Север и сексуальность

У российского VOICE самая большая заполярная аудитория. А значит, именно эти девушки могут научить всех остальных умению стойко и радостно пережить зиму. «Север и сексуальность» – это интрига. Куда более изящная, чем курортная эротика юга.

Я жила там до восемнадцати лет. И все, что я помню, к сексуальности имело слабое отношение: возраст у меня был юный, а время непростое. Но и те школьные зарисовки вполне могут быть предисловием к истории становления моей (и не только моей) женственности. Основной закон Севера был суров: сначала надеваешь все нарядное, потом теплое. Будет возможность – теплое снимешь, станешь красавицей. Не будет возможности – хотя бы не замерзнешь.
Тогда считалось, что черные рейтузы – это круто, а синие и коричневые – полная ерунда. К черным рейтузам полагалось надевать белые носки. Только так школьница, сняв сапожки или унты, считалась прилично одетой. Носить валенки и искусственные шубы было не комильфо; шубы имелись почти у всех, и у большинства – натуральные, чаще кроличьи или мутоновые. А вот шапки – любые: из оленьего меха, из гагачьего пуха, из мутона или песца. То, что силуэт головы человека может зимой иметь небольшой радиус, я узнала, только уехав с Севера. Кстати, валенки у меня тоже были, для катания на санках и для бобслея. На горках с требованиями высокой моды не считались.
Я помню школьные дискотеки: девчонки надевали джинсы и водолазку, а сверху свитер, который радостно скидывался по прибытии. Но для праздничной дискотеки, если родители дома отсутствовали, выбор неизменно оказывался в пользу варианта «синие ноги»: капроновые колготки и юбка. Впрочем, можно было и выжить, и помодничать, схитрив с колготками: сначала надеть теплые телесного цвета, а уже на них капроновые большой плотности. А под теплые телесные, кстати, еще пару-тройку любых других. Ноги приобретали непривычный, мягко говоря, объем – ну и что! В нашем возрасте это было совершенно не страшно.
Я не помню особенно модных вещей (капор – не в счет, я его недолюбливала), но то, что мальчишки ходили за мной табуном, помню отчетливо. Главных факторов моей привлекательности было два: я давала списывать и пекла шарлотку по старинному бабушкиному рецепту (стакан сахара, стакан муки, три яйца и яблоки). Списывать я разрешала всем, а шарлотку пекла, едва на порог ступали гости. Сейчас все изменилось: беру другим. Может, зря?.. Так или иначе, но именно на Севере я поверила, что сексуальность – это не только одежда. Можно чувствовать себя дивой, когда ты в трех пуховиках и лыжных ботинках. А раз так – время рассказать о тех, у кого я этому научилась.
Полжизни назад мне было семнадцать. Трудно повернуть время вспять и посмотреть на своих учителей взрослым отрешенным взглядом, выявляя секс там, где много лет назад и не думала его искать. Но необходимость – лучший советчик. Лев Толстой в это верил, а я верю ему.

Ее звали Инна Федоровна, ей было лет 25. Она была секс-символом школы. Никакой модной пергидролевой химии на голове: вместо нее – псевдонебрежная укладка. Никаких платьев с воротниками под горло и приподнятыми плечиками, а рубашки-юбочки. Она была не только историчкой, но и пионервожатой. На линейки надевала галстук, выдавала барабанщикам барабаны, горнисту – горн, знаменосцу – знамя школы и чеканила шаг (цокала каблучками) впереди этой процессии. В момент, когда она вскидывала руку в салюте и звонко декламировала: «Пионеры! К борьбе за дело Коммунистической партии будьте готовы!», сердца десятиклассников-комсомольцев начинали биться чаще.

Однажды на Север пришла весна. Моя выпускная весна. За окном звенело-чирикало. Голова была забита экзаменами. И в этот самый момент... оказалось, что Север и сексуальность совместимы, да еще как! Историчка дала понять, что мы прошли не всю школьную программу. Села с нами, девчонками, в кабинете, закрыла дверь и рассказала все о том, что женщина должна быть королевой в обществе, хозяйкой на кухне и любовницей в постели. Меня это потрясло, ведь еще несколько лет я собиралась жить по прежним законам. Учиться, учиться и учиться. А тут такое! Я задумалась.

Зинаида Викторовна была не просто учительницей, а еще и парторгом школы. Поэтому носить легкомысленные наряды она не могла; надевала юбки в пол, а строгие блузки дополняла бусами. Но несмотря на сдержанный образ, секс в географичке, определенно, был. Во-первых, она звонко и молодо смеялась. Думаю, это нравилось мужчинам. На все школьные мероприятия Зинаида Викторовна приносила вкуснющие пироги и торты. И всем хотелось сесть к ней поближе. А еще географичка была звездой лыжни. Она неизменно побеждала на соревнованиях: в ярком костюме, с румянцем во всю щеку, богиня географии стремительно неслась к финишу, обгоняя всех на своем пути. Не объяснить словами, какое отношение лыжня имеет к сексу.

Поверьте, имеет.

Маргарита Алексеевна была девушкой игривой. Она носила прическу а-ля Мэрилин Монро. У нее в шкафу жил настоящий скелет, а скелеты в шкафу, как известно, никого не оставляют равнодушным. В кабинете биологии хотелось задержаться: там было зелено и светло, из-за чего полярная ночь забывалась напрочь. И главное – биологичка была бесконечно, клинически улыбчива. Я не помню, чтобы она огорчалась. Хотя, если подумать, огорчить могло много что. Например, амеба – в том варианте, в котором я ее нарисовала в своей тетради. Или вольная импровизация моего одноклассника Ромки Тихонова на тему «Размножение человека». Я вспоминаю биологичку и завидую. Вот бы такую улыбчиво-легкую жену моему мужу!

