Вырезали по ошибке прямую кишку: как делали нелегальные аборты в СССР

Тело 15-летней Марины на втором месяце беременности привезли из небольшого села под Ленинградом. Выглядело оно так, словно над ним потрудился маньяк: через задний проход была вырезана часть прямой кишки, а причиной смерти стала кровопотеря. Вокруг ануса обнаружили следы уколов, а пробы ткани показали запредельное количество новокаина. Складывалось впечатление, что пациентка пошла куда-то и попросила вырезать ей часть внутренностей, а когда ее желание удовлетворили, отправилась домой, потеряла сознание и истекла кровью.

«Маньяком» оказался зоотехник местной молочной фермы Вячеслав. Марина была дочкой его кума и нередко заходила к Вячеславу за самогоном для родителей. Отношения у девочки и зоотехника были дружеские, и как-то она рассказала ему, что беременна, но идти замуж за своего парня-недотепу не хочет. А потом разрыдалась: родители зашибут! С ребенком уже никто не возьмет! Только и остается, что в петлю лезть или в омут нырять.

Утешал Марину ее взрослый друг самогоном, не забывая и про себя. На третьей рюмке вспомнил, что есть у него атлас по оперативной гинекологии: нашел еще давно в электричке, видать, забыл кто-то. Был и набор хирургических инструментов, напоминающих те, что необходимы для аборта, — достался в наследство от ветеринара. Продолжая пить алкоголь, школьница и зоотехник сели рассматривать книгу. По всему получалось, что операция простая: бери и повторяй, что на картинках нарисовали.

Откладывать дело в долгий ящик не стали: прямо в доме на столе пьяный зоотехник расстелил клеенку, поверх положил проглаженную «для стерильности» простыню, а инструменты прокипятил в ведре с водой. Затем Вячеслав велел Марине лечь и расставить ноги, принялся изучать «топографию» и... заблудился. Перепутал влагалище с анусом, обколол его новокаином, а потом начал шуровать кюреткой, отрезая куски слизистой и стенки кишки. Когда ошметков плоти образовалось достаточно, объявил, что аборт сделан, и отправил Марину домой. До своей калитки она не дошла: свалилась по дороге и умерла.

Дело было в Североморске: жена подводника обнаружила, что беременна. Срок подходил для официального аборта — всего два месяца, однако в поликлинику женщина идти побоялась: вдруг мужу расскажут? Подсчитать, что ребенок не от него, труда не составило бы. И девушка связалась с умельцем, который обещал сделать всё тайно за 200 рублей. Пришел лекарь на дом, в чемоданчике принес гинекологический набор — щипцы, зеркало, кюретки, абортцанг.

Абортцанг — это специальные длинные щипцы с остро отточенными колечками на концах. Ими извлекается плод, но так как врач работает вслепую, то абортцангом по неосторожности или криворукости можно проткнуть стенку матки и выйти в брюшную полость. Именно это и произошло: щипцами знахарь случайно вытащил прямую кишку во влагалище. Нормальный врач, зная, что такое чревато сепсисом, набрал бы 03: срочно надо было принимать меры — проводить операцию, тщательно все промывать, переливать кровь, следить за состоянием женщины.

Но вызвать медиков значило отправиться в тюрьму, и потому коновал тем же абортцангом затолкал кишку обратно в брюшную полость, дал женщине тетрациклин и уехал. Перитонит развился уже на следующий день, а еще через пять суток женщина оказалась в морге. Врача, конечно, посадили, но вряд ли это как-то утешило мужа и троих детей.

Прапорщик Мишуков обслуживал катапульту — тренажер, на котором летчики учились аварийно покидать самолет. Число таких тренировок было строго ограничено: катапульта давала серьезные нагрузки на позвоночник, а можно было и сотрясение мозга схлопотать. А уж обделывался в специальном кресле каждый второй пилот, который пренебрегал советом прапорщика перед началом занятий сходить в туалет.

О противоабортном применении катапульты Мишуков узнал от супруги. Ей об этом рассказала одна из новоприбывших офицерских жен: мол, когда космонавток отбирали, одна из претенденток оказалась беременной, и сразу после «отстрела» на катапульте случился выкидыш. Звучало логично: перегрузки вполне могли оторвать плод от стенки матки.

Мишукову такой «мирный» способ использования установки понравился. Вскоре он оброс ленинградской клиентурой: брал недорого, имени не спрашивал. Работал метод в 100% случаев — не с первого, так с пятого раза. Контакты прапорщика передавали из рук в руки. Ну как контакты: рассказ о том, на какой станции выйти, куда идти, где свернуть. Так о нем и узнала Ирина, которую бросил ухажер, услышав о беременности.

Срок у Иры был большой — пять месяцев. О том, как сработает катапульта в подобном случае, прапорщик просто не знал, и потому без лишних разговоров посадил девушку кресло. Всё прошло как обычно: после «отстрела» прапорщик задал стандартный вопрос про самочувствие, помог с кровотечением (нашел где-то кусок дерюги и бумажки, которые подложили Ирине в трусы), проводил до станции.

В электричке женщина почувствовала себя уставшей, но боли не было. Вскоре она потеряла сознание, но другие пассажиры этого не заметили: им казалось, что девушка просто спит. Кровь стекала под скамейку незаметно, и мертвую Ирину обнаружил в конце смены машинист, обходивший электричку. Тайну аборта Ирина так бы и унесла с собой в могилу, если бы в ее белье не нашли окровавленные листки с надписью «Памятка-инструкция по обслуживанию летного тренажера-катапульты».

