Моя вторая папа

Надо сказать, что у моего папы с твоим
это семейное. Они оба мечтают о мотоцикле.

Или смотрит двенадцатичасовые новости, по привычке «разговаривая с телевизором» и по привычке же бомбардируя мамин слух беспощадными «кретины!», «идиоты!», «эту страну пора закрывать!», «с ними всеми можно разговаривать только сквозь прицел пулемета!». Или причесывает усы маленькой расчесочкой, одновременно выпучивая глаза. Или рассматривает с пристрастием новый выпуск журнала «Топ Гир», в очередной раз окончательно решая, какой мотоцикл купить себе на днях – чоппер или гранд-турер, и если чоппер, то «Харлей» или «Ямаху»?! Надо сказать, это у них с твоим папой семейное. Оба они то и дело твердо заявляют, что на днях уже купят себе наконец-то мотоцикл. И каждый раз обе мамы не менее твердо отвечают: «Только через мой труп!» Впрочем, кажется, это вообще семейное у мужчин – до пятидесяти и старше.

Говорят, что женщины в возрасте становятся чудачками. Но это, что называется, цветочки по сравнению с теми чудачествами, которые позволяют себе мужчины в возрасте. И если женщины своих чудачеств, в общем-то, стесняются и стараются их спрятать поглубже в кухонном шкафчике, то папы гордо выставляют их напоказ. В открытую дамы чудачат только в узком женском кругу – вроде того, как собраться всем вместе и отправиться на стриптиз. Папы заставляют считаться со своими чудачествами всех окружающих. И в первую очередь – великовозрастных дочек и строптивых сыновей. Говорят, если хочешь узнать, каким будет мужчина через тридцать лет, посмотри на его отца... Знаешь, если ты проживешь со мной тридцать лет, я, пожалуй, решу, что свое право чудить и иметь обо всем свое мнение ты заслужил годами. Может быть, через тридцать лет я научусь воспринимать тебя таким, как есть. Но мотоцикл – запомни уже сейчас! – только через мой труп.