Агония под музыку: как проходили танцевальные марафоны в США

Сказалась и возрождение Олимпийских игр, случившееся за несколько десятков лет до этого. Обыватели с восторгом наблюдали за мировыми рекордами — и, конечно же, хотели ставить их сами. Тут и там устраивали совершенно бессмысленные состязания в силе и выносливости — от бега по пересеченной местности до сидения на шесте. Участники мечтали о собственной минуте славы, зрители жаждали зрелищ.

Массовое помешательство на марафонах началось в 1923 году. «Нулевым пациентом» стала инструктор по танцам 32-летняя Альма Каммингс: в Нью-Йорке на Audubon Ballroom Marathon она вальсировала 27 часов подряд, сменив шесть партнеров, — не нашлось ни одного мужчины, равного ей по выносливости. Достижение Каммингс было доказательством невероятных возможностей человеческого тела, и все бросились повторять его. В течение трех недель рекорд Альмы побили как минимум девять раз по всей стране — от Балтимора до Хьюстона. Началась эпоха танцевальных марафонов.

Соревнования проводили по всей Америке. Предприимчивые бизнесмены поняли: вот она, новая возможность заработать! Со зрителей стали брать деньги за вход, а победителям выплачивали денежный приз. Мероприятия превратились во многочасовые представления, где состязания проходили под живую музыку и разбавлялись развлекательными номерами. То, что начиналось как забава, превратилось в целую индустрию.

Каждый марафон имел свои правила, которые касались не только танцев, но и всего остального: сна, приема пищи, посещения туалета и умывания. Иногда организаторы требовали, чтобы регистрировались пары: если выбывал один участник, то второго тоже дисквалифицировали. Кое-где разрешали искать партнера прямо на танцплощадке.

Общий принцип марафонов был простой: продолжай двигаться! Обычно танцорам давали отдохнуть 15 минут каждый час — в это время медсестры разминали «марафонцам» ноги и оказывали другую необходимую помощь. Еда подавалась раз в день, умываться приходилось во время танцев. Нередко можно было видеть, как танцоры дремлют, пока их поддерживают партнеры: стоило коленям коснуться земли — и пара выбывала из соревнований.

К началу Великой депрессии «карнавалы мозолей» приобрели бешеную популярность. По данным историков, каждый американский город, где жили более 50 тысяч человек, проводил у себя хотя бы один марафон. Однако конкурсы перестали быть пусть и сложным, но вполне этичным состязанием на выносливость.

В 1929 году рухнул фондовый рынок. К 1931-у промышленное производство в США сократилось наполовину, а каждый четвертый американец стал безработным. Компании разорялись одна за другой: даже Ford Motor Company, которая была крупнейшим работодателем в стране, закрывала свои отделения. Миллионы людей оказались нищими и бездомными. Ежегодно в вагонах ловили 700 тысяч бродяг.

В эти сложные годы популярность танцевальных марафонов взлетела до невиданных высот. Привлекали людей даже не денежные призы, а возможность поесть и переночевать под крышей. Победа превратилась в мечту, ради которой танцоры готовы были на многое: выигрыш от тысячи до пяти тысяч был баснословной суммой — средняя зарплата по стране составляла около 1400 долларов в год. И организаторы воспользовались этим, превратив танцы в гладиаторские бои, где агония и смерть превратились в обыденность.

Марафоны стали бесконечными: они длились неделями и месяцами. Чем дольше отплясывали участники, тем меньше отдыха им давали. Например, в Сомервилле в последние две недели конкурса танцорам разрешали делать паузу каждый час лишь на три минуты.

Спать позволяли два часа в сутки. После звукового сигнала на площадку выкатывали кровати, участники падали на них и моментально проваливались в забытье. Тех, кто не проснулся по будильнику, поднимали принудительно: женщин — нюхательной солью и пощечинами, мужчин — ледяной водой.

«Их койки стоят рядом, их одежда висит в беспорядке... Девушка вытянулась на кровати, ее губы шевелятся от боли, она бессвязно стонет и дергается. Над ней склоняется мужчина, очевидно, "тренер", который массирует ее опухшие ступни какой-то мазью. Рядом с ней лежит другая женщина, ее рот открыт, обнажая зубы с коронками, а мухи ползают по ее закрытым глазам», — так описывали сон танцоров в газете «Сиэтл Пост-Интеллидженсер».

Большинство организаторов кормили участников марафонов 12 раз в сутки — овсянкой, яйцами, тостами, апельсинами, молоком. Есть следовало на ходу: блюда подавались за столом высотой по грудь. 12 приемов пищи были королевской роскошью, и число желающих участвовать в марафонах не иссякало.

Всё во время марафонов делалось в движении. Мужчины брились, повесив зеркало на грудь партнерши. Письма писали на специальном складном столе, который цепляли на себя. Нередко запястья партнера, который спал во время танца, связывали, чтобы перекинуть их через шею. Женщинам приходилось носить мужчин, несмотря на разницу в весе.

