«Профукала острова»: как советская актриса Людмила Хитяева отказала миллиардеру

Так что нет ничего удивительного, что девочка собиралась стать доктором. Людмила уже сдала первый экзамен в мединституте, когда подружка уговорила ее за компанию сходить в театральное училище на прослушивание. Люда собиралась лишь поддержать приятельницу, но та подбила ее выступить перед комиссией. Хитяева прочитала монолог Катерины из «Грозы» — единственное, что помнила. А после этого к ней подошел преподаватель со словами: «Вам 17, а остальным по 20. Но вы не смущайтесь и не отступайте! В вас есть искра божья, вы должны стать актрисой».

Людмила поверила педагогу — и не ошиблась. На курсе она была самой младшей: остальные студенты звали ее Желторотиком и опекали всем курсом. Юному и одаренному Александру Белокринкину позволили ухаживать за ней лишь потому, что все были уверены: у него нет ни одного, даже самого ничтожного порока. Девушке он тоже нравился — интеллигентный, талантливый, наконец, просто красавец!

Свадьбу Александр и Людмила сыграли еще во время учебы. А когда окончили институт, оба были распределены в гремевший по всей стране Горьковский театр драмы и спустя пять лет уже были заняты в половине его репертуара. Оттуда Хитяева и попала в кино — и снова практически случайно. На сцене ее увидел знаменитый писатель Анатолий Рыбаков и посоветовал режиссеру Исидору Анненскому, который искал исполнительницу главной роли для своего фильма «Екатерина Воронина», присмотреться к актрисе.

Так Хитяева оказалась на своих первых пробах. Там ее огорошили: «Играть будете с Нонной Мордюковой!» Людмила перепугалась: ей предстояло изображать инженера огромного порта, которая распекает партнершу по сцене — крановщицу Дусю. Но девушке удалось взять себя в руки и устроить Дусе-Нонне такой разнос, что потом Мордюкова еще долго смеялась: «Вот умница! Сразу быка за рога!»

Так Хитяева попала в большое кино. Худрук Горьковской драмы ее отпустил, хотя и без энтузиазма: «Езжай, что поделать. Но постарайся, чтобы репертуар театра не пострадал. Скажешь, когда будет перерыв в кино, — поставим спектакли с тобой на это время». Так Людмила и моталась из города в город несколько месяцев. На съемках «Екатерины Ворониной» ее заметил режиссер Сергей Герасимов и позвал в свой фильм «Тихий Дон» на роль Дарьи. Там Хитяева едва не утонула: плавать она толком не умела, училась этому прямо во время работы и чуть не пошла ко дну, когда изображала самоубийство своей героини.

После «Тихого Дона» посыпались новые приглашения. Хитяева продолжала колесить по стране, меняя города едва ли не каждую неделю. Во время одного из коротких визитов домой она забеременела. Снималась Людмила едва ли не до самых родов: широкие юбки героинь прикрывали ее большой живот. Сразу после декрета актриса рванула в киноэкспедицию в Краснодар прямо с младенцем: перед каждой сценой сцеживала молоко, которое хранила в ледяной воде из колодца.

С Сашей они каждый день говорили по телефону: на это улетали все театральные гонорары. Приехать Белокринкин не мог — он был занят на репетициях и в спектаклях. А вот Людмилу из Горьковской драмы выжил новый худрук. У мужчины была неприятная привычка крутить ухо собеседника во время разговора, и пока остальные это терпели, Людмила резко дала ему отпор. Тот в отместку поставил ее сразу в две пьесы, зная, что актриса вынуждена будет написать заявление, не выдержав такой нагрузки. Она так и сделала, а напоследок схватила худрука за нос так, что у него брызнули слезы из глаз: «Не нравится? Вот и другим не очень!»

Людмила продолжила сниматься, ее начали узнавать на улице. Сашу слава жены раздражала: он стал замкнутым, дома почти постоянно молчал. А когда сыну Павлику исполнилось полтора года, «доброжелатели» рассказали Людмиле: у ее супруга есть любовница. Хитяева тут же ушла от Александра и потом до конца жизни задавалась вопросами: а был ли действительно у того роман на стороне? не поверила ли она пустым наговорам?

Со вторым мужем Людмила познакомилась на улице. Хитяева шла в больницу на процедуры — лечила нос, сломанный во время лыжной прогулки с сыном. Рядом притормозила «Волга», из нее вышел представительный красавец со словами: «Девушка, кажется, я вас где-то видел!» Людмила с улыбкой указала на афишу «Поднятой целины» со своим портретом: «Наверное, здесь!» Незнакомец был поражен до глубины души: «Как, вы та самая Хитяева? И ходите пешком?!»

