Вопрос жизни и смерти: Арина Холина о том, как укротить родителей

«Мама, меня назначили президентом вселенной!» — «Тебе уж 28, а ты все не замужем...» - бормочет мама, которая считает, что для женщины быть президентом вселенной – огромная неудача.

«Я теперь работаю в Apple! Получаю квазибиллион рублей!» — «Ну-ну, посмотрим, сколько ты продержишься с твоим-то характером...»

«Я выхожу замуж за Сергея Брина, ему принадлежит Гугл!» — «Ммм... Он слишком успешный и симпатичный, это не для тебя. Вот есть у нас Вова, он перекладывает бумажки, и у него язва желудка, отличный жених...»

Чеееееерт! Зачем?! Кто их этому научил? Реально, какой смысл постоянно принижать, обижать, никогда не хвалить, вечно делать вид, будто чем-то недовольны – и ты, конечно, в этом виновата?!

Ты должна быть каким-то невозможным человеком: в школе учиться на отлично, заниматься балетом, играть на скрипке, в институт должна поступить блестяще – и сразу же выйти замуж, родить ребенка, быть идеальной дочерью, женой, матерью и сотрудницей. Они всерьез думают, что живые люди такими бывают?

С этими родителями что-то не так. У них иные правила жизни, у них странные представления о воспитании. Нездоровые.

И они, если честно, очень всем нам портят жизнь. Портят – и не отпускают до последнего. Они даже могут быть нежными, заботливыми, очень любящими, но как скажут нечто очень болезненное, как запустят тебе в душу длинные острые ногти – так вся эта любовь и забота летят к черту. А потом еще удивляются, если дочь перед свадьбой вдруг звонит в истерике и кричит: «Я не хочу вас там видеть! Это мой праздник, я не дам его испортить!» Потому что она знает: ей обязательно скажут, какое странное у нее платье, какая нелепая прическа, какой неправильный у нее муж... ну, и все такое.

Что делать?

Я в 18 лет ушла от отца – практически в никуда. Все лучше, чем дальше так жить. Но я человек отчаянный, упрямый и, скажем мягко, психованный.

Мои подруги тоже рано уходили от родителей, но это ничуть не отдаляет их от попреков по телефону. Возможно, каждый день.

Некоторые и сами ходят к психологам, и маму заставляют сходить, вырабатывают какие-то правила – но ничего не помогает. Рано или поздно (мы все понимаем, что рано) мама возвращается к этой бесконечной критике твоей жизни. Роковая фраза «Я живу ради тебя» сбивает с ног – зачем?! Чтобы вот так меня мучить?!

Разумеется, есть способ воспитать родителей – но многие его побаиваются, потому что он жесткий. «Это моя мама, я же все равно ее люблю», — говорят они и дальше позволяют этим мамам и папам выкручивать себе кишки.

Наверное, мой отец был минимально критичный, но и он умудрялся портить мне жизнь. Сначала я ушла в это «никуда», основательно его напугав. Потом я вешала трубку или уходила, едва заслышав какие-то его соображения о моей жизни. В конце концов он понял, что этот покровительственный тон больше не взять – либо он ведет себя со мной как со взрослым человеком, который имеет право жить и ошибаться так, как он хочет, либо мы не общаемся.

Психолог посоветовала подруге установить правила общения. Звонки – максимум два раза в неделю (а не три раза в сутки), разговоры не длятся больше трех минут. Подруга попыталась. Но мужества ей не хватило. Эти мамы... они же хитрые. Они сначала рассказывают о том, что плохо себя чувствуют – и тебе неловко прервать их, а потом ты уже и сам не понимаешь, как проблемы с желудком переходят в разгром твоей жалкой жизни.

«Ну вешай ты трубку!» - возмущалась я. А подруга не может. «Все-таки мама, я люблю ее».

Увы, в какой-то момент надо выбрать, кого ты любишь больше – себя или маму. Или папу. Зачем-то им надо нас мучить. И они знают, что мучают. Вот сколько раз мы орали, рыдали... А у моего друга даже случился истерический припадок (настоящий, с корчами на полу). Они все понимают, но им приятно нас терзать.

Вот серьезно, они разве поступают хорошо? Вы бы стерпели такое от неродного человека?

