«Вы больше не нужны»: судьба автора советских открыток Владимира Зарубина

Родился Владимир Зарубин в 1925 году в небольшой деревне Андрияновке в Орловской области: он был третьим ребенком в семье. Старший мальчик, Вениамин, обожал возиться с техникой, средний, Андрей, писал стихи, а Володя любил рисовать. Самая первая работа пятилетнего художника привела взрослых в восторг: на альбомном листе была изображена бегущая лошадь, из-под хвоста которой сыпались «яблоки». Картинку передавали из рук в руки, мальчика хвалили... Обе эти темы — животные и юмор — так навсегда и остались главными в творчестве Зарубина.

Детство Володи было счастливым: в семье все любили друг друга, родители поддерживали любые начинания сыновей. Но в 1941-м сказка закончилась: началась война. Братья Зарубины впервые расстались: Андрей и Вениамин ушли на фронт, Володя оказался в оккупации, и его с остальными подростками угнали в трудовой лагерь в Руре. Это был настоящий ад: юноша насмотрелся на пытки, смерть и чужие страдания, сам перенес немало издевательств. Едва не погиб: только чудом Зарубина не расстреляли. В 1945 году всех пленников освободили американцы.

Владимир вернулся домой, устроился на завод. Поступил в вечернюю школу, потом в университет. И, конечно же, продолжил рисовать. Вскоре Зарубин стал заводским художником, но какие только записи не красовались в его трудовой книжке! Был он и дежурным мастером, и браковщиком, и слесарем, и даже... крановщицей. Может, коллекция экзотических профессий на этом бы не закончилась, но как-то Зарубин увидел объявление: «В студию "Союзмультфильм" набираются слушатели на курсы мультипликаторов».

Завод Владимир бросил без колебаний: он не собирался до конца жизни рисовать агитационные плакаты. Вскоре у него началась совсем другая жизнь. Мало кто знает, но автор знаменитых на весь Союз открыток приложил руку и к известным мультфильмам нашего детства.

Всего вместе с другими художниками студии Зарубин нарисовал 103 мультфильма. Две с половиной из десяти частей «Маугли» — его работа. Именно Владимир придумал и изобразил сыщика из «Бременских музыкантов». Не обошлась без участия Зарубина и знаменитая серия «Ну, погоди!»: он входил в команду, которая трудилась над первыми двумя выпусками.

В «Союзмультфильме» успехи Зарубина неоднократно отмечали: он считался одним из лучших мультипликаторов. Вот только никто не знал, какой ценой ему это дается. Сын Владимира потом рассказывал: его отец отдавал все силы любимому делу. Но работа была очень сложной: жить приходилось между двух огней.

С одной стороны, Зарубина окружали творческие люди, у каждого из которых были свои странности. С другой — сверху спускали планы и правила, стол был всё время завален накладными и нарядами. И, наконец, вокруг хватало блата: имелись на студии и «детки» высокопоставленных родителей, начисто лишенные таланта, но мнящие себя гениями и использующие связи, чтобы добиться успеха.

Открытки Владимир начал рисовать едва ли не случайно. Нервная жизнь мультипликатора с планами и жесткими сроками изматывала его, и художник решил завести хобби, которое позволяло бы заниматься любимым делом и в то же время отвлекаться от сложной работы. Сначала он создавал иллюстрации для «Крокодила», «Малыша» и «Изогиза», а потом переключился на почтовую графику.

Первая открытка Зарубина вышла в 1962 году под редакцией автора многих знаменитых советских марок Юрия Ряховского. С тех пор Владимир так и жил: днем работал на «Союзмультфильме», ночами придумывал и рисовал своих зайчат, снеговиков и белочек. Членов комиссии, определяющих идеологическую пригодность открыток, работы Зарубина нередко ставили в тупик. Где же пионеры, пролетарии и румяные крестьянки? К чему отнести лесных зверюшек — к новому слову в советском искусстве или капиталистическому мещанству?