Я уехала с Севера, но мои подруги там остались. А еще подруги подруг. И если посмотреть в бинокль в ту сторону, можно разглядеть не только белых медведей, северное сияние и суровых мужчин в свитерах под горло, но и множество красивых, ухоженных девушек. Конечно, мир уже не тот, и на смену советскому аскетизму (Как же мы там выживали в синих рейтузах?) пришли гармония и изобилие: одежда может быть одновременно и теплой, и элегантной – тут и термобелье, и тонкая шерсть, и мембранная обувь! Но у моих подруг – от Мурманска до Магадана транзитом через Архангельск, Норильск и Якутск – есть и свои секреты красоты и сексуальности.

«Выглядеть красивой в мороз не так уж и трудно, — смеется Марина, которая родилась и всю жизнь прожила в Мурманске. — В нашем городе есть возможность ходить на каблуках: расстояния небольшие, а гололед бережно засыпают песком. Выручают плотные колготки, с которыми можно носить юбки и платья, мне так по душе их сочетание с сапогами и юбками. Куртка с мехом или утепленное пальто визуально не портят фигуру и в то же время не позволяют замерзнуть. Шапки и шарфы – просто находка: образ можно менять хоть каждый день. Я не люблю массивные головные уборы, которые закрывают и шею, и волосы, предпочитаю шерстяные шапочки и береты, когда можно небрежно выпустить шаловливый локон "на волю".

Даша живет в экопоселении под Архангельском, воспитывает с мужем троих детей и делится своим ноу-хау: «Своей морозостойкостью я обязана ежедневным обливаниям холодной водой: стоит начать – и вскоре можно зимой гулять без шапки, демонстрируя косы и здоровый румянец! А еженедельная баня? Выпрыгнешь с милым в сугроб, а потом лежишь на снегу и любуешься звездами! Есть ли что-то более романтичное?»

Cветлана знает все о зиме в Норильске: «Север и сексуальность? Это про меня! Вот компоненты моего февраля: высокие облегающие сапоги на шпильке (каблук проваливается в снег и не скользит); черные обтягивающие брюки (с начесом внутри), чтобы в сапожки заправлять (и тепло, и снег не липнет, и сексуальную обувь видно); приталенный, подчеркивающий фигуру пуховик и элегантная меховая шапочка. А еще хорошее настроение, улыбка и макияж!»
Лена из Якутска замечает: «У нас, северянок, морозоустойчивость развита с детства. А еще мы умеем одеваться, не забывая о шапке и сапогах. И понимаем, что мех (Гринпис, прости!) – это очень сексуально. К шубке (короткой или в пол, с поясом или свободной, с длинным или коротким ворсом) можно подобрать любую шапку. Если меховая одежда не нравится или кажется слишком тяжелой – пожалуйста, есть женственные и теплые пуховики. Обязательны аксессуары: яркие перчатки и сумка. И шарфики! Да у меня их целый чемодан всяких разных. А румяное лицо, сияющие глаза с ресницами, опушенными снегом, – это прекрасно. Главное, чтобы тушь была водостойкой».

«Да, я с Севера, — говорит Оля, живущая на самом краю географии, в Магадане, — но автомобили изобрели давно, и разгуливать часами по морозу мне не приходится. Даже в минус тридцать и ниже мне хватает джинсов и пушистых унтов. А еще я люблю пройтись в длинной шубе: при ходьбе она красиво и плавно колышется, придавая мне загадочность. Вообще, зима – это время, когда тепло должно исходить изнутри: Снегурочка, у которой счастливо блестят глаза, одним своим существованием притягивает Леля. И потому мой главный северный секрет – фитнес-клуб. Считаю, что-то лучше трудно придумать: тепло, полезно для здоровья и фигуры, а еще множество мужчин, которые видят, что и без шубы ты бесконечно хороша».

Горячая точка

Если ты живешь южнее шестидесятой параллели, знай: в России много мест, где твоей кратковременной зиме все завидуют и считают, что ты легко отделалась. Так пусть это разбудит в тебе желание насладиться холодным сезоном, а не преодолеть его скрепя сердце. Наша задача – счастливо прожить эти месяцы, и пусть здоровый румянец и игривое настроение будут нашими спутниками. Скоро весна! Скоро ручьи! А пока пора-пора-порадуемся снеговикам и скейтбордам!

ИНГА АДМИРАЛЬСКАЯ, семейный психолог:

«Если бы сексуальность зависела от того, насколько обнажено тело, у гейш с их многослойными одеждами не было бы шансов. А ведь если верить фильмам National Geographic, все наоборот. Да и у прекрасных женщин Востока, которые, несмотря на паранджу и покрывала, способны покорить мужчину одним взглядом насурьмленных глаз, тоже с сексуальностью все чудесно. Все потому, что она "живет" в теле: в осанке, движении, голосе. Если у женщины есть взаимопонимание с собственным телом, то оно начинает говорить на языке, понятном любому мужчине. Желаю всем нам нескучной зимы, правильной и в то же время элегантной одежды и жарких взглядов, способных растопить лед в любом сердце».

ТЕКСТ: Ира Форд