Врачи без границ
Юлия Городецкая
акушер-гинеколог
О ПРИЧИНАХ
До сих пор не могу ответить на вопрос, зачем я на это решилась, но точно знаю, что такой опыт мне был абсолютно необходим. Я стала совсем по-другому смотреть на бытовые моменты, гораздо проще относиться к жизни, больше ценить то, что у меня есть. А получилось все совершенно неожиданно. Однажды я без всяких причин проснулась чуть раньше обычного и на несколько минут раньше вышла из дома на работу. На дороге практически не было пробок, поэтому я успела на утреннее собрание нашего отделения. Именно там я и услышала, что один благотворительный фонд ищет медика, который согласился бы сопроводить посылку в афганскую провинцию Гор и прочитать несколько лекций местным акушеркам. Афганистаном я совершенно не интересовалась, однако так получилось, что кое-что знала – муж моей знакомой к тому времени уже полтора года отслужил в этой стране, я видела фотографии, слышала рассказы о местных условиях и обычаях. В общем, узнав, что вопросы передвижения и безопасности берет на себя министерство обороны и бояться нечего, я согласилась тут же. Уже восемь часов спустя была в кабинете хозяйки фонда, а еще через шесть недель наш самолет приземлился в Кабуле. Так, в октябре 2007 года я оказалась в Афганистане в первый раз. Это была очень короткая поездка, всего на несколько дней, но я была так поражена увиденным, что сразу активно начала искать возможность вернуться. Но поехала туда только три года спустя. В 2011-м я провела в Афганистане почти всю зиму, а затем еще лето и половину осени».
О ТЮРЬМЕ
Летом меня вызвали в городскую тюрьму в Чагчаране. Там было 108 заключенных мужчин и три женщины. Одна из них недавно родила. Ее изнасиловали, после чего она и забеременела. Дома у нее трое детей, этот четвертый. Как только ее посадили, муж с ней развелся. Родила она в местной больнице, после чего ее на несколько месяцев отпустили к родственникам, а потом вместе с ребенком опять вернули в тюрьму. Малыш пробудет с мамой до двухлетнего возраста, а потом его либо отдадут родственникам, либо отправят в детдом. А она приговорена к семи годам заключения за недостойные сексуальные связи.
У второй заключенной тоже своя непростая история – она убила мужа и тоже получила за это семь лет. А третья – непокорная дочь, сбежавшая из дома, где ее хотели насильно выдать замуж. По слухам, она вроде как успела даже выйти за другого, но документы то ли утеряны, то ли умышленно уничтожены. И за это девочка получила двенадцать лет!»
О МЕДИЦИНЕ
Провинция Гор насчитывает около 800 000 жителей. На весь регион (и на похожего размера соседний) всего одна больница на 80 коек, восемь врачей, семь акушерок и дюжина медбратьев. Ни одного гинеколога, ни одного врача-женщины. Как сказал губернатор провинции, если гориец провел в больнице одну ночь, то в следующий раз он попадет сюда в среднем через 27 лет. Многие жители вообще не ходят к врачам, особенно это касается женщин. Состояние дорог таково, что и сухим летом не каждый джип пройдет. А уж когда начинаются дожди и снега, то движение и вовсе перекрывается. Местные, правда, чаще передвигаются на ослах или пешком, но из отдаленных мест до больницы надо добираться не одни сутки. А женщину без сопровождения в путь никто и никогда не отпустит – если решаются везти ее к врачу, что случается крайне редко, то отправляются всей семьей. Но что значат несколько дней тяжелой дороги для беременной! Вот примерно в такой обстановке мне и пришлось работать по специальности. В основном консультировала местных жительниц и читала лекции врачам и акушеркам. Не могу сказать, что из этого было проще. Очень сложно научить лечить, когда для этого нет никаких условий».
Антонина Чернышева
координатор в организации «Врачи без границ»
О НАСТОЯЩИХ ЖЕНЩИНАХ
В Нигере я работала координатором программы Malnutrition – перевода на русский нет, так как в нашей стране нет такой проблемы. Близкое по смыслу – недоедание. В Нигере я впервые увидела, что такое голодающие дети: истощенные, с огромными глазами и тонюсенькими ручками и ножками. Их можно спасти при помощи высокоэнергетического лекарства, позволяющего восстановить силы. Через 3-4 недели дети снова начинают ходить и улыбаться. Только ради этого я готова была терпеть жару и нехватку воды.
Но больше всего меня поразили нигерские женщины. Ах, какие это женщины! Каждый день им нужно приготовить еду на семью из 8-10 человек, достать воды из колодца, а затем пройтись по жаре с 25-литровым бидоном на голове и купить продуктов по дороге. Африканки пытаются еще и работать, чтобы получить нужные для большой семьи деньги. И остаются настоящими женщинами – делают красивые прически из мелких косичек, подбирают одежду, подчеркивающую их грациозную походку. А мамы везде мамы. Существует мнение, что, так как африканские женщин рожают одного ребенка за другим, для них ничего страшного, если кто-то умрет, все равно нечего есть. Это не так. Местные мамы любят своих детей и хотят, чтобы они выросли здоровыми. Женщины готовы каждый день идти пешком 10-15 км, чтобы их ребенок мог получить медицинскую консультацию и помощь. И это когда днем +47° в тени и +40° ночью!»