Мы не обречены на наших родителей? Если они не умеют общаться с людьми – почему это наша проблема? Ну да, мамочка и папочка, самые близкие люди, родили и воспитали... За это надо всю жизнь мучиться? Наверное, это вопрос, который требует серьезных размышлений. Но все же нет причины, чтобы мы позволяли так с собой обращаться только ради общего ДНК.

Проблема в том, что раньше у женщин не было власти. Она могла быть значительной только со своими детьми. Могла ими управлять, помыкать. Все, что творят с нами матери, – это болезненное проявление власти. А для отцов семья была чем-то вроде функции: жена должна готовить, убираться, стирать; а дети – не раздражать и вызывать такую же гордость, как породистые собачки, – носить тапки и получать медали, чтобы можно было хвастаться. Если ты не какой-то вундеркинд, на тебя до семнадцати лет, пока не поступишь в МГИМО, и внимания не обратят. Ну, кричат разве что иногда – если мешаешь смотреть телевизор. Вот честно, с одной знакомой отец до 18 лет вообще не разговаривал (а о чем?) и увидел в ней человека лишь тогда, когда она сделала свою фирму и стала много зарабатывать. Скажете, что это исключение? Ну-ну.

Критика – это власть. Обиды – это власть. Ах, какое наслаждение, если несколько твоих слов могут выбить человека из колеи. Даже слишком много внимания – это тоже власть. Мои подруги боятся болеть – иначе приедет мама и не даст покоя. «Хочешь супа? — А тебе с морковкой? — А лапшу положить? — А где у тебя половник? — У тебя перец вообще есть? — Не смотри в свой смартфон, глаза устанут. — Что это за розовое платье, тебе же не пятнадцать лет. — Куда ты дела все полотенца? — Может, чаю? — С ромашкой? — А может, все-таки с ромашкой? — Я тебе с ромашкой сделала, тебе полезно, ты что-то нервная».

Аааааа! У тебя тридцать девять, тебе хочется молча лежать и смотреть в этот свой смартфон, глаза все равно уже чешутся!

Да, мы лежим в лихорадке – и тогда полностью в их власти. Забота будет сокрушительной. От нее уже не оправиться. И мы готовы это терпеть. Готовы? Правда?

Ну да, вы однажды попытались бунтовать, но самим уже стало так стыдно через полчаса, что хоть на стену лезь. Это связь. Порочная. Нормальная, на самом деле, реакция на тиранию - жертва всегда чувствует себя виноватой.

И с этим можно что-то сделать. Если захотеть. Можно не позволять так с собой обращаться. Потому что это опасно на самом деле. Таким вот образом, под обстрелом критики, невозможно устроить свою жизнь. Она всегда будет немножко чужая, родительская, а не твоя собственная. Будет мужчина, от которого не уйдешь, потому что у мамы случится сердечный приступ. Будет работа, которая удобна маме, а не тебе. Будет ребенок, которого именно сейчас хотят родители, а не ты сама. Все будет для них, а не для себя.

Во-первых, нужен психолог. Пусть бесплатный от государства – они бывают очень хорошие. Во-вторых, четко ответить на вопросы: «Чью жизнь вы хотите прожить? Свою или родительскую?» В-третьих, решительность и мужество – вы должны быть несокрушимой крепостью, которая не поддается на уловки врага. Вы не слушаете упреки, вам не стыдно за то, что вешаете трубку, вы можете уйти с семейного ужина, если там опять по костям разбирают не курицу, а вашу жизнь. Пусть обижаются. Это не вы ведете себя странно и неприлично, в конце концов. Вы же не развиваете тему «Как папа бил маму и как она это все терпела» — вот каждый раз, как собираетесь вместе.

Страшно? И правильно. Взрослеть всегда страшно. Взросление – это независимость, а ее не так уж просто заработать.

Просто в тот момент, когда ты понимаешь, что отстояла свою свободу, свое мнение, свои убеждения, привычки, странности, несовершенства - и никто не топчет все это, не обесценивает, – это, наверное, самое восхитительное чувство на свете. Ты получаешь право быть самой собой – и это лучше, чем быть президентом вселенной, чем встречаться с Сергеем Брином... это лучше всего.