Подлинный Казанова: импотент или великий любовник?

Ребенком Джакомо почти не видел родителей — пока мать гастролировала, мальчика воспитывала бабка, Марция Балдиссера.

В девять лет его отправили на попечение аббата Гоцци, который должен был познакомить Джакомо с науками и игре на скрипке — «джентльменскому набору» тех лет. Джакомо жил в доме аббата несколько лет. Там он, согласно его мемуарам, в свои 11 лет получил первый околосексуальный опыт с дочерью аббата Беттиной.

Казанова, как мы сейчас сказали бы, был вундеркиндом. Уже в 12 лет он поступил в Падуанский университет, а в 17 окончил его, получив степень юриста. Впрочем, к юридическому делу он не испытывал ничего, кроме отвращения. Но в университете он нашел вторую свою страсть — азартные игры. Казанова быстро проигрался и оброс долгами. Бабка строго отчитала его за недостойное поведение, когда он вернулся в Венецию, но было поздно, Казанова уже пристрастился.

В Венеции Казанова нашел себе богатого покровителя — так он поступал на протяжении всей жизни. Им был пожилой сенатор, который научил Казанову вести себя в обществе. Сенатор часто привечал бойкого юношу в своем доме, пока не заметил, что тот флиртует с актрисой, на которую сам же сенатор положил глаз.

Но первый опыт Казановы случился не с ней, а с сестрами Нанеттой и Марией Саворьян — девушками 14 и 16 лет из хорошей семьи.

Карьера церковного адвоката не задалась. Впрочем, не то чтобы Казанова уж очень за нее держался. После нескольких скандалов с кардиналами Казанову уволили его наниматели и порекомендовали подыскать себе другое занятие. Он подался в солдаты.

«Понимая, что теперь я навряд ли преуспею на поприще церкви, я решил примерить на себя одежду солдата... Я затребовал хорошего портного... Он принёс мне всё, в чём я нуждался, чтобы стать воплощённым последователем Марса... Моя униформа была белого цвета с синим передом и серебряными с золотом эполетами... Я купил длинную саблю и с изящной тростью в руке, в нарядной шляпе с чёрной кокардой, с бакенбардами и накладным хвостом вознамерился впечатлить весь город».

Но и тут Казанова остался недоволен: продвижение по службе было слишком медленным, а обязанностей чересчур много. Вернувшись в Венецию, Джакомо вознамерился разбогатеть, став профессиональным игроком. Снова неудача! Он почти сразу проиграл все деньги.

В конце концов Джакомо решил пойти по стопам родителей и стать скрипачом. Он вспоминал: «Моё занятие не было благородным, но меня это не заботило. Называя всё предрассудками, я вскоре приобрёл все привычки моих опустившихся коллег-музыкантов». Казанова с коллегами «часто проводили... ночи, буяня в разных кварталах города, выдумывая самые скандальные розыгрыши и исполняя их... развлекались, отвязывая пришвартованные у частных домов гондолы, которые потом уносило течением».

Вся жизнь Казановы состояла из взлетов и падений. С карьерой у него не задалось, но — вот везение! — повезло с новым покровителем. Им стал сенатор Джованни ди Маттео Брагадин, который не просто стал патроном Джакомо, но усыновил его. Дело в том, что Казанова по чистой случайности спас сенатору жизнь, оказавшись с ним в одной гондоле, когда у того случился приступ. Сенатор решил взять под крыло столь талантливого юношу и поделиться с ним оккультными знаниями, которыми владел сам, — Брагадин был каббалистом.

Несколько лет Казанова жил на широкую ногу: он роскошно одевался, спал с женщинами и ни в чем себе не отказывал. Все шло бы хорошо, если бы молодой человек сам не навлек на себя гнев властей. Сначала он решил подшутить над своим недругом, подкинув ему собственноручно выкопанный свежий труп. Кто же знал, что жертву розыгрыша разобьет паралич! Во втором скандале девушка обвинила его в изнасиловании. Власти инкриминировали ему воровство, богохульство и чернокнижие, и Казанове пришлось стремительно бежать из Венеции в Падую.