О БЛАГОДАРНОСТИ
На Гаити я приехала во время эпидемии холеры. Люди в шоке после землетрясения и панически боятся идти к врачам. Вуду, креольский язык, похожий на французский интернет-сленг, ни на что не похожая музыка... Сложная страна. «Врачи без границ» построили медицинские центры для лечения холеры. Когда волна эпидемии пошла на спад, я, как руководитель, посещала эти центры, где объявляла о закрытии проекта. Было очень непросто сообщать печальную новость. Мне больше других запомнилась встреча, на которой гаитяне, поблагодарив нас, предложили провести церемонию... даже не знаю, как ее назвать. Позитивное послание? Посыл положительного флюида? Они собрались полукругом и, вытянув перед собой руки, одновременно выдохнули, посылая нам частичку своей души».
О СЛОЖНОСТЯХ
Каждый раз нужно переступить через себя, чтобы принять невозможность спасти чью-то жизнь. Обычно «Врачи без границ» работают там, где нет даже простого рентгена. После наступления ночи мы не можем отправить карету скорой помощи в соседний городок, где пациента могли бы спасти. По правилам безопасности машина не имеет права покидать пределы города после захода солнца. Бывает, объясняешь родителям, что их ребенку нужно переливание крови, а они отказываются по религиозным причинам. Часто сложно найти донора. Нам удается поддерживать минимальный запас крови, но каждый раз это бесконечные уговоры родственников, призывы в кварталах и церквях. Тяжело осознавать, что ребенок обречен на смерть только из-за того, что нет доноров.
Еще я страдала от отсутствия связи с внешним миром. Но к этому просто надо привыкнуть».
Татьяна Пилипенко
координатор в организации «Врачи без границ»
О НЕОЖИДАННОСТЯХ
Я работала в СПИД-фонде «Восток – Запад», но занималась скорее теорией, чем практикой. И, получив предложение о сотрудничестве от главы миссии в Приднестровье, была счастлива – наконец я буду работать с пациентами, помогать тем, кто в этом нуждается.
Приехав в Тирасполь, занялась подготовкой к открытию первого приднестровского СПИД-центра и работой в тюрьме. Заключенные не верили, что незнакомые люди решили им помочь. Некоторые даже думали, что мы американцы и проводим эксперименты на людях. Мы никогда не говорили с пациентами о том, почему они попали за решетку. Но из рассказов охранников и медиков я поняла, что некоторые оказались здесь случайно или по глупости. Обидно видеть образованных людей, так жестоко заплативших за свою ошибку. Один раз я заметила мужчину, который сидел около барака с котенком на руках. С какой нежностью он на него смотрел, гладил, что-то приговаривал! Не верилось, что он совершил преступление.
Иногда пациенты выплескивали на нас негатив – как плохо их здесь кормят и какие ужасные условия. Но им некому больше пожаловаться, хотя иногда приходилось жестко им отвечать. Конечно, надо знать, что, как и кому говорить, иначе это может быть опасным. Мы всегда ходили с охраной, даже в туалет. Каждый час, используя кодовый язык, должны были выходить на связь с водителем, который ждал нас все время приема возле тюрьмы. Однажды наша охрана вдруг куда-то исчезла, и я и еще одна женщина остались один на один с заключенными. Сохраняя максимальное спокойствие, я вывела пациентов из комнаты и быстро закрыла дверь на ключ. Только после этого они поняли, что мы одни, и начали сильно стучать. Но охранники быстро вернулись, можно было перевести дух.
А в целом к концу миссии нам удалось установить с пациентами доверительные отношения и действительно многим помочь. Когда мы уезжали, некоторые заключенные плакали, многие говорили теплые слова».
ОБ ОПТИМИЗМЕ
Мне предложили миссию по лечению туберкулеза в Каракалпакстане, республике в составе Узбекистана, я мало что знала об этих местах. Но решила поехать и... попала в +50° в тени. Два дня ходила в состоянии, близком к обмороку. Потом привыкла: может быть, потому, что работа поглотила меня целиком, не было времени думать о дискомфорте. Да и люди вокруг оказались гостеприимными и человечными. Каракалпаки никогда не унывают. Иногда мы приглашали музыкантов, и даже тяжелобольные пациенты выходили танцевать. У нас же многие впадают в депрессию от каких-то повседневных мелочей».
О БЛИЗКИХ
Конечно, родные за меня переживают. Впрочем, они уже привыкли к моему необычному образу жизни. Мама сильно волновалась, когда я работала в тюрьме. Но она также понимала, что по-другому я не могу. И в моих рассказах это чувствовалось и передавалось маме. Может, поэтому она приняла мой выбор. Почему-то от поездок в памяти остается больше позитивных моментов, чем негативных. Может, это зависит от отношения к тому, что ты делаешь. Главное – любить свою работу и людей. Тогда все будет легко и интересно».
Записала Анна Ступенькова