«Любовница Сталина»: о чем люди шептались за спиной ударницы Паши Ангелиной

В 1928 году в Старобешево организовали сельскохозяйственную артель, а в 1929-м в селе появились первые два трактора. Огромные машины зачаровали девочку: она думала только о них. Сидя на уроках в школе, работая на ферме, ложась спать и просыпаясь, Паша представляла, как станет трактористкой. Родители приняли ее намерение в штыки: где это видано — девушка на тракторе? Но Паша, несмотря на ужас и возмущение отца и братьев, отправилась на курсы.

Весною 1930-го года Паша получила вожделенную профессию. По выработке перегнала товарищей, добилась, чтобы ее машина ломалась реже, чем у других трактористов. Девушке выдали «ударную книжку», наградили значком отличника, премировали ценным подарком и... перевели кладовщиком на нефтебазу. Паша была в ярости! Ходила по инстанциям, требовала вернуть ее на трактор. Девушку уговаривали не поднимать шума и работать кладовщиком, но Ангелина не сдавалась.

Первым человеком, поддержавшим Пашу, стал начальник политотдела Старобешевской машинно-тракторной станции (МТС) Иван Михайлович Куров. Он внимательно выслушал возмущенную Ангелину и вынес вердикт: «Твое место — за рулем трактора». Посоветовавшись, Паша и Иван решили: одного примера мало, надо создавать трудовой коллектив из одних девушек. И работать так, чтобы никому больше не пришло в голову делить профессии на мужские и женские.

Весной 1933 года Ангелина и семь ее подруг, вошедшие в первую советскую женскую тракторную бригаду, впервые выехали в поля. Без приключений не обошлось: навстречу девушкам вышли односельчане, преградив дорогу «фордзонам». Начали кричать: «Поворачивай оглобли! Не пустим бабьи машины на поля! Пашку стягивайте, она главная заводила! Проучить ее надо!»

Успокоить толпу Прасковье не удалось — пришлось бежать в Старобешево. Оттуда на «уазике» она вернулась с Куровым. Увидев начальство, деревенские присмирели, но расходиться не стали. «Поезжайте работать, товарищ бригадир!» — скомандовал Иван. Как назло, тракторы не заводились, и из толпы послышались злорадные смешки. Десять минут понадобилось девушкам, чтобы продолжить путь. За медленно ехавшими машинами следовала толпа. Разошлись зеваки только через несколько часов, поняв, что трактористки справляются с работой.

Девушки трудились с утра до ночи. На третий день их посетила вторая «делегация»: в поле опять явилась вся деревня. Но на этот раз уже извиняться: «По нашей несознательности было, а теперь не будет. Слышь, Паша, не будет. Всем селом просим прощения!» Винились деревенские не зря: в итоге женская бригада заняла первое место в борьбе за высокий урожай и получила переходящее знамя политотдела Старобешевской МТС.

Пашу заметили: ударница отлично подходила на роль новой советской женщины, которая вырвалась с кухни и доказала, что умеет не только варить борщи. Со страниц газет и журналов не сходило ее скуластое улыбающееся лицо. Ангелина стала частой гостьей на партийных и комсомольских мероприятиях. После ее призыва «Сто тысяч подруг — на трактор!» новую профессию отправились осваивать 200 тысяч девушек.

В 1935 году девушка получила орден Ленина, в том же году впервые поговорила с вождем народа. В 1936 году на X съезде ВЛКСМ Пашу Ангелину сфотографировали по правую руку от Сталина. Иосифу Виссарионовичу понравилась девушка с оспинами на лице и южным акцентом, и Паша получила право обращаться к лидеру СССР напрямую наряду с другими героями эпохи — Стахановым, Папаниным и Чкаловым.

Поползли слухи: ударница — любовница отца народов! За это ей и достается всё: слава, награды, внимание прессы. Паше не повезло: она попала в центр всеобщего внимания через несколько лет после того, как покончила с собой жена Сталина Надежда Аллилуева. Люди были уверены: политик похоронил супругу, оплакал ее и теперь ищет новую подругу. То, что Ангелина замужем, сплетников не смущало.

Сложно сказать, беспокоили ли кривотолки супруга Прасковьи. Но конфликтов и так хватало: брак ударницы и перспективного комсомольского работника не задался с самого начала и едва не закончился убийством.

Муж Паши, Сергей Федорович Чернышёв, был вторым секретарем райкома партии. Мужчине пророчили великолепную карьеру: он легко часами говорил без бумажки, был начитан, обаятелен и умел произвести хорошее впечатление. Однако скоро стало понятно: жену ему никогда не догнать.

Сергей и Прасковья поженились, когда имя девушки уже гремело по всему Союзу, и Чернышёв так и остался в семье вторым номером. «Прасковья Никитична Ангелина с мужем», — писали в приглашениях на мероприятия, и Сергей выходил из себя, понимая, что он никто на фоне женщины, чье лицо знакомо каждому советскому человеку.

Злило мужчину и то, что Паша почти всё свое время посвящала работе. Уходила с утра, возвращалась за полночь. В 1937-м Ангелину выбрали депутатом Верховного Совета. К ее дому потянулись люди: один просил помочь с жильем, другой — с заготовкой дров на зиму, третий хотел узнать, как отправить сына учиться в Москву. Паша не отказывала даже тем, кто являлся ночью. Сергея «ходоки» раздражали, и в семье то и дело вспыхивали ссоры.

