Апокалипсис сегодня: одна ночь, которую Турция не забудет никогда

Той глубокой ночью почти вся Турция спала крепким сном. Детей здесь любят, многодетные семьи — совсем не редкость. Дети крепко спали в своих кроватях, с понедельника как раз должна была начаться учеба после двухнедельных школьных каникул. Многих детей это и спасло: теплые одеяла и подушки насколько могли, настолько и защитили.

Землетрясение ощутилось в 10 провинциях Турции. Моя семья живет в городе Мерсин, на расстоянии почти 300 километров от эпицентра в Кахраманмараше. Землетрясения на самом деле не редкость в Турции, хотя именно мой регион вместе с курортной Аланией и Анталией считается сейсмоустойчивым: например, между Мерсином и Аланией строится электростанция АККУЮ, совместный проект Турции и России.

Толчки ощущались и раньше: когда-то зимой шаталась новогодняя елка дома, когда-то сильно раскачивалась люстра. В этот раз все было иначе.У меня было стойкое ощущение, что раскачивается из стороны в сторону сам дом. Новый жилой комплекс, 12 этаж, вторая линия от моря. Везде задрожали окна, из-за чего я слышала сильный гул и становилось еще страшнее.

В голове одновременно проносились мысли, что это просто кошмарный сон и не стоит больше читать ребенку историю про Элли, которую вместе с домиком ураган унес в Изумрудный город. А в следующую долю секунды уже другие мысли: пусть после падения дома все закончится сразу, я не хочу, чтобы долго и мучительно.

В это же время с улицы доносились крики ужаса: женщины, мужчины, дети. У соседей почему-то истошно голосил младенец, хотя казалось бы, малышей должно только больше укачать и погрузить в сон. И внезапно все закончилось: возникло ощущение полной пустоты в голове, теле и мыслях. Прошло несколько секунд и инстинкт самосохранения все же одержал верх: мы начали лихорадочно одеваться, и тут случился новый толчок, такой же силы, как и предыдущий, но уже значительно короче. Мысли отключились настолько, что мы спускались вниз на лифте, что нельзя делать категорически в случае землетрясения — и это точно известно даже маленьким детям.

У подъезда уже было много людей, закутанных в одеяла, многие стояли с чемоданами, с большими сумками в руках. У меня с мужем — ребенок, собака и ключи от машины. При этом ехать вроде бы некуда, да и не получится: безумные пробки по всему городу, где-то на заправках уже нет бензина, где-то разрешается купить только на определенную сумму. Как в апокалиптических фильмах, только в жизни. Глобальная паника, охватившая всех вокруг, ощущалась даже на физическом уровне.

Многие вернулись домой уже после рассвета. Кто-то лег спать, кто-то начал собирать тревожный чемоданчик, покупать фонарики, свистки, запасаться воой и продуктами. Казалосьь, что ситуация налаживается, хотя сообщения властей о нескольких тысячах погибших казались всем откровенной ложью: города были буквально снесены, эти страшные видео видели все.

В 13.30 случился новый толчок — землетрясение такой же магнитуды. При свете дня все оказалось еще хуже: ты понимаешь, что не можешь устоять на ногах, а шум дрожащих стекол, тряска всего дома — такие же, как и ночью. Теперь мы с ребенком побежали по лестнице, аместе с нами — соседи, в такой же в панике выскакивающие из дома, в чем были — словно еще один фильм о катастрофе.

Мы сели в машину и сразу же уехали на ближайший пустырь. В период затишья у меня появилась какая-то решимость, а может — просто жажда действия: я одна вернулась домой, чтобы собрать одеяла и одежду. Молниеносно покидала все необходимое в два огромных пакета, взяла еду для собаки и зачем-то детские умные часы. Весь этот вояж с момента выхода из машины и до возвращения занял ровно семь минут. Семь минут! Можно бывло бы подумать, что я когда-то училась на пожарного, но нет, конечно.

Весь день мы бесцельно кружили на машине по соседним районам, стараясь держаться подальше от домов, заезжали на заправку и в придорожное кафе, чтобы поесть, по очереди гуляли с собакой. Я впервые искренне радовалась тому, что мой ребенок болеет: большую часть времени он проспал на заднем сиденье в обнимку с псом.

После дневного толчка люди уже передумали возвращаться домой. Те, у кого есть машины, оставались в них до утра следующего дня, до вторника. Весь город словно вымер. К вечеру ситуация не изменилась: вокруг стояли абсолютно темные многоэтажные дома и только кое-где можно было увидеть несколько окон с включенным светом. На улицах жгли костры, чтобы согреться. Муниципалитеты сразу же организовали пункты сбора для тех, кто боится возвращаться домой. Горячий чай, горячий суп и теплое помещение — сотни людей за 300 километров от эпицентра событий пытались прийти в себя. Многие кафе и рестораны приглашали бесплатно остановиться на ночь.