Люда забеременела в 17 лет от одноклассника. Родителям сказать побоялась, не решилась пойти и в женскую консультацию: а вдруг оттуда позвонят домой? Пожаловалась подруге, и та нашла врача. Ей оказалась женщина-стоматолог, которая подрабатывала по ночам, делая нелегальные аборты в своем кабинете. Одну ногу в плевательницу, другую на табуретку, опустить лампу до промежности пациентки — чем не операционная?

С «узкими местами» стоматологиня работать привыкла — к коренному зубу тоже так просто не подберешься. А вот как стерилизуются хирургические инструменты, не знала. Свои-то небольшие просто бросала в дезинфицирующую жидкость, вот и решила, что для больших такой способ тоже сойдет — просто ополоснула их раствором в тазу.

Но матка — не зуб. После аборта там формируется фибриновый слой свернувшейся крови — отличная питательная среда для бактерий. И грязный инструмент стал спичкой, поднесенной к стогу соломы: десятиклассница сгорела от инфекции за десять дней. От тела пахло так, словно умерла девушка не сутки, а неделю назад, а вместо матки патологоанатом обнаружил зловонный мешок гноя.

Тело Лены шокировало врачей: полуторамесячная беременность, острый гангренозный миометрит и... торчащий из зева матки красно-зеленый рог. Когда его извлекли, стало понятно — это почка фикуса. Обычного такого комнатного фикуса, который горожане уважали из-за неприхотливости и быстрого роста. Таких было полно не только в домах, но и в учреждениях: деревца в кадках стояли в фойе каждой второй больницы или вуза.

Лена была не просто спортсменкой, а кандидаткой в советскую сборную по фигурному катанию, а то и претенденткой на олимпийское золото. Занималась она в специальной спортивной школе-интернате, присматривал за юным дарованием один из самых лучших тренеров. Он стал для девочки всем — и отцом, и другом, и... любовником. Лена привыкла слушаться наставника всегда и во всем, и когда он сказал, что секс необходим ей для улучшения спортивных показателей, приняла его слова на веру.

Предохранялся тренер просто: высчитывал по календарю безопасные дни, контролируя менструальный цикл девочки. Метод никогда не относился к надежным, и перед чемпионатом Союза стало понятно: Лена беременна. Тренер запаниковал: это вам не обычная школьница, а чемпионка, чья медицинская карта отслеживается спортивными медиками. Аборт непременно всплывет, начнутся разбирательства, и станет понятно, кто отец ребенка.

И тренер решил воспользоваться «методом фикуса», о котором был наслышан: длинная почка растения при помощи ложки острым концов вводилась в матку на ночь, а утром вынималась. Если это не помогало, процедура повторялась — и так до желаемого результата.

После второго «сеанса» девочке стало плохо на тренировке: она с трудом доковыляла на трясущихся ногах до бортика катка. Остаток дня она провалялась в кабинете на топчане: Лену лихорадило. Вечером тренер сунул ей во влагалище очередную почку и отвез в интернат, напомнив, чтобы она не забыла вынуть ее утром. Девочка этого так и не сделала: росток доставали уже патологоанатомы.

На стенке матки обнаружили признаки газовой гангрены. Дело в том, что фикус обладает способностью тянуть из земли бактерии и накапливать их в листьях — вот и получилось из почки своеобразное копье с начинкой из гангренозных бактерий. Оно же помогло обнаружить виновника: Ломачинский заметил в фойе катка растение с тремя отломанными почками. Лист цветка нашли у тренера в мусорной корзине, а в календаре, где он отмечал дни месячных Лены, заметили пометку «фикус» возле тех дней, которые совпадали с предполагаемым временем заражения.

Впрочем, пользы от этого оказалось мало — дело замяли. То ли хорошим тренером решили не жертвовать, то ли мужчине удалось свалить вину на глупую девчонку, которая сначала сексом занимается не пойми с кем, а потом фикусы сует куда не надо.

Дело происходило в Ленинграде: медиков вызвали, сообщив, что женщине на улице стало плохо, но довести ее до больницы врачи не успели. При вскрытии выяснилось: недавно у девушки был выкидыш. Ничего опасного для здоровья и тем более для жизни: после такого «чистого случая» обычно даже больничный не берут.

Причину смерти вскоре установили: в правом желудочке сердца нашли длинный конский волос, запутавшийся в хордах. Медики принялись искать укольную точку, через которую волос попал в кровоток, и вскоре обнаружили ее... в вагинальной вене. После этого врачи заметили, что и по матке волос покрутился, оставив характерные наколы.

Картина прояснилась: судя по всему, незнакомке кто-то посоветовал вместо обычной операции «народный метод». Суть его в том, что в матку вводится конский волос: он рвет оболочки плода, раздражает эндометрий, и в итоге происходит выкидыш. Скорее всего, девушке помогли: сама она ввести волос не смогла бы.

Цель была достигнута, но волос-то остался внутри! Он вошел в вену влагалищного сплетения, на конце нити сформировался тромб-парус, и ее затянуло потоком крови в сосуд. Так волос и дошел до сердца, приведя к смерти девушки. Еще один виновный ушел от наказания: личность женщины и не установили, и никто не узнал, что за человек посоветовал ей воспользоваться этим рецептом.

Эти шесть случаев — далеко не все из описанных в книге Ломачинского. Были и другие: одна женщина скончалась, пытаясь спровоцировать аборт тампоном из лавровых листьев, другую в геологической экспедиции сгубило зелье, приготовленное из растертых в порошок зубов гадюки.

Но мораль сборника очевидна: когда женщина не может сделать аборт официально, вряд ли она станет счастливой матерью — скорее погибнет, прибегая к услугам непрофессионалов или убийственным (в прямом смысле этого слова) методам наших предков. И мы надеемся, что Минздрав и дальше будет отбивать поползновения пролайферов, ведь никто из нас не хочет пользоваться конским волосом вместо нормальной медицины.