Где он встретил, возможно, самую большую любовь своей жизни — он называл ее Генриеттой. По его словам, «те, кто верит, что женщина не может сделать мужчину счастливым все двадцать четыре часа в сутки, никогда не знали Генриетту. Радость, наполнявшая мою душу, была значительно бо́льшей днём, когда я разговаривал с ней, нежели ночью, когда она была в моих объятьях. Будучи очень начитанной и обладая врождённым вкусом, Генриетта правильно судила обо всём».

26 июля 1755 года (в возрасте тридцати лет) Казанову арестовали: «Трибунал, узнав о серьезных преступлениях, совершённых Дж. Казановой публично против святой веры, постановил арестовать его и поместить в Пьомби ("Свинцовую тюрьму")». Казанову приговорили к пяти годам тюремного заключения.

Это должно было рано или поздно произойти: полицейское досье на Казанову росло с каждым днем. И дело не только в его развратных поступках и любовных похождениях. То и дело Казанова ввязывался в тайные общества и вступал в сомнительные связи: побывал он и в массонской ложе, и присоединился к Ордену Розы и Креста, не оставался он и вдали от каббалы, которой его обучил приемный отец (он тем не менее был инквизитором).

Казанову поместили в жуткие условия и одиночную камеру, но приемный отец не оставил своего сына и позаботился, чтобы преступника перевели в более комфортную камеру, выдали ему теплых одеял и денег, чтобы он мог заказывать себе книги. Он мог бы просидеть там пять лет. Но не стал. Вместо этого через год он... бежал. Из тюрьмы, из которой еще никто никогда не убегал.

Казанова бежал в Париж, где снова чем только не занимался. Но, пожалуй, пиком его карьеры стало основание шелковой мануфактуры. И тут никому не нужный авантюрист неожиданно понадобился сразу всем. Французское правительство даже пообещало ему титул и пенсию в том случае, если он примет французское гражданство и станет работать на министерство финансов, но Казанова отклонил это предложение. Работниц мануфактуры Казанова без стеснения называл своим гаремом. Бизнесом он управлял плохо, влезал в долги и совсем не был настроен на вдумчивое управление предприятием.

Устав от распутной жизни, полной неудач, Казанова в 35 лет всерьез решил стать монахом. Но благие помыслы быстро улетучились, стоило ему вернуться в гостиницу, ведь там его ждала новая девушка, готовая упасть в его объятия.

Переехав в Англию, Казанова столкнулся с неожиданной для себя проблемой — он не говорил по-английски. Желая найти женщин для секса, он поместил в газету объявление о том, что «порядочный человек» снимет квартиру. Он опросил многих молодых женщин, пока не остановился на «госпоже Полине», которая его устроила. Вскоре Казанова поселился в её квартире и соблазнил хозяйку. И впервые в своей жизни заболел венерической болезнью.

Мыкаясь между городами Европы, в конце концов отвергнутый всеми, Казанова осел в Богемии (Чехия), где стал смотрителем графской библиотеки. Те годы были для Казановы безрадостными и скучными, но все же самыми плодотворными для его творчества. Единственными его друзьями стали его фокстерьеры: граф был значительно моложе, не хотел разговаривать с Джакомо, часто игнорировал его за столом и не знакомил с важными гостями. Казанова даже подумывал покончить с собой, но в конце концов решил не делать этого, а направить все силы на работу над мемуарами.

Умер Казанова в 73 года в полном одиночестве. Как передают, его последние слова таковы: «Я жил как философ и умираю христианином».

Так был ли Казанова великим любовником? «Донжуанский список» Казановы был скромен: 122 женщины за 39 лет, то есть примерно по три женщины в год. Так что судите сами.

Фото: East News, Getty Images