На обочинах и в безлюдных местах стояли машины с запотевшими окнами, по дорогам ходили люди в одеялах, а столбик термометра показывал плюс два градуса.

На следующее утро, 7 февраля, когджа прошло чуть больше суток после первого землетрясения, люди словно очнулись и начали думать о тех, кому сейчас ещё тяжелее. Тут же были организованы сборы помощи, те, кто мог, арендовывали грузовики и закупали продукты, чтобы отправить туда, где случилось самое страшное.

Маркетплейсы и даже сетевые магазины с продуктами питания и одеждой открыли возможность купить вещи и напрямую отправить в AFAD (Управление по предотвращению и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций). В стамбульском аэропорту тысячи желающих помочь столпились в ожидании первой же возможности вылететь в эпицентр катастрофы. При этом в соцсетях распространяются ролики о том, что все равно не хватает техники и спасателей, помощь не успевает добраться.

Я сама смогла вернуться только к позднему вечеру вторника — после поездки в городскую больницу. К среде в ближайшие к эпицентру города доставили множество пострадавших: большинство из них — маленькие дети. Многие остались сиротами, личности других пока нет возможности установить. В местных пабликах и телеграм-каналах распространяется информация о точных нуждах конкретных больниц. Люди опять собирают вещи, медикаменты, скупают памперсы и отправляют уже адресно. А кто-то садится за руль и едет лично забрать пострадавших из лагерей сбора жертв, чтобы быстрее увезти от разрушенных зданий.

По последним данным погибшими числятся 18 342 человек, пострадавшими 74 242.

У нас с мужем ресторан в центре города у набережной. Мы сами в шоке, выскочили в чем были, в пижамах с детьми. Приехали из дома в ресторан, там безопаснее, он двухэтажный. Потом подъехали некоторые мои подруги, тоже с детьми. Мы все вместе там спали, грелись, было ночью холодно, но были небольшие обогреватели, ими как-то согревались. Все нормально, а детям даже понравилось. Говорят: «Когда мы снова пойдем в ресторан ночевать?» Мы предлагали бесплатно чай и горячий суп всем, кто приходил. Многие люди просто сидели с нами в тепле и относительной безопасности.
Ольга, Мерсин

Очень много волонтеров, очень много все помогают, особенно наше русскоязычное сообщество. Некоторые рвались ехать туда, чтобы спасать людей из развалин. Наши русскоязычные молодцы, отреагировали моментально. Один человек купил 27 обогревателей, отвез. В сообщество приезжает машина собирает гуманитарную помощь, в общеобразовательных школах тоже помогают собирают. Есть паника, но больше у людей желание помогать. Кто-то хочет уехать, но таких немного. Это меня, если честно, удивило, думала, что будет таких людей больше. А так все объединились и помогают тем, кому это действительно сейчас нужно.
Юлия Озкан, присяжный переводчик, Мерсин

Средиземноморское и Эгейское побережье не пострадали в этой катастрофе. Отели продолжают работать в штатном режиме. Самолеты из России выполняют ежедневные рейсы на курорте. Наши туристы на связи, отмечают, что толчков не было. Многие тоже пытаются помочь пострадавшим, передают вещи и продукты в пункты сбора.
Александра, турагент, Санкт-Петербург

Начала лаять собака, я проснулась и показалось, что воры, как будто качалась входная дверь. Когда встала на ноги и начало качать меня, то поняла, что это землетрясение. Я разбудила дочь и в шоке побежала на балкон, хотя этого делать вообще было нельзя, но все эти полторы минуты мы стояли на балконе. Стояли и старались дышать. Потом, когда все закончилось, схватила собаку и дочь. Мы побежали, я просто постоянно считала этажи, которые никак не кончались. И начались еще толчки, пока мы бежали. Я поняла, что у меня нет ключей от машины.

Мы сели к соседям, они нас отвезли на склад за городом и там мы ждали, сидели до 8 утра. Приехали домой и я начала приходить в себя понемножку. В час у меня началось занятие по французскому с ученицей, а скоро опять начались толчки. Я просто закричала: «Землетрясение!» и закрыла ноутбук. Не знаю, что подумала ученица, наверное тоже перепугалась, потому что потом у меня не работал телефон. Но у нас уже было приготовлено место, мы сели с дочерью за спинку дивана, там уже была приготовлена и сумка на выход.

