Трагедия некормленого мужика: почему современная женщина не обязана готовить
Решила я как-то сварить куриный бульон. Обычно я делаю это, когда заболеваю – варю кастрюлю бульона и ем его потом весь день с хлебом с чесночным маслом. (В данном случае бульон оправдывает многочасовое поедание багета с чесночным маслом.)
Но вот настал день, когда я была абсолютно здорова и тем не менее решила, что пришла пора сварить бульон. Полноценный взрослый серьезный бульон. В конце концов, я же женщина.
События развивались стремительно: я залезла на первый подвернувшийся кулинарный сайт с рекламой сковородок по краям и узнала, что в кулинарии существует такое понятие, как «букет гарни» — букетик пряных трав, которые добавляют в бульон в процессе варки. Побежала в магазин. К несчастью, он был открыт.
Если вы вдруг не в курсе, есть два вида букета гарни: маленький и большой. Маленький, он же базовый, состоит из петрушки, сельдерея, лаврового листа и тимьяна. В большой входит все то же плюс еще что-то — базилик и, кажется, еще что-то. И может быть даже что-то еще. В общем, я решила начать с маленького букета.
Чувствуя себя женским воплощением Гордона Рамзи, я бережно опустила букетик трав в кипящую воду. При этом я вспоминала знаменитую сцену из «Дневника Бриджит Джонс», в котором Бриджит варит суп из ингредиентов, обвязанных синими нитками, и в итоге получает синий суп. Похихикала над Бриджит, этой несчастной дурочкой.
Уже через 15 минут по квартире стал разноситься аромат пряных трав, которые нашептывали комплименты моей домовитости и прирожденному таланту к готовке. Напевая что-то (черт, неужели я действительно напевала?!), я подошла к кастрюле, чтобы проверить, как поживает ароматный золотистый бульон.
Он был зеленый.
Мой ароматный золотистый бульон был вдоль и поперек (если это выражение можно употребить по отношению к бульону) зеленый. Такой насыщенно изумрудный цвет. Как бы вам объяснить... Цвет шотландских полей после дождя. Цвет разбитых детских коленок, помазанных зеленкой. Цвет свитера из последней весенне-летней коллекции Dolce & Gabbana. В общем, не зная предыстории, можно было подумать, что я сварила бульон из Крокодила Гены.
Вычислить предателя среди трав было невозможно – когда я извлекла букет гарни из варева, он растекся по тарелке вызывающим темно-зеленым пятном. Травы смешались в комок, не выдавая злоумышленника – один за всех и все за одного. Мушкетеры хреновы.
А ведь я только почти чуть-чуть полюбила готовить!
Вообще-то, готовить я не люблю. И, главное, совершенно не вижу в этом смысла. Большую часть дня я провожу вне дома и не представляю, как втиснуть в рабочее расписание домашнюю пищу, если уж угораздило ее приготовить. Например, суп. Есть суп с утра, перед уходом на работу вместе с кофе? Есть его вечером на ночь глядя после возвращения? Брать его с собой на работу, чтобы съесть перед компьютером?
Пожалуй, третий вариант самый реалистичный. И многие так и поступают. Но лично я на всю жизнь травмирована бананом, который бабушка тайком клала мне в рюкзак. К третьему уроку банан превращался в смузи (в 90-е, правда, такое слово еще не знали), причудливо размягчая корешки учебников. «Что ты делала со своими учебниками?» — с брезгливостью в голосе спрашивала школьная библиотекарша. С тех пор я избегаю носить в сумке любую еду. Даже кокос.
Так что вариант с поеданием супа перед компьютером отпадает. Тем более что, сидя перед монитором 8 часов кряду, начинаешь ценить любой повод хотя бы ненадолго от него оторваться. Пойти на улицу и достать себе еды – вполне себе уважительный повод. (Выйти и посмотреть, как горит урна в коридоре офиса, – тоже отличный повод, но случается, увы, нечасто.)
Кроме того, я убеждена, что появление в холодильнике еды неизбежно ведет к полноте. Вот как это происходит: у тебя в холодильнике лежит сырок, срок годности которого истекает завтра. Ты вроде не хочешь сырок, но тут вспоминаешь про войну и голод. И быстро съедаешь сырок, чтобы не чувствовать себя неблагодарной сволочью. А если пропустила истечение срока годности – еще хуже. Каждый раз, заглядывая в холодильник, виновато отводишь от просроченного сырка взгляд, не решаясь его выкинуть. Лишь спустя много месяцев, набравшись смелости, быстро перекладываешь его в помойку.
Сырок – это еще щадящий вариант. А если речь про кусок сыра? А если про селедку под шубой, которой мама угостила после новогоднего застолья?!
Так что я предпочитаю не разводить дома еду. «А мужика покормить?» — ужаснется общественность. У меня есть подруга, которая уже два года как не съезжается с любимым мужчиной из-за того, что не хочет для него готовить. «Понимаешь, я доползаю до дома поздно вечером, силы есть только на то, чтобы упасть на кровать и рассматривать потолок. А ведь мне придется готовить ему ужин!» Когда я пытаюсь возразить, что, мол, нет, не придется, и указываю на плюсы бытового феминизма, подруга смотрит на меня с первобытным ужасом. Ее так воспитали – неважно, что ты по двенадцать часов в сутки работаешь на нервной руководящей должности, вечером твоего мужчину должен ждать ужин. Иначе какой вообще смысл заводить в квартире мужчину? Вот подруга и не заводит.
Мне льстит мысль, что я куда более эмансипирована в вопросе кормления противоположного пола. Я рассуждаю так: мужик же как-то дотянул до благословенного дня нашей встречи. Не умер по дороге от голода, не упал в обморок от хронического недоедания, напротив, выглядит румяным и упитанным. Значит, он в состоянии позаботиться о себе сам.
Тем более вон, целый сырок лежит.