Рисунки вечно разбирали с соцреалистических позиций: «Где вы видели медведя, который в лесу кричит "Ау!"? Разве собаки ходят на двух ногах?» Доставалось, конечно, не одному Зарубину: до него прошлись по сказкам Корнея Чуковского. Сама Надежда Крупская возмущалась: вместо того чтобы рассказывать детям о животных, писатель сочиняет небылицы про крокодила, который гуляет по улицам и разговаривает с людьми! Соцреализм мешал многим творцам, вот и открытки Зарубина нередко отправлялись «в стол». Лишь после перестройки эскизы, которые завернули проверяющие, оказались в типографии.

Зарубин, сталкиваясь в отказами, всякий раз расстраивался. Для него зверята были живыми, настоящими. Как-то его заставили перерисовать весеннюю открытку, на которой Ежик дарит Ежихе леденец на палочке. Придирка была смешной: «Где вы видели ежей в сапогах?» Судсовет объявил: либо обувка исчезает, либо в тираж картинка не идет. Владимир переделал иллюстрацию, но Ежика ему было жалко до слез, ведь холодно стоять босиком в мартовском снегу! И одну лапку ему художник приподнял — чтобы не мерзла...

А вот жителей Союза не беспокоили звери, разгуливающие в ботинках, пьющие чай или обменивающиеся подарками. Простые люди обожали открытки Зарубина, которые стали неотъемлемой частью всех праздников. Никого не интересовали комсомольцы со знаменами: в киосках все скупали картинки с медвежатами и зайцами, чтобы именно на такой открытке написать теплые пожелания близким. Большинство людей не знали даже имени художника, но были у него и поклонники, которые слали Зарубину благодарственные письма. Он отвечал на каждое и всегда старался найти слова, которые порадуют адресата.

Вскоре стало понятно, что вместо хобби Зарубин обзавелся еще одной нервной работой: слушать критику сказочных сюжетов ему было тяжело и неприятно. Художник трудился почти круглосуточно, но не мог расстаться ни с одним из своих призваний. В 1973 году Владимир стал победителем соцсоревнования на студии — и получил первый инфаркт. После этого на «Союзмультфильме» он появлялся всё реже, предпочитая работать в квартире. А со временем и вовсе уволился и переключился на открытки и почтовую миниатюру.

90-е выбили художника из колеи. Жизнь стремительно менялась, а подстраиваться под новый мир в 70 лет — не самая простая задача. Зарубин продолжил рисовать: для себя — пейзажи, для заработка — открытки. Его сын рассказывал: работы отца продолжали пользоваться спросом. Маленькое издательство, с которым сотрудничал Зарубин, во многом благодаря ему и поднялось. Но относились там к художнику отвратительно: задерживали гонорары и намекали, что работы Владимира никому не нужны и берут их из жалости.

В какой-то момент платить Зарубину вообще перестали, продолжая требовать новые открытки. Год Владимир не получал никаких денег. Устав ждать их, позвонил и услышал в ответ: «И не собираемся вам платить, фирма разорилась!» Сразу после этого разговора у художника случился третий инфаркт, и он скончался на руках жены и сына. Супруга пережила его лишь на год — смерть мужа подкосила женщину. А издательство, как выяснилось, продолжило существовать...

Всего было напечатано более полутора миллиардов открыток Владимира Зарубина. Их помнят все, кто вырос в советское время. Смотришь на любую — и погружаешься в праздник: смеются белки, поют зайцы, медведь играет на гитаре, Дед Мороз и Снегурочка раздают подарки... Сам Зарубин говорил в одном из последних интервью: рисуя своих зверушек, он всегда надеется, что это поможет людям стать чуть добрее. И, пожалуй, этой цели он добился: глядя на его работы, мы и правда становимся хоть чуточку, но лучше.

Фото: ТАСС, Legion media