Он подвез актрису до клиники, по пути представился: «Борис Якобсон, уролог, хирург, кандидат медицинских наук, пишу докторскую». Людмила сначала даже не поверила: слишком молод для без пяти минут доктора наук! Однако всё оказалось правдой. Якобсон был одним из самых одаренных советских медиков: он, в частности, первым начал делать в СССР операции по смене пола.

Замуж Борис позвал Людмилу через полгода знакомства. Поселились они в Москве, сын Людмилы остался в Горьком: бабушка с дедушкой категорически отказались отдавать Пашу: «Вы с Борей вечно на работе, кто будет следить за мальчиком? Какая еще няня? Не доверим ребенка чужому человеку!» Так Людмила и продолжила жить на два города: как только появлялись свободные дни, везла родителям и Павлику чемоданы подарков — вещи, книжки, игрушки. Денег хватало на всё. Популярная актриса начала одеваться как подобает звезде. Купила норковую шубу в пол, завела шкатулку с драгоценностями — бриллиантами, сапфирами и изумрудами.

На кинофестиваль в Афины Хитяева отправилась «во всеоружии». Вместе с другими актерами она ужинала и обедала в ресторанах. Как-то отправилась на прием в заведение господина Критоса — владельца самых роскошных отелей. Надела маленькое черное платье, лаковые ботфорты до колен, нитку жемчуга на шею, свою знаменитую шубу. Критос водрузил на стол актеров красный флажок с серпом и молотом на подставке — пусть все видят, откуда гости! В разгар застолья в зал вошел элегантный мужчина в сопровождении четырех телохранителей. Прошел быстро мимо Людмилы, но она заметила: незнакомец обратил внимание и на нее, и на советское микрознамя.

А вскоре к женщине подошел один из охранников: «Госпожа Людмила, вас хотят пригласить на танец!». С незнакомцем Хитяева вальсировала трижды и всё время молча: он не знал ни слова по-русски, она же на английском могла лишь попросить чаю. В конце вечера Людмила поинтересовалась: а кто, собственно, был ее кавалером? Глаза у японца-переводчика мигом стали размером с пятаки: «Как, вы не знаете? Это был самый богатый человек планеты — Аристотель Онассис!»

Людмила в ответ только фыркнула: мол, мне-то что? Мы в в СССР тоже неплохо живем: и на шубы, и на изумруды, и на ботфорты хватает. Аристотель, покидая ресторан, прислал подарок — коробку дорогого шоколада разных сортов. Коллеги еще долго подкалывали Людмилу: «А вот была бы благосклоннее, получила бы пару островов в подарок! Всему-то тебя учить надо, Хитюля!»

Еще через полгода во время турне по Сибири приятели показали Людмиле газету, в которой напечатали фото с церемонии помолвки Онассиса и вдовы президента Жаклин Кеннеди. И снова со словами: «Профукала Россия острова! Америке достались!» Может, в этом даже была правда: ходили слухи, что в то время Онассис и правда выбирал, с кем иметь дело — с СССР или США. И присматривал себе в жены не просто красавицу, но и ту, что станет символом его нового партнерства.

Борис боготворил жену и в то же время тяготился ее славой. Его часто представляли как «мужа Хитяевой», и это выводило талантливого хирурга со множеством регалий из себя. А Людмила замечала: хотя Якобсон и носит ее на руках, но всё равно косится на других женщин. Из-за этого она сделала два аборта, и потом говорила: «Бог мне этого не простил, не дал выносить ребенка от мужчины, которого я очень любила».

Закончился брак Людмилы и Бориса нелепо, как в плохом анекдоте. Хитяева вернулась с проб раньше на день, не предупредив об этом, и застала у себя дома пошлый натюрморт: открытую бутылку коньяка, разрезанный торт, конфеты и другую женщину. Совсем не красавицу — немолодую, средней наружности, в короткой юбке, обтягивающей толстые бедра и открывающей взгляду кривые голени. Судя по всему, Борису очень хотелось почувствовать себя на чьем-то фоне звездой.

На следующий вечер Людмила собрала вещи супруга и выставила его из дома. Говорят, после развода у Якобсона началось нервное расстройство — на улице он подходил к незнакомым людям, протягивал руку и представлялся: «Добрый день! Я — муж Хитяевой». Еще спустя несколько лет актриса узнала, что Борис больше не оперирует. А стоило кому-то из знакомых попытаться свести его с новой женщиной, мужчина пускался в воспоминания: «А вот когда мы с Людой были на фестивале...»