В 1941 Сергей ушел на фронт, беременная Ангелина отправилась работать на полях Казахстана, взяв с собой двоих детей и усыновленного после смерти брата племянника. В 42-м году ее вызвали на сессию Верховного Совета. Несмотря на последний месяц беременности и отекшие ноги, превратившиеся в кровавое месиво из-за укусов москитов, Паша поехала в Москву. На обратном пути поезд разбомбили, и ребенок появился на свет в одном из чудом уцелевших вагонов.

Домой Паша добиралась несколько месяцев: родственники уже не чаяли увидеть ее живой. Привезла дочь — худую, болезненную и вечно голодную: у Прасковьи было мало молока. «Надо Сталиной назвать!» — умилилась сестра при виде малышки. «Да хоть горшком назови», — отозвалось измученная Ангелина, у которой не было сил спорить.

Имя девочки стало причиной очередного витка разговоров: точно у Пашки-трактористки роман с вождем! Наверняка дети от него, иначе зачем вторую дочь так назвали? Люди вспомнили и телеграммы, которые присылал Сталин, и частые посылки из столицы. Телеграммы, правда, были благодарственными — за хлеб, который бригада сдавала в фонд фронта. Из Москвы Паша, обожающая читать, выписывала книги. Но кого это волновало?

В 1946 году с фронта вернулся Сергей, который год служил комендантом военного городка в Германии. А через два месяца в село приехала его фронтовая жена с ребенком. Паша скандалить не стала: наоборот, приняла женщину, помогла ей деньгами. А вот Сергей продолжал устраивать жене сцены. Ревновал ее, постоянно возмущался: «Я пришел с фронта, а ты где-то до ночи пропадаешь!»

Паша терпела: дома она только спала, пропадая в полях. Ударница добилась выдающегося урожая даже в страшную засуху 1946 года и получила звание лауреата Сталинской премии. А вот Сергей вел себя всё агрессивнее: мужчина уже не просто прикладывался к бутылке, а пил по-черному.

В конце 46-го года Паша вернулась домой позже обычного. Сергей закатил очередной скандал, а потом схватился за пистолет — у него был именной браунинг. Выстрелил, но промахнулся — Паша успела уклониться. Старшая дочь Светлана от страха потеряла сознание, а потом еще долго болела. Больше выходки пьяницы Ангелина терпеть не стала и выгнала Сергея из дома. От алиментов отказалась: «Детей подниму сама».

После развода отца дети видели лишь дважды. Первый раз глубоко больной алкоголик явился за помощью, и Паша не отказала: отправила его в санаторий. Второй раз Сергей встретился с семьей на похоронах Прасковьи. Дети знать его не желали — дочь Светлана на все вопросы про родителя отвечала: «Он умер».

Больше замуж Ангелина так и не вышла. Ей казалось, что мужчин интересует только ее слава, не верила она и в то, что кто-то захочет воспитывать ее дочерей и сыновей. Говорила детям: «Если вас родной отец бросил, зачем вы чужому?» Сватался к Паше видный партиец, первый секретарь Уральского обкома, но не прошел проверку. Когда женщина уехала на совещание, кавалер поругался со Сталиной. Ангелина выставила его без колебаний: «Вы не выдержали общения с моими детьми».

Перемывать кости Паше после развода начали с удвоенной силой. В 1949 году даже написали анонимку: мол, в своем доме Ангелина устроила бордель, где пьет и гуляет с дружками ночи напролет. Доносу дали ход: к Паше явились врачи, чтобы взять у нее и детей кровь на сифилис. Когда возмущенная женщина позвонила в обком, там ответили: «Это в ваших интересах! Надо проверить всю семью». Защитил Ангелиных Хрущев, который был знаком с ударницей.

Паше не раз предлагали разные должности — даже замминистра сельского хозяйства Украины. Она отказывалась со словами: «Держаться надо за землю. Трактор низенький, ниже не упадешь. Знаешь, что такое растить хлеб? Это нужно иметь душу и слух». До конца жизни она работала в поле.

Жаловаться Ангелина не привыкла, дважды на ногах перенесла болезнь Боткина. В последний год жизни у нее начали отекать ноги, появился живот до колен. На вопросы, что с ней происходит, Паша только смеялась: «Я забеременела. Рожу четвертого!» — «От кого?» — «От ветра!» Тревогу забила родственница Паши, которая закончила курсы медсестер и потому поняла: живот совсем не похож на женскую полноту, которая приходит с возрастом.

Ангелину отправили лечиться в Москву. Вскоре поставили диагноз — «последняя стадия цирроза печени». Цирроз был «профессиональным» заболеванием трактористов тех времен: годами они вдыхали пары горючего, да и перекачивать ртом топливо через шланг приходилось не раз. Уже на третий день врачи сказали дочке Прасковьи, что из больницы ее мать не выйдет. Раз в неделю женщине рассекали живот, чтобы слить очередное накопившееся ведро воды. На время Паше становилось лучше, но остановить болезнь уже было невозможно.

Паша понимала, что умирает. Вела себя мужественно и спокойно: не плакала, не жаловалась, до самого последнего дня шутила, чтобы развеселить дочь. Каждый вечер к Ангелиной приходили друзья: то Маршак заглянет на чай, то Папанин принесет гостинец. Он и провожал ее на последнюю операцию, после которой Паша так и не вышла из комы.

Умерла Ангелина на руках у дочери в 1959 году. Но мы до сих пор храним память о женщине, которая считала, что не бывает мужской работы, и верила, что пока будет хлеб — будет жизнь.

Фото: ТАСС, Валентин Соболев и Николай Ситников/ТАСС, Наум Грановский/ТАСС, Яков Халип/ТАСС, Семен Гендельман/ТАСС