Профессия: делать красиво

Мама постоянно говорила мне, что лучшая профессия – инженер, потому что очень здорово создавать вещи, которыми будут пользоваться люди. В университете из всех направлений я выбрала специальность инженера-конструктора обуви и в процессе учебы поняла, что интуиция меня не подвела. Учиться было интересно. Нам рассказывали о том, какой должна быть обувь, которая не вредит здоровью ног, как выбирать материалы и проектировать колодку – это форма, на которой создают основную часть ботинка, сапога или туфли. Уже тогда я хотела стать дизайнером, но после выпуска отправилась работать заготовщицей – мне сказали, в будущем это пригодится. Я разрабатывала лекала, вырезала и склеивала из кожи детали верха обуви. После меня мастерам приходилось работать со сложными, а иногда и неправильными формами, и однажды один из них подошел к моему столу, швырнул заготовку и заявил: «Ты никудышный модельер!» Долго плакала, но через полгода закалилась. А когда узнала, что мои модели неплохо продаются, поняла: я уже не пустое место, я нужна людям.

Сейчас я в этой компании креативный директор, работаю над собственной линией и изготавливаю обувь для людей с нестандартной ногой или особым вкусом. Можно оставить мелкие погрешности, которые непрофессионал даже не заметит, но каждую модель я выполняю с таким старанием, что иногда даже жалко расставаться. Клиентам тоже нравится моя работа, бывает, они тут же надевают новую пару и уходят в ней. Однажды я сделала для девушки сапоги и пожелала, чтобы ей в них везло. Она улыбнулась: «А мне всегда в твоей обуви везет!» Потом рассказала, что помирилась с молодым человеком и по тем же лекалам заказала ботильоны. Часто ко мне приходят мужчины, с ними легче работать – они больше доверяют и не капризничают, не ревнивы и открыто рекомендуют меня друзьям, а вот девушки не приводят подруг, хотя постоянно обещают. Еще очень интересно работать со сложными ногами.

Как-то раз я шила свадебные сапоги для одной заказчицы. Из-за автомобильной аварии полнота ее голеней, размер и формы стоп отличались. Ей было тяжело ходить, и я разработала скрывающие разницу сапоги на каблуке с ортостелькой. Невеста сказала, что ей впервые за долгие годы было удобно. Кстати, по поводу комфорта. Я заметила одну странность: люди тратят на обувь огромные деньги, при этом не зная, что значит – по-настоящему удобно. Женщина может ходить в босоножках на каблуках, в которых пальцы касаются пола, и думать, что все нормально. Чтобы правильно выбрать «каблучную» обувь, нужно провести в ней не менее 10 минут, тогда станет ясно, стоит брать эту пару или нет.

Когда нам с подругой было 18 лет, мы искали временную подработку, не требующую специального опыта. Ни заправщицами на бензоколонку, ни мойщицами окон нас не брали, и спасло только объявление: «Требуются девушки для работы с волосами». Так мы стали помощницами женщины-постижера в фирме по изготовлению париков. Как я теперь понимаю, нам очень повезло: мастеров ее уровня в то время можно было по пальцам пересчитать, и эта женщина научила меня почти всему, что я сейчас умею. Кроме того, благодаря ей я влюбилась в профессию и решила остаться не на время, а навсегда.

На то, чтобы вручную изготовить парик из натуральных волос, уходит около месяца: пучки из двух-трех волосинок крючком привязываются к специальной сетке, это очень кропотливая работа. Но можно изготовить изделие частично с машинной вязкой, тогда процесс занимает около недели. Сейчас я вместе с той же подругой владею мастерской по постижу. Половина наших клиентов – представители шоу-бизнеса, остальные – люди, проходящие курс химио­терапии. С последними морально тяжело работать, особенно когда приходят дети. Если удается сделать для шестилетней девочки парик, в котором она может без смущения общаться со сверстниками, – для меня это лучшая похвала.

