Доминиканская Республика

«Отвратительный месяц!» — убеждала себя Оля, с дрожью вспоминая, что устроили родители, когда узнали об институте. «Вот если бы было тепло, все было бы по-другому», — шепотом сообщала она банкомату, распечатывая баланс и прикидывая, хватит ли у нее денег начать новую, самостоятельную жизнь. Но московский ноябрь отбивал желание что-либо начинать. Олька подняла голову и тоскливо посмотрела на небо. Оно было серым. На его фоне ярко выделялась ярко-голубая – именно такого цвета должно быть правильное море – вывеска: «Агентство путешествий». Олька принимала решения быстро. Через минуту она, хлопнув дверью, ворвалась в офис.
– Девушка, — сказала она изумленному менеджеру, разматывая длинный шарф. — Мне надо туда, где тепло. Море, пальмы, белый песок, понимаете? И мне надо туда быстро.
– Без визы? – Ну да, я же говорю – быстро.
– И чтоб перелет без пересадок?
– Ну конечно! Девушка, дорогая, есть вообще такое место на Земле?
– Оформления визы не требуется... прямой перелет... — девушка задумалась на секунду, а потом, заговорщицки улыбнувшись, взяла со стойки каталог: – Существует, существует. Только... — она выразительно приподняла брови, — не самое дешевое, вы понимаете?
Олька достала распечатку баланса, посмотрела на нее и вздохнула:
– А ну и что. За рай надо платить.
– Тогда – Доминикана! — Девушка раскрыла каталог. — Думаю, лучше подобрать что-нибудь в комплексе Riu.

Откинувшись в кресле «Боинга», Олька закрыла глаза. Серый московский ноябрь позади. Впереди – десять дней моря и солнца. А потом все обязательно изменится. «Я лечу в Доминикану, в Пунта Кану, в Пунта Кану», — Олька напевала дурацкий стишок, который сочинила, подписывая договор. Так он к ней и прицепился – даже родителям о путешествии она сообщила, напевая. Мама восклицала: «И это вместо того, чтобы учиться!» Папа кричал: «Какая Пунта Кана? Что это вообще такое?!» Дочь голосом отличницы доложила: «Это, папа, курорт такой. На восточной части острова Гаити». И мечтательно добавила: «Там океан, Атлантический, соединяется с Карибским морем. Там в-о-от такие пляжи и песок весь белый. Представляешь?» Папа ехидно спросил: «И, позвольте спросить, на каком языке вы собираетесь общаться там, где Атлантический океан соединяется с Карибским морем?» – «На испанском! — с достоинством ответила Олька. — Зря я, что ли, год на факультатив ходила?» – «Она ходила, вы слышите, она ходила! Лучше бы она ходила на экзамены!» — запричитала мама, и все началось заново. Впрочем, что вспоминать – все это осталось в ноябре.
– Пожалуйста, пристегните ремень, — сказала стюардесса в синей форме «Трансаэро». Олька открыла глаза, встряхнулась и пристегнулась. Потом взглянула в иллюминатор: там шел не то снег, не то дождь, – и назло всему снова завела: «А я лечу в Доминикану, в Пунта Кану, в Пунта Кану...»
– Тут все летят в Доминикану. Весь самолет, — раздался чей-то голос над ее ухом. Олька резко обернулась – надо же, не заметила, как заняли соседнее кресло. Мрачноватый парень в очках смотрел на нее, как ей показалось, неодобрительно.
– Что вы говорите? Надо же, — вежливо удивилась Олька.
– Представьте себе, — хмыкнул он, раскрыл какой-то компьютерный журнал и уткнулся в него. И не отрывался, пока самолет не приземлился.

Спускаясь по трапу, Олька широко раскинула руки:
– Здравствуй, море!
– А вы где отдыхаете, позвольте спросить? — мрачный сосед, оказывается, шел следом. – В Riu Taino.
– Ага. Так вот, до нашего моря еще тридцать километров.
– Всего! — пренебрежительно хмыкнула Олька. — А почему до нашего? – Я туда же, — бесстрастно сообщил очкарик.
– Очччень приятно, — шепотом сказала Олька.
Но больше он с разговорами к ней не лез и в автобусе сел подальше.

