллегах? О Джастине Бибере?
Вот как раз о нем, я считаю, надо шутить. Потому что это стало уже притчей во языцех, и он сам уже принял этот факт. Он стал как мультик и позволил себя видеть таким, позволил смеяться над собой.
Слушай, а твоя собака, Финн, играет в кино?
Да, она была на вторых ролях! Ой, простите, поправка – в массовке в паре фильмов...
А зарплату получала?
Только в еде!
Что для тебя рай на земле?
У меня есть мой собственный рай: я живу в пригороде Нью-Йорка и там у меня 29 акров земли и лошади. Это прекрасная картина – вот он рай для меня.
А что у тебя с театром? Многие говорят о твоем большом дебюте этой осенью... Или это не дебют?
Я «флиртовала» с самой идеей театра много лет, но не играла на театральной сцене по многим причинам, в том числе и потому, что у меня боязнь самой сцены. Не знаю, как мне удалось преодолеть этот страх. Мне кажется, если хочется чего-то настолько сильно, то надо очень внимательно себя слушать, чтобы понять, что создает эту нервозность. Ты не можешь это игнорировать или судить. Ты должен просто с этим работать и, скажу честно, – это самый большой вызов, который мне бросала жизнь. И дело вовсе не в том, что тебе надо каждый вечер выходить на сцену и играть 80 минут на глазах людей, которые заплатили 72 доллара за билет. Дело в том, чтобы превзойди свой страх, одержать над ним победу.
Как поступаешь с другими страхами?
У меня их не так много, если честно. Да, конечно, я боюсь смерти — своей и родителей, но нет ничего, что я могла бы с этим поделать.
Как думаешь, какая твоя роль стала самой узнаваемой?
«Мамма MIA!», знаете, и это странно...
Люди встречают тебя на улице и ожидают, что вы запоешь что-нибудь из репертуара ABBA?
Ах-ха, нет! Удивительно то, что есть дети, которым 7-8 лет, и они буквально обожают «Мамма MIA!», а ведь когда фильм вышел, они даже не родились...
Что думаешь о легализации марихуаны в США?
Знаете, я поражена, что она еще не легализована. Алкоголь – легален, а марихуана – нет. Очень странно. Ох, надеюсь, в этом интервью я не сказала ничего глупого...
Текст: Жанна Присяжная