Любимая стрекоза Сталина: трагическая судьба балерины Ольги Лепешинской

Ольга любила танцевать, но становиться балериной не собиралась. Она хотела, как папа, строить мосты и первой проезжать по ним на поезде, чтобы доказать: все расчеты верны, конструкция надежна. Танцовщицей дочку видела только мать, а вот ее муж относился к идее жены скептически. «Все будут говорить, что у Лепешинских две дочери: одна умная, другая — балерина», — бурчал он.

Судьбу девочки, как ни странно, решил Ленин. С ним не только дружил, но и жил в одном доме дядя Ольги — Пантелеймон Лепешинский. Как-то Мария, зайдя к Владимиру Ильичу в гости, начала говорить об увлечении дочери и об отношении супруга к балету. Ленин ответил: каждая профессия, если заниматься ей трудолюбиво и дисциплинированно, хороша, и не имеет значения, будет Ольга проектировать мосты или выступать на сцене. После этого Мария отвела девочку в балетную школу.

Ольгу туда не взяли: приемная комиссия сочла других претенденток более одаренными. Тем не менее девочка стала первой кандидаткой на поступление, и когда одна из учениц заболела, ее место заняла Лепешинская.

Ольга легко схватывала все движения, и единственное, что ей не удавалось, — это фуэте. Но девочка не отступала, а мама во всем ее поддерживала. Вдвоем они дожидались, пока школу закроют, после этого Мария давала ключнику Кузьме мелкую взятку — пачку папирос «Казбек», и сторож открывал для них зал. Ольга переобувалась, рисовала на полу круг и начинала упражняться. Сначала вылетала за меловую черту через шесть фуэте, потом — через восемь, а вскоре уже могла повторить элемент, оставаясь в круге, 64 раза подряд!

Темперамент, упорство и трудолюбие девочки сделали свое дело. В балетное училище, куда поступила Ольга, она считалась самой слабой ученицей, но вскоре стала лучшей. Еще до его окончания она выступала в Большом театре: в 10 лет в прологе оперы «Снегурочка» Ольга танцевала одну из пичужек, приветствующих весну, а в 16 уже исполняла партию Феи Драже в балете «Щелкунчик».

Окончив Московское хореографическое училище в 1933 году, Лепешинская стала солисткой Большого театра, минуя кордебалет. Это было неслыханно — обычно выпускницам предстояли годы исполнения второстепенных ролей. Однако уже в 1933-м Ольга Лепешинская танцевала главную партию в «Тщетной предосторожности». В 1935-м ей доверили дублировать прославленную Суламифь Мессерер в «Трех толстяках», и роль Суок сделала Лепешинскую знаменитой.

Следующий год закрепил триумф: в 1936-м Ольга танцевала принцессу Аврору в новой постановке «Спящей красавицы» — и это несмотря на то, что внешность Лепешинской не подходила для роли. Однако индивидуальность балерины и ее живой характер сделали свое дело. «В искусстве Лепешинской всегда подкупают неизбывная молодость и бойкое, деятельное жизнелюбие», — писали в газетах.

В 1938 году Ольга исполнила роль Полины в балете «Кавказский пленник» по поэме Пушкина, затем последовала партия Маши в «Щелкунчике». А дальше Лепешинскую ждала мечта каждой балерины — партия Одетты-Одиллии в «Лебедином озере», да еще и с блестящим танцором Асафом Мессерером.

И вот тут Ольга совершила беспрецедентный поступок: несколько раз выйдя в этой роли на сцену, она от нее... отказалась. Объяснила это Лепешинская тем, что не находит в себе качеств, которые позволяют слиться с образами Одетты-Одиллии, и поэтому исполнение не будет идеальным, а работать в «полноги» она не желает.

В 1941 году, когда Ольге исполнилось 25 лет, она получила Сталинскую премию I степени за выдающиеся заслуги в области балетного искусства. Балерина принимала участие в кремлевских концертах, и сам вождь народа любил посещать Большой театр, когда в спектакле была задействована Лепешинская. За веселый нрав и виртуозные прыжки Сталин называл Ольгу стрекозой.

Росла Ольга убежденной коммунисткой: в девять лет она первой в семье начала читать «Комсомольскую правду». Говорить при девушке, что род Лепешинских — дворянский, было нельзя. Признавала она только деда, уважая его за школу, которую он открыл в своем имении для крестьянских детей. «Для меня это был "дед прокоммунистического направления"», — говорила она.

Остальных родственников Лепешинская не жаловала даже в детстве. Как-то на выпускной концерт в музыкальной школе мать попыталась прицепить ей к воротнику кружева, оставшиеся от одной из бабушек. Ольга закатила грандиозный скандал и заявила, что ни за что не наденет то, что «принадлежало классу угнетателей».

Успешной балетной карьере Лепешинской сопутствовала ее активная общественная деятельность. В 1933 году ее избрали заместителем председателя правления Клуба артистов (будущего Центрального дома работников искусств). В 1939 году Ольга стала депутатом Моссовета. Девушка также сдала нормы ГТО и имела значок «Ворошиловский стрелок». Нет ничего удивительного в том, что в 1941 году она одной из первых потребовала послать ее на фронт.

