Парализованный паренек из Люберец: зачем Алла Пугачева прикидывалась мужчиной и чем это закончилось

Зрители действительно игнорировали критику — все ринулись смотреть на Пугачеву. Сыграла свою роль и рекламная кампания: в прессе до выхода фильма регулярно мелькали публикации о том, что кино откроет секреты личной жизни певицы. Конечно, никаких реальных фактов в мелодраме не было — даже сама героиня была настолько не похожа на Аллу, что та угрожала отказаться от съемок, и роль едва не отдали Валентине Игнатьевой.

Впрочем, это было не единственное происшествие во время съемок: именно тогда появился загадочный Борис Горбонос, чьи песни звучали в фильме наряду с произведениями знаменитого композитора Александра Зацепина. Однако вскоре выяснилось, что никакого «парализованного парня из Люберец» не существует.

Началось всё с того, что Алла Пугачева попросила у Зацепина разрешение записать в его студии несколько песен — якобы она сотрудничает с молодым неизвестным поэтом и хочет отправить их совместные работы на радио. Александр не стал отказывать — он и подумать не мог, для чего предназначаются новые мелодии.

С ними Пугачева отправилась режиссеру фильма и попросила вставить в киноленту композици некоего Бориса Горбоноса. Тот, послушав их, согласился — треки ему понравились. Но как только об этом узнал Зацепин, разгорелся скандал: известный композитор был шокирован тем, что в фильм, над которым он работает, просто так добавили чужую музыку.

На ковер в «Мосфильм» вызвали мужа Аллы — режиссера Александра Стефановича. Тот, напуганный криками директора Николая Сизова, не придумал ничего лучше, чем ляпнуть: «Если вы запретите музыку, это убьет мальчика». — «Какого мальчика?» — удивился Сизов. Стефанович продолжил сочинять на ходу: рассказал, что в Люберцах живет одаренный юноша, прикованный к инвалидной коляске, который вот-вот скончается, — он и написал перед смертью несколько песен для Пугачевой.

Удивительно, но суровый Сизов поверил в слезливую историю о Горбоносе. Правда, потребовал доказательств, после чего Стефанович и Пугачева провернули целую шпионскую операцию: зарегистрировали Бориса Горбоноса во Всесоюзном агентстве по авторским правам, а затем сделали его фото. В Бориса превратилась сама Алла: на «Мосфильме» нашли парик с короткими волосами, накладные усы и очки, а съемку провели в в кабинете режиссера Георгия Данелия.

Мальчик, конечно, вышел в духе Остапа Бендера: «Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!» Тем не менее, снимки Сизова удовлетворили, и он разрешил включить снимки «больного паренька» в мелодраму. Зацепин был в ярости и даже угрожал, что бросит работу над фильмом и «отзовет» свои композиции, но его уговорили довести дело до конца.

После того, как фильм вышел на экраны и стал лидером кинопроката, Пугачева призналась, что Борис Горбонос — это ее альтер-эго. Разгневанный Зацепин не разговаривал и не работал с ней из-за этого много лет, а песни, которые успел написать «под Аллу», отдал Татьяне Анциферовой.

Зачем же Пугачевой вообще понадобился Борис Горбонос? Как потом рассказывала артистка, она давно собиралась заявить о себе как о композиторе, но хотела, чтобы ее произведения оценивали беспристрастно. Стефанович активно поддерживал начинание супруги, ведь авторские отчисления обеспечивали существенную прибавку к гонорару певицы. Давид Тухманов, например, за 9 Мая зарабатывал на две «Волги» — за каждое исполнение «Дня Победы» платили 17 копеек, и со всех ресторанов и сценических площадок в СССР набегали огромные суммы.

План удался — песни Бориса Горбоноса вошла в первый студийный альбом Пугачевой «Зеркало души». Именно с него и началась сольная карьера Аллы — спустя год после выхода пластинки Пугачева дала свой первый гастрольный тур «Женщина, которая поёт», а после него стала звездой номер один на советской эстраде.