Любовь втроем

«Жизнь очень странная штука», — думаю я, балансируя на грани сна. Она тихо спит рядом. Я любуюсь ее волосами, полуулыбкой, изгибом обнаженного плеча. Он толкает меня в бок. С некоторых пор меня пугает его решительность. Я знаю, что он задумал, вздыхаю, неслышно встаю с постели и иду на неназначенное свидание с холодильником. Хрустя куриной ножкой, слышу шепот и возню в комнате. Вскоре к ним присоединяются ее стоны. Этот герой слишком хорош в постели, черт возьми.

Утром мы опять делаем вид, что ничего не было. Нас разбудил аромат сваренного им кофе. Она сладко потягивается в нашей общей постели. Потом привычная суета в ванной. Столкнувшись с ней, я опускаю глаза.

«В холодильнике оставался сыр», — вспоминает она во время завтрака. – «Съел». – «Ночью?!»

Он хитро подмигивает мне, намазывая для нее джем на булку. Я начинаю раздражаться, но не подаю вида.

– Хочешь взять сегодня машину? — я делаю робкую попытку пойти на уступки.

Она размышляет ровно секунду и отрицательно качает головой:

– Нет, спасибо. У тебя же важная встреча... Доберусь сама.

Затем она быстро допивает кофе, целует меня в щеку и уходит. Он бросает свой завтрак и идет следом за ней, но вдруг возвращается, забирает мои ключи от машины и, ухмыльнувшись, оставляет меня одного.

Теперь можно додумать до конца мысль, которая пришла мне накануне ночью: «Жизнь очень странная штука. Придется ехать на метро. Я, кажется, ненавижу их обоих».

Вы уже решили, что я тряпка, ведь так? Так... Пока я в нелепой позе сижу в офисе, имитируя рабочее напряжение, он провернул крупную сделку, отличился перед боссом, решительно отказался от предложения коллеги женского пола пообедать вместе... Он дорожит каждой минутой, проведенной с нашей любимой, и сегодня наверняка опять придумает благовидный предлог, под которым она улизнет с работы, и они пообедают вдвоем, а я буду сидеть в офисе, не совершая ничего героического и даже просто полезного. Мой день сделают смешная картинка в Интернете и чужая опечатка в квартальном отчете. Я трачу корпоративный трафик на изучение автосайтов, ища идеальную машину за умеренную цену.

Прошло достаточно времени с тех пор, как мы живем втроем, а он все еще дарит моей девушке цветы и говорит комплименты. Парадокс в том, что она любит меня. Как миллионы женщин любят миллионы мужчин с их умеренными доходами, умеренной внешностью, умеренным умом и другими умеренными данными.

Иногда мы с ней проводим время только вдвоем. В нашей ситуации это чудо. Она садится рядом, и я весь вечер показываю ей автосайты и хорошие предложения, которые нашел, и она искренне пытается в это вникнуть. Или она зовет меня прогуляться в ближайшем парке, и мы долго мерим шагами его темные аллеи, но это случается редко.

Я ревную ее, а он никогда. Если она задерживается у подруги, мы с ним сидим на кухне. И я не знаю, что меня злит больше: ее подруги или его спокойствие. Когда она приходит, он делает вид, что ничего не произошло, а я осыпаю ее упреками. Я часто довожу ее до слез, и ему приходится использовать весь доступный мужчине арсенал успокоительных средств. Ну да, он верит, что она просто проводила время с подругами... Если я позволяю себе саркастические замечания, меня силой (он гораздо сильнее меня) выталкивают в другую комнату и запирают дверь.

Она все чаще выбирает его, а я – Интернет, вечера в компании коллег или друзей и размышления на тему, что было бы, если бы...

А потом она вдруг садится мне на колени, ерошит волосы на голове и зовет в парк мерить шагами темные аллеи. Если бы я знал, что это все значит.

Решительное объяснение между нами произошло внезапно. Был вечер как вечер. Он подвез ее с работы. Пока она была в ванной, он приготовил ужин, зажег свечи, открыл вино... В общем, все как всегда. Я сидел, сжавшись в комок. С одной стороны, на меня тоже подействовали все эти приготовления. Мне было приятно думать, что они для всех. А когда она вышла из ванной, обернутая в короткое полотенце, и, слегка покачивая бедрами, прошла возмутительно близко от меня, я даже немного пожалел, что идея с романтическим ужином пришла в голову не мне.

Ужин прошел замечательно. Они шутили и смеялись, и даже я подал пару неплохих реплик, потом мы трое уединились в спальне. Через некоторое время я тихо вышел оттуда, оставив их вдвоем. Я включил ноутбук, открыл холодильник и расположился прямо на полу.

Звуки, доносившиеся из комнаты, свидетельствовали, что они тоже приятно проводят время. А затем дверь приоткрылась, и из нее выскользнула она. Стоны на секунду прервались, а затем возобновились с еще большей страстью.

Я задумчиво почесал переносицу.

– Что ешь? — осведомилась она шепотом, видимо, чтобы не помешать любовным упражнениям в спальне.

– Мясо доедаю. И вот редиска... Эм... Еще кусок торта, кажется, остался, — я ответил так же тихо.

– Торт, круто! — сказала она, присела рядом и только потом спросила: — Местечко найдется?

– Садись, — разрешил я, ломая последний кусок на две половинки, — возьми.

– Спасибо.

– Ну как там? — спросил я, не очень понимая, откуда в нашей жизни взялся четвертый персонаж.

– Как фофычно, — она пожала плечами с полным ртом торта и прислушалась к стонам. — Сейчас ты попробуешь изобразить ту дурацкую позу, которую я показала тебе в журнале, развернешь меня под опасным для жизни градусом, и я громко кончу.

И тут я, кажется, догадался, кто этот четвертый. Точнее, четвертая.

– Хм, так, значит, я тоже?

– Конечно! — она доела торт и улыбнулась. — Ты тоже слепил из меня идеал, который жил тут с нами.

Из спальни донесся громкий женский крик, а секунду спустя еще один – мужской.

– Ну вот, наши идеалы в очередной раз не облажались.

В квартире стало тихо. Только мы вдвоем сидели на полу, такие несовершенные, уставшие и сытые.

– Все, можем идти спать? У меня завтра суперважный день на работе, а ты, конечно, заберешь машину, потому что у тебя тоже важный день, — сказал она.

– Ну, если ты приготовишь мне утром кофе...

Решительным жестом она прекратила торг, взяла меня за руку, и мы пошли в спальню. Нет, вы не угадали. Второй, подлинной, любовной сцены там не произошло. Она вскоре уснула, а я еще некоторое время лежал, пытаясь в третий раз додумать однажды пришедшую мне в голову мысль, что жизнь очень странная штука, что мы сочиняем себе идеалы и сами стремимся быть идеальными для тех, кого любим, и все такое. Мысль не додумывалась. Но если вы полагаете, что меня это беспокоит, вы ошибаетесь. Меня волновало совсем другое. Придется мне завтра ехать на метро, вот что.

ТЕКСТ: Андрей Ковалев