С третьим супругом Людмила познакомилась спустя два года: на новогоднюю ночь с одним из гостей приехал молодой спортсмен, каскадер и постановщик автотрюков Валерий Леонтьев. Его сопровождала жена Лида, которая в квартире категорически отказалась снимать туфли на высоченном каблуке. Непонятно, специально она это сделала или нет, но когда начались танцы, девушка с размаху наступила Людмиле на ногу — носок мгновенно наполнился кровью.

Актриса попыталась незаметно уйти в ванну, но Валерий заметил это и последовал за ней: «Моя корова вам ногу отдавила, да?» А услышав ответ: «Пустяки! Идите обратно, я скоро приду», — был поражен. Потом он признался Хитяевой: Лидия бы устроила в такой ситуации скандал и испортила всем вечер.

Леонтьев начал ухаживать за Хитяевой, но она долго не подпускала его близко — даже после того, как он сообщил, что собирается разводиться. Они так никогда и не расписались, хотя 20 лет прожили вместе. Отказывалась регистрировать брак Людмила: «Ни к чему это. Штамп нужен, чтобы дать фамилию отца ребенку. А у нас детей не будет». Сказались операции, сделанные во время второго замужества, — забеременеть актриса не могла.

А в 1993 году, увидев Валерия в окружении деревенских ребят, актриса внезапно для себя приняла решение: она уйдет в сторону. Но сначала найдет для Валерия женщину, которая сможет родить ему детей. В тот же вечер Людмила начала разговор об этом, и Леонтьев даже заикаться от неожиданности начал: «Ты чего, Люда? Мне уже 53, мой поезд ушел. И мне никто не нужен, я тебя люблю!»

Сошлись на том, что пока «никаких резких движений» никто делать не будет. А через пару недель Хитяева сама обратила внимание мужа на симпатичную молоденькую продавщицу: «Смотри, какая милая!» Еще через неделю она застала девушку из магазина, которую звали Алена, в квартире у мамы Валерия... Тогда же предложила мужу: «Давай, я домой поеду, а ты останешься тут. А завтра я на съемки улетаю на несколько дней, квартира в твоем распоряжении».

Потом актриса признавалась: «В душе я надеялась, что Валера не воспользуется моей доброй волей». Но вернувшись, услышала от консьержки: «У Валерия Викторовича несколько раз ночевала молодая женщина!» Хитяева ответила только: «Я знаю», — и поднялась в квартиру. Леонтьев опять начал разговор о том, что не хочет разрывать отношения, но Людмила лишь улыбнулась: «А мы и не будем. Я стану старшей женой, Алена — младшей». Это, конечно, была шутка, но мужчина понял: подруга настроена серьезно и твердо намерена его «отпустить».

Вскоре Алена забеременела, и именно Хитяева настояла, чтобы Леонтьев с ней расписался: сделал это мужчина за неделю до родов. Вместе с молодой супругой Валерий перебрался в новый дом, который построил к моменту появления ребенка. А со временем начал приглашать туда Людмилу: Леонтьевы стали ее второй семьей. Свое восьмидесятилетие Хитяева отмечала с ними, и экс-супруг поднял тост: «Выпьем за мою любимую женщину Люду!» Хитяева схватилась за голову, а Алена лишь рассмеялась: «Да я давно уже смирилась, не берите в голову!»

Роман с Валерием был не последним в жизни Хитяевой. В 60 лет она познакомилась с 31-летним музыкантом Андреем, а вскоре общая концертная программа переросла в отношения. Вместе они провели восемь лет, но незадолго до юбилея актриса разорвала связь: ей не нравилось, что мужчина стал излишне самодовольным. Последней каплей оказался алкоголь: как-то Андрей явился подшофе на выступление. После серьезного разговора мужчина обещал больше не пить, но в тот же день, перед тем как лететь в Москву, набрался так, что в салон его буквально загружали.

В этом августе Людмиле Хитяевой исполнился 91 год. Внук обращается к ней по имени — Людочка. А когда она отвечает, что и на «бабушку» не обиделась бы, смеется: «Если я так тебя на улице позову, народ шеи свернет, пытаясь понять, к кому я обращаюсь. На тебя никто не подумает. Какая из тебя, молодой и ухоженной, бабушка? Ты, Людочка, мой любимый дружочек!»

Фото: Legion media; Getty images; Валентин Мастюков, Константин Мустафин/ТАСС; ТАСС