Мужчина должен платить

МЕНЯ ТАК ВОСПИТАЛИ

Сначала родители, они до смерти боялись, что в жизни дочери появятся неправильные, но взаимосвязанные глаголы – зависеть, терпеть, ненавидеть. Потом я воспитывала себя сама. В моей жизни было несколько правил: не принимать от мужчин дорогие подарки, платить за себя из своего кошелька, если брать крупные суммы, то на определенный срок и только взаймы. Я была из тех, кто на первом же свидании выхватывал счет из-под носа кавалера. Я любила мужчин. Но по кривой дуге обходила все ситуации, где бы стала хоть сколько-нибудь должной без возможности расплатиться деньгами. В моей жизни случались любовники, которые были готовы взять на себя и мои заботы, и мои расходы. Я всегда отказывалась, потому что боялась: за чужие деньги придется заплатить свободой в принятии решений, искренностью, самоуважением.

Да, я нередко задавалась вопросом, почему мои подруги и знакомые могут, а я не могу. Мужья и возлюбленные этих финансово зависимых женщин редко выглядели тиранами, а их слабые половинки не влачили гаремно-тюремное существование. И тем не менее пересилить себя не могла. Так я прожила 26 лет.

ОДНАЖДЫ ВСЕ ИЗМЕНИЛОСЬ

Я познакомилась с Сашей. Случилось это благодаря ЖЖ: его покорили мои записки о Юго-Восточной Азии, он написал мне письмо, мы начали общаться сначала онлайн, потом встретились. Нас потянуло друг к другу сразу, с силой, похожей на приворот. Я думала, место таким историям на страницах глянца, но через два дня после встречи переехала к нему. Очень скоро я выяснила, что Саша – как бы это помягче выразиться – скромный миллионер. Он был богачом редкого типа: не разухабистым детищем 90-х, не рафинированным топ-менеджером, вкушающим трюфеля в ресторане «для своих». Его прототипом скорее был Корейко: проницательный и неприметный, не кичившийся богатством, а зорко за ним приглядывающий. Саша ни в чем себе не отказывал, но к деньгам относился вежливо. Наверное, потому они у него и водились.

И была я, у которой в финансах бардак. Я могла оставить последние пару купюр в баре, была способна на идиотские траты – сапоги стоимостью в ползарплаты и нижнее белье по цене холодильника. Мне доставляло удовольствие тратить деньги. В рамках доходов, разумеется. Но бережливостью я не отличалась. А в те дни денег было и вовсе немного – кризис заставил внештатников умерить аппетиты: хороших предложений почти не попадалось, я оказалась на мели, набрала копеечной работы и день-деньской сидела за компьютером. Это не укрылось от бдительного ока Саши. И как нормальный мужчина он сделал мне предложение, от которого я традиционно должна была отказаться.

НО НЕ ОТКАЗАЛАСЬ

Я даже не знаю, как это получилось, просто щелкнуло что-то внутри, и на привычном месте твердого «нет» вдруг появилось застенчивое «может быть». Это не был компромисс с совестью. Скорее тотальная усталость от этой совести. Мне вдруг показалось, что я сама загнала себя в рамки, которые дают мне иллюзорное чувство превосходства над несамостоятельными женщинами и, пожалуй, ощущение безопасности. Я еще жутко боялась, что, лишившись статуса самостоятельной женщины, потеряю уважение мужчины, который рядом. И я захотела проверить, что будет там, за чертой. Я решила поставить эксперимент над собой. И началась игра против правил.

ПРАВИЛО №1: не брать дорогие подарки

Через пару недель Саша принес домой «Макинтош» – точно такой, о котором я мечтала, – и вручил его мне. Я задушила в себе привычное чувство протеста и постаралась сосредоточиться на радости. Требовалась лишь малость: позволить ее себе. В конце концов, радость нужна была не только мне, но и Саше: разве он не заслужил увидеть удовольствие на моем лице?.. Так или иначе, самогипноз удался. Неловкость и протест растворились быстрее, чем я ожидала. Счастливая, я носилась с подарком несколько дней. До того момента, пока мы не собрались на дачу. Я стала паковать сумку. «Макинтош» в нее тоже отправился: на природе пишется особенно хорошо. Не тут-то было! Подарок был выхвачен из сумки цепкой рукой Саши.

– Куда? Это мы с собой не берем!

– Это еще почему? — возмутилась я.

– Оставь компьютер хоть на пару дней. Там природа, в лес будем ходить. Дай глазам отдохнуть.