Побеждал тот, кто оставался на ногах сам и мог удержать партнера. Правило про колени продолжало действовать, однако теперь участники висли друг на друге не только когда спали, но и когда теряли сознание. Сам танец был неважен: все просто топтались на месте. «Спотыкаясь и шатаясь, они идут! Кого следующего унесут с танцпола?» — так рекламировали марафон 1936-го года. Правилами позволялось менять напарников, если один из них не мог держаться на ногах.

Чтобы оживить монотонное зрелище, организаторы прибегали к разным уловкам. Раньше для развлечения публики приглашали местных звезд, артистов и спортсменов — теперь начали издеваться над участниками.

Измученных людей заставляли ковылять вокруг танцпола по нарисованным по полу линиям или петь песни. В таблоидах и по радио рекламировали «забеги зомби»: мужчину и женщину сковывали цепями, завязывали глаза и заставляли состязаться с другими парами. Иногда раз в два часа включали определенную мелодию и требовали танцевать в ее стиле. Нет сил и можешь только переминаться с ноги на ногу? Значит, ты выбываешь.

Организаторы нередко нанимали подставных участников, которые должны были провоцировать драки. Впрочем, часто этого не требовалось: танцоры, находящиеся на грани нервного и физического истощения, и сами ссорились и устраивали склоки. Реальные драмы и конфликты потом с удовольствием обсасывали в желтых газетах.

Бывало и так, что во время марафонов проводили свадьбы: молодым оплачивали платье для невесты, кольца, услуги священника и представителя мэрии. Церемония проходила прямо на танцполе: молодожены не должны были останавливаться ни на секунду. Не брезговали и фальшивыми бракосочетаниями, если реальных желающих обвенчаться не было: такие истории привлекали на шоу зрительниц, обожающих романтические истории.

Выиграть на марафоне случайный танцор шансов практически не имел. У каждого крупного устроителя была собственная «конюшня» профессионалов, которых называли лошадьми. Многие именно так и зарабатывали себе на жизнь, путешествуя по стране от одного марафона к другому.

Многие люди приходили на марафоны в надежде, что их заметят «охотники за талантами» и предложат контракт. Так, например, случилось с актрисой Джун Хэвок. Свои первые роли она сыграла еще в два года, однако, повзрослев, девочка утратила популярность. Джун приняла участие в West Palm Beach Marathon, где протанцевала 3600 часов практически без остановки и привлекла внимание голливудских агентов. Хэвок стала рекордсменкой, но расплатой за успех были две недели в реанимации. «Наша деградация стала развлечением, садизм был сексуальным, а мазохизм считался талантом», — писала она потом о своем опыте.

Иногда участники марафонов гибли прямо на танцполе: одной из первых жертв стал Гомер Морхаус, который потерял сознание от истощения и умер прямо под ногами других танцующих. Были и те, кто из-за отсутствия сна и непрерывного движения после завершения соревнования впадали в кому. Обычно такими людьми оказывались бедняки: не получив должной медицинской помощи и ухода, они так и не приходили в себя. Нередко люди галлюцинировали прямо на площадке, и публика веселилась, глядя, как кто-то гоняется за воображаемой собакой или разговаривает с невидимым собеседником.

Билеты на танцевальные марафоны стоили недорого: от 10 до 25 центов. Несмотря на это, мероприятия всегда окупались. Люди с удовольствием смотрели на чужую агонию: это позволяло им отвлечься от собственных бед. По данным журнала The Billboard, в 1935 году средняя посещаемость марафона вечером составляла 2500 человек. Зрители выбирали «любимчиков» и болели за них, приходя на марафон день за днем, снова и снова принося организаторам деньги. Танцы на выживание кормили множество людей — врачей, медсестер, музыкантов, газетчиков и вышибал.

Рекордным среди танцевальных марафонов стал Million Dollar Steel Pier Marathon в Атлантик-Сити: он длился с 6 июня по 30 ноября 1932 года. Победители танцевали 4152 часа и 30 минут, получив за это 1000 долларов. Доподлинно неизвестно, каждому досталась такая сумма или паре пришлось разделить ее на двоих.

Были у марафонов и противники. Владельцы кинотеатров требовали их запрета, видя, как их потенциальный заработок утекает в карманы устроителей смертельных танцев. Церковь протестовала против непристойного физического контакта, который слишком уж напоминал объятия. Женские общества считали, что неэтично брать деньги за сомнительную привилегию наблюдать за мучением и унижением людей.

Первое постановление о запрете танцевальных марафонов в пределах города приняли в Сиэтле после того, как девушка пыталась покончить с собой: она участвовала 19-дневном конкурсе и заняла лишь пятое место. В 1933 году губернатор Нью-Йорка ввел ограничение на продолжительность танцев – восемь часов. К концу 1930-х соревнования практически исчезли: запрет распространился почти на все штаты, да и «девственных мест», где шоу были в новинку и еще не приелись, почти не осталось.

Сейчас танцевальные марафоны продолжают существовать, но уже в виде благотворительных мероприятий, где следят за самочувствием участников. И этому стоит порадоваться: слишком жестокими и неэтичными были эти представления.