Кто виноват: как любовные романы портят нам личную жизнь
Сейчас модно разоблачать сказки: психологи препарируют «Спящую красавицу» и клеймят «Белоснежку». Якобы сказки демонстрируют девочкам нереальную модель отношений с противоположным полом. Все, чем заняты героини сказок – ожидание (иногда еще и в коме, как в случае Спящей красавицы или Белоснежки). За любую активность отвечает принц. То есть девочек призывают расти безвольными прекрасными существами, которые должны сидеть сложа руки, пока на горизонте не замаячит вожделенный силуэт на коне.
Хотя мне кажется, что корень женских неврозов, связанных с отношениями, следует искать не в сказках.
Подумаешь, принц. Да кому интересен принц! Вот он весь такой хороший, правильный (у него даже конь белый, а, скажем, не в яблоках или черный). Принц приехал, победил, целомудренно поцеловал в губы и женился. Это после одного поцелуя! Зануда.
На самом деле принцев вокруг навалом. Каждой девушке попадался принц: вежливый юноша в клетчатом джемпере, с которым она из жалости или от скуки сходила в музей; староста курса, который пять лет безвозмездно отвозил ее в институт на отцовской машине; двоюродный брат соседа, который, краснея, пригласил прийти поболеть за него на соревнования по самбо. Готовые принцы: галантные, надежные, влюбленные.
Но почему-то девушки остаются равнодушными к этим во всех отношениях прекрасным скучным юношам. Потому что девушки заимствуют свои романтические понятия не из сказок. Все гораздо хуже...
Свой первый любовный роман я прочитала лет в 13. За ним тут же последовал второй, третий, тридцатый, сто двадцать девятый... На обложках этих книжек в мягких переплетах страстные мускулистые мужчины обнимали роскошных полногрудых женщин на фоне водопада. Или пляжа. Или дворца.
Несмотря на то что имена героев и их внешность менялись с каждым романом, их характеры были поразительно схожи. Так, в каждом романе главная героиня отличалась скромностью, справедливостью и целомудренностью. Главный герой, напротив, вел себя дерзко, грубовато, прямолинейно. К середине романа мы узнавали, что сердце-то у него доброе, просто он, глупыш, прячет свои чувства за высокой стеной напускного безразличия. К концу романа доброта и невинная чувственность главной героини лихо перепрыгивали через эту стену, и вот уже герой сексапильным тенором восклицал: «Я никогда не испытывал такого ни к одной женщине! Ты полностью меня изменила!»
Только спустя десяток лет я начала задумываться о том, что поведение мужчин в этих романах было, мягко говоря, странным.
Вот, к примеру, как начинался один из прочитанных мной романов.
Главная героиня – скромная и целомудренная девушка – просыпается от того, что кто-то шумно ломится в дверь ее скромной, справедливой и целомудренной квартиры. Накинув шелковый халатик, она идет открывать (то есть делает последнее, что бы сделала жительница большого города, если бы к ней в квартиру шумно ломились).
На пороге девушка обнаруживает знойного разгневанного незнакомца: его дерзкий взгляд грубовато окидывает точеную фигурку девушки. Незнакомец прямолинейно заявляет: «Шлюха!» Наша героиня от такой прямолинейной грубости теряет дар речи. Теряет она его основательно, так как на следующих десяти страницах мы наблюдаем, как незнакомец собирает вещи героини (!), везет ее в аэропорт (!!) и передислоцирует на частном самолете на свою итальянскую виллу (!!!).
То есть ни во время сбора чемодана, ни во время поездки в аэропорт, ни во время многочасового перелета на Сицилию дар речи к героине не возвращается. Более того, потеря дара речи усугубляется, даже несмотря на то, что во время путешествия незнакомец продолжает напоминать девушке, что она «шлюха» да еще и «с заурядной внешностью».
Когда примерно на 123-й странице между грубоватым незнакомцем и целомудренной героиней завязывается роман (и мы понимаем, что незнакомец прячет свои чувства за высокой стеной напускного безразличия), выясняется, что незнакомец вломился в квартиру к героине не просто так, а чтобы найти ее соседку, разбившую сердце его брату.
Ну да кого на этой стадии волнуют детали. А также то, что в конце романа героиня идет к венцу в фамильном свадебном платье всего через две недели после сильного перелома ноги (она попала под грузовик, когда во время очередной ссоры пыталась убежать от незнакомца). Видимо, ей также одолжили фамильные костыли.
Я читала роман с фонариком под одеялом и думала: «Ух! Вот оно! Вот какой должна быть любовь!» Миллионы девочек, читая, думали то же самое.
А потом девочки вырастали. И связывались с самыми отборными идиотами, которых когда-либо носила земля. С идиотами, которые над ними издевались, обзывали их, заставляли чувствовать себя глупыми, некрасивыми и отменяли встречи в последний момент. В общем, вылитый герой любовного романа в его начале (минус частный самолет и вилла в Италии).
Стоило девушке, выросшей на романах, встретиться с хамоватым грубияном, как у нее в голове щелкало: «Это он! Не может же он и правда быть всего лишь хамом и идиотом! Наверняка у него доброе и трепетное сердце!»
К тому моменту, когда выясняется, что да, он и правда может быть всего лишь хамом и идиотом, проходит много времени. Самых романтичных девушек хватает на годы. Периодически им кажется, что еще чуть-чуть и их хамоватый идиот превратится, наконец, в героя романа и скажет долгожданное: «Я никогда не испытывал такого, ты полностью меня изменила!» Но он вместо этого говорит: «Пивасик купила? Ну иди покупай, чего жопу на диване раскинула».
Дальше сюжет развивается по-разному. Многие всю жизнь предпочитают проверять хамов на вшивость, не теряя надежды, что когда-нибудь им попадется герой романа.
Остальные обращают внимание на того самого скучного принца. И живут, наконец, долго и счастливо.