Ольгу отправили на курсы медсестер в челюстное отделение одной из московских клиник, и там стало понятно: с этой работой она не справится. Увидев мужчину, у которого осталась лишь половина лица, Лепешинская смогла лишь дойти до двери и там упала в обморок. После этого балерина решила: свои силы фронту она будет отдавать по-другому.

Ольга вместе с артистами провожала эшелоны с солдатами, отправляющимися на вой ну. И как-то во время пламенной речи девушка услышала от одного из бойцов: «Слушай, товарищ Лепешинская, ты бы лучше станцевала». Тут она поняла: надо помогать, делая то, что умеешь. Ее первое «военное» выступление состоялось прямо там, на перроне. Выложилась Ольга больше, чем в любом балете, исполнив всё, что вспомнила: русскую, казачка, цыганочку, лезгинку... Так Лепешинская стала одной из первых балерин, выступающих на фронте.

Где только не приходилось танцевать Ольге: на песке, на земле, на каменных плитах, едва ли не в луже мазута. Пуанты превращались в розовые тряпочки, хотя Ольга брала с собой по 12 пар. «Носок проваливался, а я его вытаскивала... От этого одна нога потом стала короче другой, и появилось искривление позвоночника... Но, вы знаете, я была счастлива там, на фронте», — рассказывала потом Лепешинская.

Были и другие травмы. В Черновцах партнер Ольги поднял ее на руках – и рухнул в оркестровую яму. Балерина успела сгруппироваться — боялась, что если упадет на мужчину всем весом, то сломает ему позвоночник. Спину танцора Ольга спасла, но сильно повредила свою ногу, и ей едва хватило сил пройти по сцене, чтобы успокоить зрителей. За кулисами девушка потеряла сознание. Вправлял ей сустав ветеринар, успокаивающий Ольгу, кричащую от боли, добродушным: «Тпру-тпру!»

Вместе с бригадой артистов Лепешинская объехала весь Союз и другие страны: Австрию, Румынию, Венгрию, Болгарию, Югославию. Последним фронтовым выступлением стал концерт в Варшаве. «Я тогда трижды танцевала, потому что один человек уходил, и приходил другой. Зрители плакали оттого, что они могут посмотреть артистов Большого театра в Варшаве, которая только что была освобождена от немцев. И мы, артисты, плакали тоже», — рассказывала потом она.

В тот же вечер Лепешинская получила телеграмму: «Немедленно возвращайтесь в Москву, для вас делаю "Золушку". Балетмейстер Захаров». В Большой театр балерина явилась в телогрейке и грязных сапогах, напугав всех сотрудников: люди решили, что в храм искусства пробрался враг.

Замуж Ольга выходила трижды. Первым супругом стал режиссер Илья Трауберг из Одессы, приехавший в Москву и увидевший ее на сцене. Во время выступления Ольга неудачно и смешно упала — прямо на «мягкое место», и этим, как ни странно, произвела неизгладимое впечатление на Илью. Трауберг познакомился с балериной, и еще два года переписывался с ней, после чего молодые люди поженились. Брак был недолгим: Ольга и Илья расстались еще до вой ны.

С генерал-лейтенантом МГБ Леонидом Райхманом Лепешинская прожила до 1951 года. Арестовали его прямо на улице, а вскоре ночью приехали и за Ольгой. Отвезли девушку в особняк Берии. Тот долго ходил вокруг нее, задавал светские вопросы: «Как танцуете в Большом театре, довольны ли?» А потом вдруг резко перешел к делу: «До меня доходят слухи, что вы не доверяете советской власти. Вы думаете, что мы вашего мужа арестовали несправедливо».

Ольга вскочила, и, опираясь на стол, чтобы не упасть, ответила: «Лаврентий Павлович, вы коммунист, и я коммунист. Давайте говорить как коммунисты: если мой муж виноват — наказывайте. Не виноват — выпускайте». Через год Леонид действительно оказался на свободе, но к жене не вернулся: боялся испортить ей карьеру, зная, что Ольга живет и дышит сценой.

С третьим мужем, генералом армии Алексеем Антоновым, Лепешинская познакомилась в 1956 году. Встреча была случайной: Ольга попала под дождь после приема в гостинице «Советская». Увидев промокшую девушку в платье под пронизывающим ветром, Алексей предложил подвезти ее до дома. Лепешинской он понравился: красивый, хорошо сложенный мужчина, говорить с которым было интересно и весело. Тогда она еще не знала, что Антонов — генерал. Когда Алексей и Ольга поженились, друзья шутили: «Пошла на повышение!»

