Почему Толстой не имел права скидывать Анну Каренину под поезд

Начну с хорошего. «Анна Каренина», без сомнения, великолепный роман. Сколько бы раз я ни перечитывала последнюю страницу 7-й части – когда Анна стоит у колес проезжающего товарного поезда, пропускает один состав, потому что ее за руку держит красный мешочек, отпускает его и ныряет под колеса, как ныряла бывало в воду, – я неизменно плакала. Можно было бы списать мои слезы на нервное перенапряжение от написания сценария... Хм, пожалуй, что, можно. Но сцена все равно невероятно сильная.

Теперь обо всем остальном.

Толстой, без всяких сомнений, не только гений слова и дела, но ужасный морализатор, зануда и лицемер. Нагулявшись в молодости так, как не снилось современным рэперам, он женился на прекрасной невинной 18-летней Софье Берс и начал учить основам праведной жизни всех, кто готов был слушать. А слушать его готовы были очень и очень многие – не зря толстовство пользовалось такой популярностью.

Но чего я персонально не могу простить Льву Николаевичу – это его жестокости. Жестокости по отношению к Анне. Это же как нужно не любить собственную героиню, чтобы бросить ее под поезд? Можно сколько угодно рассуждать о символизме и необходимости этого жеста: мол, поезд олицетворяет промышленную революцию, и еще что-то, и еще что-то – помнится, читала я такое исследование. Но никакой символизм не прощает жестокости.

Поверьте, если бы я любила героиню, никогда не бросила бы ее под поезд. Даже если бы ей нужно было умереть, я бы предложила ей что-то другое. Серьезно, что может быть хуже, чем бросить героиню под поезд? Разве что сжечь ее живьем на костре – вероятно, у Толстого была такая запасная версия.

Кто-кто, а Анна не заслуживает такой жестокости. Если описать жизнь Карениной в двух словах, то она будет выглядеть так: была без спроса выдана замуж в 18 лет; полюбила другого; бросилась под поезд. Пусть слов вышло десять. Тем не менее.

Невероятно, но факт: многие наши современники ухитряются обвинять Анну в собственной гибели. С другой стороны, чему я удивляюсь: многие наши современники до сих пор считают, что женщина создана для родов и борщей... Эти умники строчат обличающие комментарии вроде: «Это она с жиру бесилась, вот и кинулась под поезд! Все есть – муж, сын, чего еще надо было! Проститутка!»

Таким одаренным моралистам для начала хочется напомнить, что любой человек, даже женщина, имеет право на ошибку – например, полюбить не своего мужа – и уж точно не должен расплачиваться за эту ошибку страшной смертью. Ну а кроме того, Анна не выбирала себе мужа. Ее, 17-летнюю, выдала замуж тетка, не интересуясь мнением Анны. Это следует и из диалога Анны с братом, Стивой Облонским: «Позволь мне сказать откровенно свое мнение. – Опять он осторожно улыбнулся своей миндальной улыбкой. – Я начну сначала: ты вышла замуж за человека, который на двадцать лет старше тебя. Ты вышла замуж без любви или не зная любви».

То есть Анна была выдана замуж не по своей воле. Она не выбирала себе мужа, и, следовательно, сложно винить ее за то, что, будучи совсем молодой женщиной, Каренина полюбила другого. Анне было на момент начала событий романа меньше 30 лет, а Вронскому и вовсе 23 года. Самый возраст, чтобы влюбиться и изменить нелюбимому мужу, за которого тебя насильно выдали замуж.

Современные Анны успевают сменить с десяток нелюбимых бойфрендов на любимых, и никто не заставляет их из-за этого бросаться под поезд – при том, что они-то сами выбирают себе бойфрендов. Так что не нам винить Каренину за то, что впервые в жизни она позволила себе чувства. Да и вообще никому не надо ее за это винить. Даже Толстому.

Когда было объявлено о том, что Netflix снимает современную версию «Карениной», мы поймали высокую волну общественного негодования, на которой знатно прокатились. Претензий к пока не только не вышедшему, но и не снятому сериалу было множество. Уже сама идея покушения на русскую классику вызывала возмущение. Соцсети пестрили комментариями вроде: «Руки прочь от Толстого!», «Вам, что, других сюжетов мало?», «Не трогайте классику, бездари!» и прочее в том же духе.