Однажды в конце рабочего дня в салон позвонила женщина и попросила непременно ее дождаться. Уже через час в студии шесть человек выбирали готовый образец, а я все никак не могла понять, кому из них он нужен. Оказалось, его искали для девочки-подростка, которая умерла от рака. Во время лечения она очень хотела парик из натуральных волос, родители решили исполнить ее желание даже посмертно. Но это печальный случай, а бывают и забавные. Помню, в примерочных оказались две женщины, и обе, видимо, проходили курс лечения от рака. Та, что постарше, примеряла парик и пела, а молодая, глядя на себя в зеркало, вдруг разрыдалась. Соседка заглянула к ней в кабинку и сказала: «Чего ревешь? Жизнь прекрасна, давай споем!»

Очень радуюсь, когда выздоровевшие клиентки возвращаются к нам за париком уже не для маскировки, а для красоты. Была одна пенсионерка лет за 70, которая вернулась после химиотерапии и заказала шиньон – «для покорения соседа по даче». Среди наших заказчиков есть и мужчины, причем парики на них, какими бы качественными ни были, всегда очень заметны. Бывает сложно отговорить лысеющего клиента от модели, которая ему абсолютно не идет. Один из них никак не поддавался на уговоры, заказал себе накладку, а потом наша сотрудница увидела его на сайте знакомств. Выглядел он странно, но явно был очень доволен покупкой и собой. И это хорошо: нам приятно знать, что благодаря нашей работе кто-то чувствует себя уверенно.

Когда я ходила в детский сад, любимая воспитательница привезла мне из поездки на Байкал кальцит – большой полупрозрачный кристалл. Он меня так очаровал, что с этого момента я постоянно упрашивала родителей сводить меня на минералогическую или ювелирную выставку. В начальных классах обожала естествознание и переживала, когда позже предмет заменили географией, химией и физикой. А узнав о профессии геммолога, больше не сомневалась в выборе и ради образования переехала в Москву. Моя специальность подразумевает постоянную работу с драгоценными и полудрагоценными камнями, но в ювелирной компании, куда я устроилась после выпуска, меня к ним не допустили – не было московской прописки. Пришлось несколько лет проработать оператором колл-центра, а после того как я получила заветный штамп в паспорте, меня перевели в отдел контроля качества изделий. Как же я была счастлива! Перебирая камни и украшения, засиживалась допоздна и трудилась с таким увлечением, что скоро возглавила отдел брака. Этот опыт дал мне веру в себя: мне удалось проделать такой путь в крупной компании, значит, я смогу успешно организовать и свое дело. Так и поступила! Вот уже год возглавляю собственную студию дизайнерских изделий.

Мне всегда хотелось создавать украшения, от которых у людей горят глаза. Видя готовую работу, некоторые даже в буквальном смысле прыгают от радости и хлопают в ладоши. Это ценнее, чем любые деньги, и я всегда с нежностью вспоминаю такие моменты. Не так давно, например, пара заказала обручальные кольца, а после свадьбы прислала фотографии с праздника. Меня это очень тронуло. Другой случай, который не оставил равнодушной, произошел год назад – девушка попросила изготовить кольцо с гравировкой «От любимой мамы». Оказалось, ее мать умерла, не успев подарить дочери особенное кольцо, и молодая женщина решила сделать его сама в память о близком человеке.

Самое сложное для меня – брать деньги, особенно когда приходят молодые люди с идеей удивительного, оригинального украшения для своей любимой. Видно, что мужчина хочет с душой сделать подарок, но из-за сложности цена заказа будет велика. Обычно я берусь реализовать его задумку, даже если понимаю, что буду работать себе в убыток. Мне вообще нравится выполнять необычные заказы – обручальные кольца с лилиями или крыльями, подвески в виде лучников или сноубордистов, украшения, подсмотренные в кино.

Недавно, например, сделала печатку с ромашкой, как в фильме «Великий Гэтсби», и обручальные кольца с четырьмя сцепленными окружностями. Позже выяснила, что этот символ – славянский оберег, хотя клиенты не хотели рассказывать. Их право. Мне важнее то, что даже без скрытого смысла украшение выглядит впечатляюще.