Мы с дочкой считали до шестидесяти. И все закончилось, прибежал сосед сверху, мы выбежали и сели в машину. Поехали к дальним родственникам в деревню поблизости, я поехала на летней резине по заснеженным дорогам, лил дождь, туман, я едва знала дорогу, каким-то чудом все нашла. В итоге ночь спали там, нас было 16 человек и одна печка. Все спали на полу, а на следующий день мы уже вернулись домой. И начали закупать вещи пострадавшим, отвезли в центры, где их собирают. Домой не хотелось, а когда приехали, то увидели, что все выходят из дома с одеялами. И мы тоже поехали с соседями в офис, спали на полу. Было холодно, я вообще не спала. У дочери паника, она плачет, боится возвращаться домой, а я просто хочу выспаться, если честно, в тепле и удобстве.
Юлия, Мерсин

Я проснулась в одном городе, а ребенок был у родственников в другом. Еле-еле добралась на перекладных. Поняла одно: теперь еще долго будет страшно расставаться с родными даже на минуту.
Наталия, Мерсин

Это была ужасная ночь: ты просыпаешься в пижаме в кровати от того, что у тебя кровать ходит ходуном. А рядом просыпаются от такого же испуга маленькие дети. В чем был, в том и бежишь с 11 этажа. Хватаешь детей и собаку и бежишь вниз. Это очень тяжело, когда у тебя больной 4-летний ребенок на руках, а рядом бежит в ужасе и шоке 9-летний. Ты стараешься держать себя в руках, чтобы не испугать своих детей, бежишь просто со всех ног, чтобы спастись. Это страшно так, что не описать. И последующие дни так сильно ударили по психике: все время сидишь и смотришь на люстру, чтобы понять, трясется она или нет. Тяжело спать, просто невозможно. Первые сутки в холодную погоду, льет дождь, ты абсолютно был не готов ни к чему, нет никакой сумки с собой, ничего абсолютно. Ночуешь в палатке, в машине. Нет документов, ничего необходимого и плюс маленькие дети, которые хотят домой и задают вопросы, на которые нет ответов. Страшно за других детей, которые остались одни и потеряли родных. За людей, которые все еще остались под завалами. А что делать дальше и когда это всё закончится? На все это невозможно ответить.

Валентина, Мерсин

Мы уже четвертый день как объявили о сборе вещей, которые потом передаем в администрацию города, а оттуда их отвозят в сортировочный центр и распределяют по пострадавшим городам. Мы — это русскоговорящие сообщество Мерсина. У нас в офис с утра до ночи люди привозят вещи, мы находимся в офисе круглосуточно, у нас многие ночуют, кто боится приходить домой. Мы принимаем все: подушки, одеяла, одежду, продукты питания. Кто-то привозит две пачки макарон и упаковку чая, а кто-то целыми машинами везет разные вещи в помощь.

Сейчас все больше предпринимателей организуют точки сбора: в своих кафе и ресторанах. И потом либо в администрацию отвозят вещи, либо уже арендуют фургоны и микроавтобусы, которые поедут на восток. Очень много людей хотят помогать на местах, хотят работать волонтерами. Пока ждем ответа от мэрии. Все хотят помогать, желающих очень много, абсолютно из всех стран, у нас в сообществе все русскоязычные из разных стран. Мы работаем в едином порыве, чтобы помочь тем, кто пострадал.

Конечно, кто-то искал машины, чтобы уехать из города в первые моменты после землетрясения. Турки уезжали, кому есть куда — к родственникам в горы, куда-то дальше по самой Турции. Но при этом сейчас ощущение и желание поддержки от русскоязычных настолько единое, все хотят хоть как-то помочь людям. Многие хотят сдавать кровь, вот сейчас выясняем, можно ли это сделать, если есть просто вид на жительство, даже кратковременный. Люди должны не только иметь документы, но и понимать немного хотя бы турецкий, чтобы заполнить документы. Вчера один мужчина из наших смог сдать кровь, а у другого не приняли из-за татуировки. Нам всем страшно, мы почти все переживаем такое в первый раз. Кто-то в первые две-три ночи боится спать дома, но желание помочь преобладает.

Еще мы отвезли одежду тем, кого привезли в Мерсин из разных городов в больницу. Там более 200 человек: и дети, и взрослые. Они все без вещей, им не во что переодеться, нет банальных предметов гигиены. Закупили в магазинах детскую и взрослую одежду — везде давали скидки и еще какие-то вещи просто бесплатно, когда узнавали, куда мы все это везем.

Алена, руководитель русскоязычного сообщества в Мерсине