Виноградными дорогами: куда съездить, чтобы было душевно

Виноград для Армении — важнейший символ. Нет, есть еще гранат и абрикос, но виноград... Из него делаются главные напитки региона. Да и в первозданном виде — прямо из виноградника — он дивно хорош. Напитанный солнцем и теплом, он хранит в себе что-то такое, что когда срезаешь очередную гроздь с лозы (а гостеприимные армяне могут позволить гостям даже похозяйничать в своем винограднике), ощущаешь безмятежность.

Медитативный эффект от сбора винограда — вещь удивительная. Когда сезон подходит к концу, последние голубые грузовички, груженые виноградом до самых краев (определить местных «лихачей» можно по высыпавшемуся при быстрой езде винограду, который переместился из кузова на крышу), отправляются к филиалам главного коньячного завода Армении.

Назван он, кстати, в честь еще одной важной для каждого армянина величины — горы Арарат. Парадокс главного армянского символа, украшающего большую часть местной продукции, в том, что находится он вовсе не на территории Армении, а в Турции. Правда, на Армянском нагорье.

В общем, не виноградом единым, конечно. Ведь есть еще вода. Ее здесь пьют из каждого фонтанчика. И из-под крана тоже. Кстати, именно водой объясняется качество коньяка с главного в Армении завода, которому в этом году исполняется 130 лет.

Занимательный факт. Начало местного коньячного производства было положено в 1887 году, и всего за четверть века армянский продукт добился международного признания. В 1899 году успешное предприятие перешло к известному российскому товариществу «Шустов и сыновья», а на выставке во Франции творения легендарного армянского технолога Мкртыча Мусинянца принесли компании гран-при. Тогда же Ереванский Коньячный
Завод стал «Поставщиком двора Его Императорского Величества». И ни революции, ни другие потрясения не смогли пошатнуть его статус национального достояния.

Кстати, монументальное здание завода на правом берегу реки Раздан — настоящее украшение Еревана. Как и большая часть зданий в центре города, оно облицовано розовым туфом. А сам город называют «розовой столицей Армении». Самое потрясающее занятие — смотреть, как город меняет очертания, когда первые лучи солнца касаются «розовых» стен. Ощущение, будто даже здания здесь напитаны солнцем.

Если и есть счастье на земле, то это счастье в солнце, вкусной еде и... сборе винограда! Нет, правда, ни одно занятие не может увлечь бывалого путешественника так, как сбор винограда. Особенно если о тебе хорошо позаботились — выдали нарядный фартук, пару надежных перчаток, секатор и хорошенькую корзинку.

Проезжающие мимо местные останавливаются посмотреть, как московские юноши и барышни бегают меж виноградных лоз с этими нарядными корзинками. Хозяин виноградника спешит угостить сливами и инжиром. И персиками. Когда есть уже больше не можешь (а в Армении до этой стадии дойти легко — и в кратчайшие сроки), хочется немого поработать на открытом воздухе.

Когда «бригада» наразвлекалась со сбором винограда, нас повезли сдавать добычу на ближайший завод в Армавире.

Здесь голубые грузовики выстроились вереницей, ожидая своей очереди на разгрузку. На въезде содержимое каждой машины проверяют на сладость — человек в резиновых сапогах берет пробу откуда-нибудь со дна кузова, а работники в белоснежных халатах измеряют все необходимые показатели.

Свою скромную лепту в виноградоприемник внесли и мы. Так начинается путешествие винограда, которое продлится много лет. Сколько — можно только гадать, просчитывая судьбу каждой виноградинки: попадет ли в коллекционный коньяк или будет томиться в бочке всего лет семь? Как скоро снова увидит свет?

От раздумий отвлекает распространяющийся на много метров вокруг дурманящий запах забродившего винограда.

В музее главного коньячного завода страны запах уже совсем другой — терпкий, томный, зрелый. Сотрудники утверждают, что захмелеть от одного запаха невозможно, но потом, улыбаясь, добавляют, что работать с ним намного веселее.

Что происходит с виноградом, когда он достигает своего пункта назначения? Программа долгая и насыщенная. Сначала он бродит. Может бродить и три года, и пять, и десять, и больше. Я, например, никогда не задумывалась о том, что пятилетний или семилетний коньяк — лишь условное обозначение среднего возраста всех спиртов, содержащихся в напитке. На заводе хранятся спирты, которые бродили несколько десятилетий. А самому старому коньяку, который помещен в хранилище (в фирменном хранилище выставляются все экземпляры, когда-либо выпущенные заводом), больше ста лет — его выпустили в 1905 году.

Кстати, «бродят» жидкости в относительно небольших бочках — это делается для того, чтобы дерево максимально напитало будущий коньяк вкусом и ароматом. Одни и те же бочки используются много лет подряд, а когда приходят в негодность, их используют для обжигания новых бочек — чтобы не терять дух и аромат.

Но процессом брожения путешествие винограда не заканчивается. Это лишь прелюдия. После того как спирты смешивают друг с другом, добиваясь особого купажа (в каждом случае разный — в зависимости от желаемого сорта, урожая и степени выдержки), и разбавляют водой, чтобы снизить крепость напитка с 72 до 40 градусов, начинается процесс «отдыха». Получившийся микс перемещают в более крупные бочки, так как процесс «общения» с деревом на этой стадии уже не так важен, и позволяют жидкостям общаться друг с другом — «жениться».

Чем дольше коньяк отдыхает, тем он мягче, выдержаннее, благороднее. Обычно процесс отдыха занимает не меньше трех лет, но вообще может занять и пять, и десять... Если коньяк коллекционный, срок «отдыха» выше. И кстати, этот срок не прибавляется к «возрасту» коньяка! На цифры влияет процесс брожения на стадии в 72 градуса.

Ну а если отойти от чарующего процесса сбора и обработки винограда и попытаться замахнуться на вечное, стоит покинуть чарующий Ереван с его неповторимыми улицами и закоулками и обратиться к природе. Из бурливой столицы мы отправились к озеру Севан — суровому, гордому и величественному, как сама Армения.

Ветер на озере такой, что кажется, в его объятия можно падать — и все равно устоишь на ногах. Зимой Севан может замерзнуть, да и летом здесь не жарко. Под стать суровой природе и местные церкви — простые, строгие и неизъяснимо прекрасные. Пересекая дворик, ощущаешь близость веков, отдаленных настолько, что захватывает дух. Да и краски вокруг такие, что начинает казаться, будто церковь буквально вышла из земли.

И вот тут начинаешь чувствовать контраст между веселым, сладким, напитанным солнцем виноградом и вековыми хачкарами, выставленными в церковном дворике. И по-новому ощущаешь вкус жизни.

«Невозможно все знать. Невозможно все успеть. Невозможно все попробовать», — говорит шеф ереванского ресторана «Салон» Каро Гуюмджян. Но нам все-таки кажется, что в Армении можно к этому приблизиться.