Небо заволокло мраком. Началось! Вот они, плоды зависимости. Вернее, не плоды, а только цветочки. Стал бы он мне указывать, если бы компьютер купила я себе сама!

Мы не разговаривали целый день. То есть не разговаривала я, а Саша просто за мной наблюдал.

– Я понял, — сказал он под вечер, — тебе кажется, что если я дарю тебе вещи, то и тебя считаю своей вещью. Так?

– Похоже на то, — холодно ответила я.

Тут обиделся он. А я, вестимо, познала чувство вины. За то, что обидела хорошего человека. И одновременно я испытала облегчение: дело не в том, что Саша подарил мне вещь, а теперь ею (и мной) распоряжается, а просто он заботится обо мне. Пусть на свой, корявый лад. Мы попросили друг у друга прощения. И только позже я поняла, насколько моя догадка была правильной, когда обнаружила, что Саша считал своим долгом на меня положительно влиять, не слишком интересуясь, что я по этому поводу думаю.

ПРАВИЛО № 2: платить за себя самой

Стояли ли мы у кассы в супермаркете, расплачивались ли за авиабилеты – я долго не могла отделаться от привычки предлагать разделить расходы. Даже если перед походом в магазин купюры вручал мне Саша, я, как робот, продолжала доставать кошелек и рефлекторно спрашивать:

– Дать тебе что-нибудь?

– Дай мне... Ева, дай мне любви... — иронично мурлыкал Саша. И доставал портмоне.

Понемногу я отучилась предлагать посильную помощь всякий раз, когда надо было расплатиться. Поняла, как это смешно, взглянув на ситуацию с его стороны. Я перестала испытывать зуд в области кармана, когда Саша рассчитывался в ресторане, когда платил за наши (мои в том числе) покупки в торговом центре, когда платил за билеты на концерт. С этим я справилась почти так же быстро, как и с дорогими подарками: все, что не касалось прямой выдачи мне денег, уже почти не вызывало во мне чувства неловкости. Иногда, впрочем, Саша для разнообразия просил расплатиться меня, но это было совсем не обидно.

ПРАВИЛО №3: не принимать деньги

– Как у тебя с деньгами? — поинтересовался Саша вскоре после того, как я решила оставить работу.

– Все в порядке! — по-пионерски выпалила я. И через секунду добавила: — Но если честно, то плохо.

– А почему молчишь? — Саша полез за бумажником.

Бывают ситуации, когда хочется сказать: «Прошли годы», – и быстро перемотать пленку. Это был такой момент. Мне захотелось спрятать голову в песок. «Докатилась!» — сообщил внутренний голос, но я была твердо настроена игнорировать его диагнозы. И акт приемки-передачи состоялся. Саша расстался с определенным количеством купюр, а я обзавелась условным состоянием. Условным, потому что я даже не решалась пересчитать, на сколько стала богаче.

Основная дилемма, которая передо мной встала: как я должна реагировать? Я не знала, как следует себя вести, чтобы отблагодарить за дар. Сделать это, как мне виделось, следовало искренне, но с достоинством. Завизжать и броситься на шею? Минус достоинство. Принять как должное? Мне казалось, что это несправедливо, ведь человек заслуживает благодарности. Перебрав в голове кучу вариантов, я пришла к сентенции плана: «Спасибо, дорогой! Теперь я богатая женщина!» Это было лучше, чем ничего.

Вскоре я столкнулась с другой проблемой, а именно: проблемой неопределенности. Когда работала, я знала свою зарплату и могла планировать расходы (ну более или менее). В ситуации с Сашей я за здорово живешь получала денежный дождь, о начале которого не знаешь заранее. Метеопрогнозы я делать не умела. Саша и не догадывался, что происходит. И вот мне впервые пришлось задуматься о том, как – о ужас! – попросить денег. И не в долг, а совершенно безвозмездно. Помогите, люди добрые, на пропитание.

– Послушай, милый, — нерешительно начала я как-то.

Милый отложил книгу и взглянул на меня. Мне стало не по себе, но я исторгла заранее приготовленный спич:

– Понимаешь, когда у меня была зарплата, я знала, сколько и когда я могу потратить. А сейчас я получаю деньги неожиданно, время от времени... и, конечно, радуюсь, но радость мою омрачает полная невозможность спланировать бюджет. Не могли бы мы как-то решить этот вопрос?

– Запросто, — зевнул Саша, — сколько нужно... в месяц?

Это было чересчур. Торговаться было унизительно даже для меня, низко павшей с высоты былой независимости.