Вместе они прожили семь лет, и это время было самым счастливым в жизни Ольги. Антонов интересовался искусством, любил театр и не пропускал выступления балерины, с удовольствием принимал в гостях коллег и друзей Лепешинской. Однако в 1962 году он неожиданно скончался: оторвавшийся тромб попал в сердце. У Ольги к тому моменту уже начало ухудшаться зрение, а в день похорон мужа, сама не своя от горя, она ослепла. Последнее, что запомнила: черное солнце и Брежнева, достающего из кармана платок.

Несмотря на три брака Лепешинской, ей приписывали роман со Сталиным: а с чего бы еще ему ходить на «Огни Парижа» с ней в главной роли целых 17 раз? В мемуарах журналист и писатель Иван Гронский намекал, что вождь был без ума от некой балерины: смотрел все концерты с ее участием, уходил сразу после ее выступления, подвозил девушку домой и возвращался оттуда в два-три часа ночи. Однако имен Гронский не называл, и никаких доказательств связи вождя народа и Лепешинской до сих пор нет — и вряд ли уже появятся.

Спустя месяц после смерти мужа зрение Лепешинской начало восстанавливаться. Но танцевать она перестала: слишком велико было горе. Сестра Лепешинской как-то вспоминала, что Алексей незадолго до смерти говорил, что ему и Ольге пора на пенсию: «Я буду писать книжку, а ты учить детей и взрослых». Как ни странно, но именно так и сложилась дальнейшая судьба балерины.

Лечиться Лепешинскую отправили в Рим. Узнав о приезде звезды, к ней пришла директриса местной Академии танцев: «Возьмите один класс, поучите наших детей хоть немножко!» Ольга, хотя и была полуслепой, согласилась.

Однако на экзаменах она пришла в ужас: на сцену вышли танцевать восемь «лепешинских». «Моя манера, мой книксен — всё мое! Это был великолепный урок: никогда нельзя лишать учеников индивидуальности», — вспоминала балерина. С тех пор, где бы Ольга ни вела занятия, она всегда позволяла ученицам оставаться собой, пусть даже это было неправильно с точки зрения чистой классической школы.

Приехав домой, Лепешинская по просьбе знаменитой Галины Улановой пыталась вернуться в театр: станцевала в одной из своих самых любимых сцен в «Вальпургиевой ночи». После выступления женщина поняла: карьера балерины закончена, после смерти мужа из ее жизни ушла радость, которую так любили зрители. И Лепешинская приняла решение: отныне она будет заниматься лишь передачей опыта и знаний другим танцорам.

Балерина преподавала и вела мастер-классы в десятках городов: Дрездене, Вене, Белграде, Гамбурге, Стокгольме, Берлине... С балетным педагогом Томом Шиллингом Лепешинская набирала труппу для берлинского театра «Комише опер» буквально на улицах. «Я ходила и отбирала ноги! Видела удачные ноги — хватала этого несчастного и тащила к нам!» — смеясь, рассказывала потом Ольга.

Не оставила Лепешинская и общественную деятельность. С 1973 года она возглавляла оргкомитет международных конкурсов артистов балета в Москве, председательствовала в жюри Первого Московского международного независимого конкурса молодых артистов балета имени Дягилева, была обозревателем Центрального телевидения и членом редколлегии «Энциклопедии балета», президентом Российской хореографической ассоциации, входила в правление обществ «СССР — Япония» и «СССР — США».

Орденов у Лепешинской было столько, что все не помещались на груди: как-то она шутила, что на празднование Восьмого марта в Кремле ее попросили надеть все награды, и она собиралась приколоть одну к бедру, но потом передумала, решив, что «это всё же слишком».

Умерла Лепешинская 20 декабря 2008 года, когда ей исполнилось 93 года. Сразу после похорон разгорелся скандал вокруг наследства Ольги: незадолго до смерти женщина написала дарственную на свою квартиру в пользу бывшего сотрудника спецслужб Вячеслава Борульника, с которым была знакома совсем недолго.

Как рассказывают «Известия», Борульник подружился с Ольгой Васильевной за полтора года до ее кончины. Он покупал пожилой женщине лекарства и продукты, денег за это не брал и скоро стал для балерины «своим человеком». Однако друзья, пишут «Известия», начали замечать, что из дома Лепешинской исчезают ценные картины и драгоценности, а со счета Ольги кто-то снял полтора миллиона рублей, которые Лепешинская копила на похороны. Появилось и странное завещание, в котором Ольга велела кремировать ее тело, хотя раньше не высказывала такого желания.

Проверка прокуратуры никаких результатов не дала: все бумаги сочли оформленными по закону. После шумихи в СМИ Борульник передал часть наследства в музей: экспонатами стали любимые пальто и чашка балерины, хрустальная пудреница, фотографии, детские альбомы и записная книжка артистки. Однако помнить об Ольге Лепешинской мы будем совсем не по этим предметам, а по оставшимся записям балета, где можно видеть ее юной, прекрасной и живущей танцем.

Хочешь узнать больше о балеринах? Тогда почитай, какие танцовщицы изменили историю, как сложилась судьба знаменитой балерины Анны Павловой и что пришлось пережить балерине Яне Ножко во время съемок в клипе Билана.