Насилие в сексе: реальная история БДСМ
Он бьет меня по лицу так, что темнеет в глазах, и с каждым ударом я на долю секунды глохну. Я давлюсь слезами. Мне больно дышать. Я стою на четвереньках, он душит меня моим же чулком. Я не имею возможности податься вперед – одна его нога упирается в мое плечо. Когда лицо опухнет (это произойдет довольно скоро), он заломит руки и возьмет меня. Попутно у меня опухают ягодицы. Он наматывает мои волосы на кулак. Потом душит ими. Ему не нравится так, а мне нравится, и иногда он уступает. Он бьет меня по спине, я прогибаюсь и лижу его ступни. Мне нравится, когда он ударами просит сделать что-то. Мне вообще все это нравится.
Утром мы проснемся и как ни в чем не бывало приготовим друг другу завтрак. Мы женаты уже три месяца. Я его очень люблю.
Да, садист плюс мазохистка равно любовь. Если прибавить к этому нехитрому уравнению еще пару слагаемых (например, бондаж), то в сумме получится БДСМ – девиантная с точки зрения условной морали форма сексуальных отношений, основанная на обоюдном (это важно!) желании агрессивно подчиняться и агрессивно подчинять. Не более девиантная, правда, на мой взгляд, но куда менее распространенная, чем, скажем, секс раз в месяц или исключительно в миссионерской позе.
Я вышла замуж в 19 лет. Не хотела вырваться из-под гиперопеки родителей (как это часто бывает), не руководствовалась заблуждением «иди, пока берут, а то потом состаришься, и брать перестанут» (тоже часто случается), не оглядывалась на наслаждающихся овуляцией подружек (ну, ты поняла). Мне просто показалось, что я встретила своего человека. И еще мне было весело и хотелось чего-то нового.
Замужество также подарило мне опыт БДСМ-отношений, и, судя по тому, как скоро и легко любые другие возможные формы интимного контакта перестали доставлять мне даже минимальное удовольствие, человек действительно оказался своим.
Тут, наверное, нужно сделать отступление и обстоятельно объяснить про верхних и нижних, стеки и флогеры. Прости, не буду. Во-первых, потому что не теоретик, а практик; во-вторых, поиск в Google в этом смысле куда результативнее; в-третьих и главных, ни спецтерминология, ни спецатрибутика на самом деле никакого особого отношения к БДСМ не имеют, как бы там ни пытались доказать обратное три части «Оттенков серого».
Подавлять можно и без вспомогательного инструментария, куда нагляднее, убедительнее и правдоподобнее графомании авторства оплывшей домохозяйки о БДСМ повествует кино «Ночной портье». Я убеждена, что в эту веру обращает не покупка латексного чего угодно. Связывать руки можно хоть лентой от пакета Hermès (сразу после празднования первой годовщины знакомства мы так и сделали, а шелковым каре я потом вытирала слезы). Хлестать можно мокрым полотенцем, но лучше всего – большой и сильной мужской рукой. Обращает в эту веру правильно нажатая кнопка в голове. Она либо есть, либо нет. Доминатность и виктимность – штуки врожденные, и приобретаться не могут даже по отчаянному велению и хотению. Как обаяние или сексуальный темперамент – или наделили, или нет.
Мой муж был старше. Не то чтобы катастрофически намного: когда я пошла в школу, он ее уже оканчивал. Властный. Имел в подчинении более двух с половиной сотен человек. Много зарабатывал. Любил бессмысленно тратить деньги. Тогда мне казалось, что именно эти факторы объясняют его перверсивность. Сейчас понимаю – ничего подобного.
После развода я занималась с психологом, перемолола сотни статей на тему, какие именно комплексы побуждают людей совокупляться до пурпурных синяков, и не нашла ни одной корреляции с деталями биографии бывшего супруга. Склоняюсь к мысли, что это как цвет глаз или форма ногтей.
Какие факторы объясняют мою перверсивность? Думаю, что характером пошла в отца – сильного, жесткого, властного, требующего беспрекословного подчинения, а поведенческими установками – в мать: мягкую, податливую, с блаженством перед отцом раболепствующую. Вследствие сосуществования во мне таких контрастных качеств я, вероятно, и умею испытывать оргазм только после изощренных издевательств над гениталиями.
Можно ли захлопнуть этот ящик Пандоры? Внутри себя – да, пожалуй. Раз уж сотни тысяч людей заставили себя навсегда позабыть вкус шоколада ради красивого тела, чего стоит избавление от тяги к телесным наказаниям ради тела без кровоподтеков? Правда, это требует колоссальной выдержки: однажды обнаружив, что конечная точка на пути к яркому оргазму вовсе не точка G, а расплывающееся фиолетовое пятно на ягодице, трудно заставить идти обходной дорогой. Но всегда можно и даже нужно попытаться расставить буйки, заплывать за которые нельзя. Я вот, к примеру, при всем своем повышенном болевом пороге точно не выдержу БДСМ-формации того подвида секса, который начинается на «а». При этом я никогда не пыталась вернуться в прежнюю, дозамужнюю себя – градус ощущений компенсирует бытовые неудобства, которые легко решаются «Троксевазином».
Он бьет меня моим «лубутеном» – наказывает за то, что ненавижу каблуки и отказываюсь носить его подарок. Я в позе лука – ладони обхватывают ступни – связана поясом от отельного халата. Мы улетели отмечать первую годовщину брака. Он душит меня моими волосами. Мне так нравится, и в честь праздника он мне уступает. Мне так нравится вкус собственных слез. Потом перекинет через спинку кресла, и с каждым толчком моя голова будет биться о балконную оградку.
Я его очень люблю.
Но через полтора месяца мы все-таки разведемся.