– Сколько считаешь правильным, — твердо ответила я.

Мы минут десять препирались, кто должен озвучить предложение. Потом Саша догадался спросить, сколько я получала на работе, и предложил мне аналогичную сумму. И мы договорились, что перейдем к варианту под кодовым названием «ура, зарплата!». В начале каждого месяца он будет вручать мне конверт с гуманитарной помощью. И все.

Это сработало. Саша избавился от необходимости проверять, не сижу ли я на голодном пайке. Я больше не должна была «клянчить копеечку», чего так страшилась моя мама, и могла независимо планировать свои расходы. Обнаружилась только одна странность: мне все время казалось, что у меня... нет денег, хотя они были. Но почему-то я больше не могла потратить половину «зарплаты» на сапоги. Вместо противного внутреннего голоса, поборника самостоятельности, я обзавелась не менее противным внутренним цензором с лицом Саши: каждый раз, как я вынимала купюры, мне казалось, что мой мужчина стоит у меня за спиной и смотрит, рациональна ли покупка. Чужие деньги почему-то не ощущались своими: мне все время хотелось завернуть их в тряпицу и забыть о них до черного дня. Почему? Подозреваю, у меня не было уверенности в нашем завтра. После идиллии первого месяца у нас с Сашей обнаружилась масса противоречий, проблем и разностей, никак с деньгами не связанных, но от этого не менее существенных. И я, несмотря на кажущееся благополучие, жила в пакостном страхе за будущее. Происходило именно то, чего я опасалась: источником моих доходов был мужчина, и с ним все было очень не гладко. В этом неприятно признаваться, но я становилась все менее честной, становилась все меньше похожей на настоящую себя. Расстанься мы завтра, и я бы оказалась в сложном положении. И вот это «а если» уже перечеркивало любой шанс на доверительные отношения. Он об этом не знал, но я-то знала. Я была напугана – а напуганный человек редко бывает искренним.

ПРОШЛИ МЕСЯЦЫ

К чести Саши, он никогда не попрекнул меня деньгами и не попытался проконтролировать мои траты. Зато он все время пытался научить меня жить и постоянно порывался мной манипулировать. Но ни слова о деньгах!

Спокойствие в моей душе так и не воцарилось. Научилась ли я принимать деньги и подарки? Безусловно. Научилась ли я получать от этого удовольствие, не испытывая стеснения? Увы, нет. Я пыталась понять, была ли Сашина диктатура обусловлена тем, что я существовала на его средства, или все происходило оттого, что он по натуре был авторитарным. Сейчас мне кажется – и то и другое. Думаю, если бы я продолжала работать, Саша так же пытался бы меня «построить». Вопрос в том, как бы на это реагировала я. Ведь уж насчет себя-то худшие подозрения подтвердились: я перестала быть самостоятельной, и это повлияло на мою самооценку, на мою уверенность в моем, отдельном от Сашиного будущем и, как следствие, на искренность наших отношений. Мне подсознательно казалось, что, если я существую за счет мужчины, то все должно быть так, как хочет он, иначе я потеряю стабильность. Это порядком разрушило меня, и, я уверена, пошатнуло наши отношения.

Главное, что я вынесла из эксперимента, – это осознание того, что все проблемы живут в голове. В самом факте, что именно мужчина платит за все, нет ничего оскорбительного. Другое дело, как при этом чувствуешь себя ты. Хватает ли у тебя смелости оставаться собой, даже когда ты зависима.

Что до Саши... Думаю, деньги сыграли роль и в его отношении ко мне. Человеческая психика любопытно скроена: чем больше ты заботишься о ком-то, тем большую ответственность за этого кого-то ощущаешь. Сашины деньги тоже были проявлением его заботы. Полагаю, он чувствовал за меня повышенную ответственность, а потому старался контролировать и наставлять там, где это было лишним. Есть и другое правило: чем больше вкладываешь, тем более конкретного результата ждешь взамен. Вот и Саша понемногу захотел увидеть в своем идеальном мире идеальную меня, увы, отличную от меня настоящей. Уверена, есть мужчины, которые ведут себя иначе. Но, чтобы понять это, надо провести еще несколько экспериментов подобного плана. Решусь ли я снова? Такой уверенности нет.

СЛОЖНОПОДЧИНЕННАЯ

Перед тем как соглашаться на переход в статус добровольно подопечной, стоит спросить себя:

Арина Яхонтова
ФОТО: ANNA FOUGEDOIRE FERREZ