Другой популярной претензией к идее переноса классического сюжета в наши дни была его якобы неактуальность. «Современная Каренина легко получила бы развод и жила бы со своим Вронским, сейчас не проблема развестись!» – негодовали комментаторы. Которые, очевидно, давно не перечитывали не только «Анну Каренину», но и желтую прессу. Проблема Анны в романе была не столько в разводе, сколько в том, что муж забрал у нее любимого сына. А если вы откроете любой сайт со светскими сплетнями и отключите с десяток всплывающих окон с рекламой «Поможет простое советское...», то вы увидите, что в наши дни миллиардеры регулярно отнимают у бывших жен любимых детей. Практически каждую неделю.

Теперь про развод. Если уж быть объективными, то не только в наши дни разводиться легко. Во времена Карениной тоже вполне себе разводились. Попался мне в руки роман современника Толстого, писателя Петра Дмитриевича Боборыкина. В наши дни о Боборыкине напоминает лишь страница в «Википедии» и периодические распродажи собраний его сочинений на «Авито». А в конце XIX века Боборыкин был одним из самых известных русских писателей, причем как на родине, так и за границей. И вот в руках у меня роман Боборыкина «Ходок», изданный в 1897 году.

Тут бы мне набить себе цену и заявить, что я всегда читаю попадающие мне в руки букинистские издания – но это неправда. Обычно я уважительно их осматриваю, с подчеркнутой осторожностью ставлю на почетное место на полке – и тут же про них забываю. Но, видимо, я находилась на каком-то переломном моменте жизни – так как я решила прочитать «Ходока».

В тот момент я еще не писала сериал и не знала «Анну Каренину» наизусть. Но даже моих воспоминаний о романе хватило, чтобы понять, что «Каренина» и «Ходок» очень похожи по сюжету. В обоих романах из деревни в Москву приезжает презирающий общество аристократ. В обоих романах он пытается сделать предложение героине, в которую влюблен много лет. Но запутывается в собственных переживаниях и не успевает – на героине женится противный и развратный московский аристократишка.

Здесь бы всем и кинуться под поезд. Но нет: спустя год лирический герой Боборыкина собирает трясущиеся поджилки в кулак и делает повторное предложение героине. Героиня к этому моменту уже осознала, что аристократишка – мерзкий тип и выходить за него замуж явно было лишним.

Кажется, что вот теперь девушке нужно броситься под поезд... И снова нет: девушка просто берет и... разводится. И уезжает с лирическим героем отдыхать на юг. Ее развод вызывает в обществе резонанс не больше обычного среднестатистического скандала, ее не перестают принимать и не простреливают обличающими взглядами в театре[1].

«Так почему тогда Анна бросилась под поезд?» – зададут закономерный вопрос красивые и пытливые читатели, коих, как мы знаем, у меня большинство. На мой взгляд, по двум причинам.

Причем вторая причина, несомненно, решающая. В идеальной вселенной Толстого все женщины должны были бы быть Кити: чистыми, невинными, бесконечно рожающими и хлопочущими по хозяйству женами. Согрешила? Будь добра под поезд. Других женщин Толстой решительно презирает.

Если бы меня спросили, какой у меня любимый персонаж в «Карениной», я бы, не медля ни секунды, приосанилась – люблю, когда меня о чем-то спрашивают. А потом бы ответила: княгиня Елизавета Федоровна Тверская, Бетси. Светская знакомая Анны из Петербурга, которую Толстой презирает с истинно толстовской велеречивостью.

Бетси живет в свое удовольствие, не отказывая себе в таких небольших радостях жизни, как молодые любовники. Ну то есть ведет себя как практически любой мужчина высшего петербургского света. И совершенно не страдает по поводу своей мнимой развратности, и не смотрит тоскливо на проезжающие поезда – чем, очевидно, страшно раздражает Толстого. Ну и поделом.

[1] См. «Анна Каренина», Часть 5, глава XXXIII. Ну или не см., а просто поверьте на слово.