Кыш, розовый монстр! Как в этом безумном мире объяснить дочери, что ум важнее?

«Когда я, как обычно, помогала своей 3-летней дочери умыться и почистить зубы, девочка неожиданно заявила: "Знаешь, мама, а ведь куда важнее быть красивой, чем умной". Она сказала это с такой уверенностью, такой страстью, словно это было неоспоримой истиной. В черно-белом мире трехлетки это была ее правда.

Я была шокирована и с трудом собралась с силами, чтобы ответить: «Ну, на самом деле гораздо важнее быть умной. Красота-то увядает, а ум всегда с тобой». — «Нет, красивой, мамочка. Важнее быть красивой».

Позже я передала ее слова мужу и заметила, что он вздрогнул. Наша трехлетка успела выяснить, что в этом мире встречают по одежке. Как она пришла к этому выводу в своем «преклонном» возрасте?

С самого начала, едва я узнала, что беременна дочкой, я была категорически против розового. Мне никогда не нравились девчачьи штучки. Я была пацанкой, одержимой футболом, ходила в спортивных штанах и не красилась до тех пор, пока после колледжа не устроилась на работу. Как мама девочки, я была полна решимости воспитать дочь, уверенную в себе, осознающую, как важен интеллект, и реализующую свой потенциал на полную катушку.

Не вышло. Года в 2 с половиной дочь «включила принцессу». Она хочет носить только платья. Розовые. У нее случалась истерика, если мы пытались надеть на нее брюки. Ее пижамы пришлось сменить на ночные рубашки, и она начала жадно рассматривать наши свадебные фотографии, говоря мне, что на них я — настоящая принцесса.

Я устала бороться с ней и довольно быстро уступила «Диснею», говоря себе, что это всего лишь этап, она это перерастет. Мы купили ей комплект постельного белья с принцессами и сводили ее на «Золушку». Чем это могло повредить? Все маленькие девочки без ума от принцесс и помешаны на красоте. Ничего страшного.

Но после того, как она сделала это громкое заявление, мне стало страшно. Я начала замечать, что посторонние люди называют ее «принцессой». И что при каждом знакомстве ей говорят, какая она красивая или какое на ней замечательное платье. Никто никогда не хвалит ничего, кроме того, какая она хорошенькая.

Я заметила, как другие маленькие девочки ее возраста красят ногти в розовый цвет. В три года!

Я волей-неволей начала анализировать свои действия. Мои дни без макияжа и в трениках остались позади. Я повзрослела. Каждое утро я прихорашиваюсь, собираясь на работу, надеваю украшения и пользуюсь духами. Я знаю, что она наблюдает за мной. Я задалась вопросом, какое влияние я на нее оказываю. Я задумалась о том, что каждое утро, когда она одевалась, мы говорили ей, как мило она выглядит. Ежедневно.

Я почувствовала, что это я создала розового монстра дочкиных приоритетов. Я ничего не могла с собой поделать и все размышляла о будущем: если дочь продолжит ежедневно получать комплименты своей милой внешности, то что произойдет, когда она станет подростком? Она все еще захочет, чтобы ее оценивали по тому, как она выглядит? Но она может оказаться уже не такой хорошенькой, когда вырастет.

Как же исправить ситуацию? Я могла бы перестать делать комплименты ее внешности и начать подчеркивать другие выигрышные черты – ум и талант. Она такая умная, за словом в карман не лезет, у нее потрясающая память. Надо как-то компенсировать уже нанесенный ущерб. Но это трудная задача. Я могла бы контролировать свои действия и свои слова, но я не могу контролировать общество и высказывания людей.

Моя дочь всегда смотрит на меня и учится у меня. Я хочу, чтобы она видела мои уверенность в себе, ум, готовность следовать своей мечте с той же страстью, с какой я учу это делать ее. Я хочу быть ролевой моделью, которая покажет ей, как много может дать человеку интеллект. Куда важнее быть умной, чем красивой. Но ей просто повезло, что ей не придется выбирать».