Удивительные и даже жуткие обычаи СССР: почему советские люди это делали?

Другие источники утверждают, что традиция зародилась после Гражданской войны, когда фото с похорон погибших героев печатали в газетах. Так или иначе, но в СССР традиция была.

И ты, возможно, сможешь найти в фотоальбомах своих старших родственников припрятанный за обложку черный конферт: фото с похорон близких было принято хранить так.

Фотографировали все детали. На самых важных фото, конечно, запечатлены скорбящие родственники у гроба, причем в двух ракурсах: все смотрят на покойного, или все смотрят в камеру. Так же делали крупный план лица покойного, а так же саму могилу в цветах.

Это — одно из самых страшных воспоминаний советских детей: представь, что ты дома одна (почти все дети, которые уже ходили в школу, оставались дома одни — родители и старшие родственники работали, нянь не было почти ни у кого), и вдруг слышишь откуда-то пугающую, тревожную музыку. Ты выглядываешь в окно, и видишь, как по улице несут открытый гроб, люди идут за ним и плачут, а впереди вышагивает оркестр, которые играет похоронный марш. Ужас! А после этого было страшно выходить на прогулку: за земле после процессии оставались пихтовые или еловые ветки и цветы.

Эта странная традиция тебе наверняка знакома, ты точно видела такое дома у бабушки: сервант, в котором стоит красивая посуда, а на кухне, в сушильном шкафу, хранятся «повседневные» тарелки и чашки. Сейчас мы не понимаем, для чего покупать красивую посуду, а потом просто ее хранить: это не лучшее украшение комнаты, на кухне для серванта, как правило, нет места, да и вообще, зачем нужна посуда, которой никто никогда не пользуется?

Но в СССР сервант с сервизом и хрусталем был признаком достатка. Красивая посуда стоила дорого и достать ее было трудно. Поэтому дефицитные сервизы и наборы бокалов берегли, доставая только для гостей, по большим праздникам: ведь разбитую тарелку просто так было не заменить. Кстати, о гостях.

Эта традиция уж точно не дикая, но, если подумать, все же довольно странная. Во всем мире в большой компании празднуют, как правило, свадьбы и дни рождения. А вот Новый год в Азии или Рождество в Европе и Америке- семейные праздники. В эти дни принято собираться с самыми близкими — семьей и ближайшими родственниками. В СССР же было принято звать на Новый год не только родственников, но и друзей, причем целыми семьями. В небольших квартирах собиралось больше десятка человек. Почему?

Все просто: причина во-первых, в дефиците товаров, а во-вторых — в скромном финансовом состоянии советских людей. Зарплаты у большинства были совсем небольшими, хорошие продукты приходилось «доставать», и отпраздновать Новый год большой компанией получалось дешевле и удобнее. Все несли к столу то, что удалось «достать», к хозяйке приходили подруги и родственницы и все готовили праздничный стол вместе.

Тотальный советский дефицит всего породил и еще один странный обычай: покупать детям одежду на несколько размеров больше. Это называлось «на вырост». Делали так, конечно, не специально: как только в каком-нибудь универмаге «выбрасывали» партию хорошего товара, за ним тут же выстраивалась огромная очередь. И часто было неважно, что именно «выбросили», а иногда люди даже не знали, за чем стоят. В любом случае, лучше было покупать — пригодится! Поэтому мамы покупали любую хорошую детскую одежду: ее могло не быть к тому моменту, как ребенок подрастет, так что лучше купить и положить в шкаф — пусть ждет своего часа.

Из-за того же дефицита младшие дети донашивали одежду за старшими. Советы, которые сейчас дают молодым матерям — мол, не храните вещи старшего ребенка, не отказывайте себе в удовольствии купить второму малы шу все новое, — привели бы в шок советских женщин. Тогда вещи передавались из поколения в поколение — ведь «донашивать» можно было и за родителями.

А вот этот обычай действительно кажется диким: товарищеский суд — это способ подвергнуть остракизму и осуждению человека, который ведет себя как-то не так — с точки зрения советского общества. Подавалось это как забота общества о своем товарище, совершившем ошибку, и задача якобы была одна — наставить заблудшего строителя коммунизма на путь истинный. По сути, товарищеский суд был собранием (чаще всего — коллег «подсудимого2, но иногда и "общественников"), на котором тщательно и в деталях разбирался проступок "подсудимого", а ему приходилось оправдываться.

Кого вызывали на товарищеский суд? В принципе — кого угодно, но чаще всего «песочили» неверных супругов, пьяниц, хулиганов и нарушителей трудовой дисциплины. Последним было особенно трудно: товарищеский суд не имел ни малейшей юридической силы, но, по его итогам, «судьи» могли подать руководству провинившегося ходатайство — о выговоре, понижении в должности или даже увольнении.

Этот обычай вовсе не странный, но точно удивительный: такого не было нигде в мире, кроме СССР, и теперь — России. Эта традиция зародилась в послевоенные годы: в то время в брак вступали люди, пережившие войну взрослыми, и цветы, которые они возлагали к памятникам и мемориалам, были данью уважения воинам, благодаря которым страна победила и счастливые свадьбы стали возможны. А затем традиция и вовсе превратилась в настоящее шествие: молодожены и их гости объезжали все памятные места города и везде возлагали букеты. Очень многие пары делают это и сейчас.

«Хлеб — всему голова!» — слова, которые каждый советский гражданин знал с раннего детства. Конечно же, это отголоски голодных военных и послевоенных времен: в то время хлеб зачастую был единственной едой (если она вообще была). А после бесплатный хлеб в столовых стал символом того, что страна выбирается из экономического кризиса, и может себе позволить вдоволь кормить граждан 9ну, хотя бы хлебом). Вероятно, так и появилась привычка есть с хлебом вообще все: салаты, супы, вторые блюда. Даже в том случае, если эти самые вторые блюда тоже были из муки — например, макароны или пельмени. И до сих пор многим людям старшего возраста обед без хлеба — не обед: им просто невкусно!

Фото: Садчиков Виктор/Фотохроника ТАСС, Николай Акимов/ТАСС, Рабинович Исаак/Фотохроника ТАСС Малышев Николай, Чумичев Алексан/ТАСС, Сергей Белявый/ТАСС