«Дети, бегите!»: история Владимира Татарникова, который взорвал школу, чтобы отомстить бросившей его учительнице

В 1948 году Владимир лишился места в пожарной части, и не просто так, а со скандалом: его не только уволили, но и исключили из партии. Проступок явно был серьезным, но что именно совершил Татарников, остается неизвестным — в документах следствия об этом не говорится ни слова. Как бы то ни было, спустя год мужчина перебрался в приднестровский город Бендеры, где начал искать новую работу.

Вакансия вскоре нашлась: Владимира взяли учителем начальной военной подготовки в школу-семилетку села Гыска, находящегося в пяти километрах от Бендер. Буквально через месяц Татарников нашел еще одно место: после случайного знакомства с начальником Добровольного общества содействия армии (ДОСАРМ) он был принят туда минером.

В той же школе работала учительницей литературы и русского языка Наталья Донич — молодая симпатичная женщина, ужасно стесняющаяся своего развода. Чтобы скрыть его, Наталья с матерью и сыном Мишей даже переехала из Тирасполя в деревню, а всем новым знакомым говорила, что ее муж был летчиком, который погиб на войне.

Донич в Гыске уважали: она была не только красивой, но доброй, отзывчивой и покладистой. Учеников своих она искренне любила, вела в школе поэтический кружок и сама писала стихи. Не удивительно, что Татарников влюбился. Нет ничего странного и в том, что женщина благосклонно приняла ухаживания — после войны одиноких мужчин было немного, а уж здоровых и симпатичных — тем более.

Поначалу всё шло хорошо: Наталья с мамой и сыном переехала к Владимиру. Но чем дальше, тем хуже становились отношения: Татарников оказался патологически ревнивым, а, выпив, становился еще и агрессивным. Женщина долго терпела его обвинения и угрозы, но как-то, проснувшись, обнаружила Владимира стоящим возле ее кровати с топором. Утром она собрала вещи и переехала к Валентине Бойко — знакомой, у которой как раз освободилась комната под сдачу.

Владимир попытался вернуть Наталью: сначала «по-хорошему» — уговорами и обещаниями, но очень скоро они превратились в угрозы. Наталья была в ужасе, но просить о помощи не решалась: второй развод, пусть и неофициальный, она считала еще одним пятном на своей репутации.

Эпизод с топором Донич скрывала, а всем знакомым рассказывала, что ушла, узнав, что у Татарникова есть другая семья. В какой-то момент женщина хотела было сообщить о преследованиях в районо и даже написала письмо, но отправлять его так и не стала.

Татарников между тем продолжал «уговаривать» Наталью вернуться. 3 апреля 1950 года он позвал Донич к себе в гости — отметить его день рождения, как потом выяснилось, фальшивый — родился он летом. Наталья приглашение проигнорировала, и Татарников пришел в ярость: напившись, явился к ее дому и бродил вокруг него полночи.

На следующее утро Владимир снова пришел к Наталье, но та уже была в школе. Татарников перепугал всех, бросившись обыскивать дом — обшарил все комнаты, чердак и сараи, отказываясь верить, что Донич теперь ведет уроки у первой смены. Мать Натальи заметила, что с собой у мужчины тяжелая сумка, и спросила, что в ней. В ответ услышала: «Подарок для Наточки».

Поняв, что Натальи нет дома, военрук отправился в школу. По дороге он заскочил на почту и бросил в ящик два письма. В одном, предназначенном бывшей жене, говорилось: «Прощай, дорогая Аня. Кончаю жизнь самоубийством. Причину ты знаешь. Передай привет сыну Толе». В другой, отправленном в местную администрацию, было написано: «Никого не обвиняйте в случившемся. 12 килограммов тола я взял на складе».

В школу Татарников вошел беспрепятственно — да и кому бы пришло в голову задерживать работающего в ней педагога? Он сразу направился в класс Натальи, которая как раз вела урок. Возле него он подпалил фитиль, пинком открыл дверь и ворвался в помещение с криком: «Дети, бегите, иначе погибните!» После этого он подскочил к Наталье, схватил ее и прижал к себе — учительница только и успела, что выкрикнуть: «Мамочки!»

Грянул взрыв. Сила его была так велика, что здание из саманного кирпича сложилось, как карточный домик. Заживо погребенными оказались не только ученики из класса Натальи, но и дети, которые занимались в соседних помещениях.

К школе сбежались жители Гыски, вскоре подъехали врачи и милиционеры. Некоторых детей удалось откопать из-под завалов живыми. Одной из спасенных стала Меланья Онуфриева — она успела добежать до учительского стола, который и накрыл девочку, защитив ее от обломков.

«Я вся обгорела, руки и ноги были переломаны. До сентября пролежала в больнице — вся в гипсе была, а на коже черная корка. Меня остальные дети кротом дразнили, только я не слышала — оглохла и ослепла. Маме готовилась меня хоронить, но врачи спасли. Видеть начала, и слух наполовину восстановился», — рассказывала потом Меланья.

Уцелел еще один ученик из класса, в который ворвался Татарников — Кондрат Кулик. Мальчик так испугался, что не смог даже двинуться с места — это его и спасло: ребенок сидел у окна, и взрывной волной его выбросило на улицу. Нашли Кондрата в 50 метрах от школы.

Помимо самого Татарникова погибли 23 человека: Наталья Донич, ещё один педагог и 21 ученик. Борьба за жизнь раненых детей затянулась на месяцы — многие из них на всю жизнь остались инвалидами. Пострадали и другие люди: некоторые из родных погибших и раненых, не выдержав горя, умерли от сердечных приступов.

Не осталось никого, кто мог бы понести наказание, и гнев жителей Гыски обрушился на несчастную Валентину, сдавашую Донич комнату: узнав, что военрук приходил утром со взрывчаткой, все поняли, что он хотел устроит взрыв в доме Бойко, и ее обвинили в том что она позволила мужчине добраться до школы.

Расследованием теракта занимались комиссия, в которую вошли Николай Щелоков и Константин Черненко — в дальнейшем они станут главой МВД СССР и генсеком ЦК КПСС. Были выявлены грубейшие нарушения в хранении взрывчатки — она лежала где попало, включая кабинеты сотрудников. Начальник райотдела ДОСАРМ — тот самый, что взял Татарникова на работу — был арестован и привлечен к уголовной ответственности.

Долгое время информация о случившемся хранилась в секрете — из-за того, что взрывчатка с такой легкостью была похищена со складов ДОСАРМ. Лишь спустя 50 лет выжившие заговорили о случившемся, в селе появилась мемориальная доска с именами всех погибших.

Еще больше интересных материалов — в нашем Telegram-канале.