...Едва войдя в номер, Олька бросилась на балкон. Вот оно, море – голубое-голубое, даже режет глаза! И широкая белая полоса пляжа. – Купаться! И немедленно! — громко приказала Олька сама себе.
– Не советую, — послышался знакомый голос снизу. Олька перегнулась через перила – на террасе первого этажа стоял все тот же очкарик.
– Так мы и здесь соседи, — протянула Олька. — Какая приятная неожиданность. А почему не советуете?
– Кремы от солнца где куплены? В Москве? Здесь они не подойдут. Сгорите в момент, охнуть не успеете. Видите, какое солнце.
Солнце было будто с детских картинок, такое же ласковое, яркое и, казалось, очень дружелюбное.
– Ерунда! — заявила Олька. Взяла пляжную сумку и пошла купаться. По дороге осматривалась: куда стоит сходить. Сразу стало ясно, что десяти дней ой как мало, на все не хватит. Ольке хотелось сразу в десяток мест: в SPA-салон и тренажерный зал, на теннисный корт и на гольф-поле, в ночной клуб и казино... Но больше всего манило море. Олька побежала к нему...

Утром в ее дверь тихо постучали. Олька, шипя от боли, осторожно встала с кровати. За дверью стоял сосед:
– Я заметил, вы не выходили на завтрак. Обгорели все-таки?
– Обгорела, — сокрушенно кивнула Олька.
– Возьмите, — он протянул ей какой-то тюбик, — очень хорошо помогает.
– Спасибо, — кивнула Олька. Сосед кивнул в ответ и пошел к лестнице.
– Как хоть вас зовут? — крикнула Олька ему вслед.
– Сергей, — он даже не обернулся. – Ну надо же, — Олька передернула плечами и снова зашипела от боли.
Крем помог просто волшебно, и уже вечером абсолютно воскресшая Олька сидела в баре и потягивала пинаколаду. В компании соседа. А он забрасывал ее сведениями о Доминикане, ее истории и кухне. Удивительно, но Ольке все было очень интересно: и про Колумба, и про коралловые рифы, и даже про жареные бананы.
...Один день сменял другой, как картинки в калейдоскопе. Сергей и Оля ныряли (в отеле были инструкторы по дайвингу) и рассматривали рыбок, живущих в коралловых рифах. Как-то они на пару обыграли в теннис двух самоуверенных немцев. Вечером ходили в казино соседнего отеля Riu Palace Macao, делали ради смеха неприлично маленькие ставки и даже что-то выигрывали. Танцевали на дискотеках – вернее, она танцевала, а он отказывался, сидел и издали помахивал ей бокалом с неизменной пинаколадой. К бунгало они приходили поздно. Олька, не чувствуя ног, взбегала наверх, падала в кровать и сразу засыпала, успев только подумать: «Семь дней осталось», «Шесть дней осталось», «Пять дней...», «Четыре...»

За день до ее отъезда они решили взять машину напрокат и съездить в столицу Санто-Доминго. Побродили по улочкам старого города, спасаясь от жары, зашли в собор Санта-Мария-ла-Менор, где было тихо и прохладно. Олька с Сережей тихо присели на скамейку рядом с парнем и девушкой, которые держались за руки и были похожи на попугайчиков-неразлучников. Услышав, как наши герои переговариваются, девушка шепотом затараторила:
– Мы тоже из России! Из Москвы. А вы? У нас медовый месяц, а у вас?
Олька почему-то покраснела и покачала головой, но девушке и не требовались ответы, она тараторила без умолку. Потом они вчетвером вышли на улицу, девушка рассказала, что они остановились в Barcelo Dominican Beach, потому что там «та-а-акой номер для новобрачных, джакузи на балконе, а у вас?» Олька молчала и краснела, а Сергей уводил беседу в сторону, авторитетно сравнивая достоинства отелей цепочки Iberostar с отелями Barcelo. Через полчаса Олька с Сергеем распрощались с молодоженами. Олька, глупо хихикнув, сказала в пространство:
– Вот болтушка, я даже не смогла сказать, что у нас не медовый месяц.
Сергей промолчал. Олька разозлилась на себя за глупость, которую, как ей показалось, она ляпнула, и поинтересовалась:
– Сереж, а откуда ты про все отели Доминиканы знаешь?
– Ну не про все... только Пунта Каны, — нехотя ответил Сергей.
– Ну пусть. А откуда?
– Я искал. Внимательно. Думал. Выбирал, — отмахнулся Сергей.
Олька замолчала. Когда ехали обратно, Сергей, глядя на дорогу, сказал:
– Я должен был ехать сюда не один. Вот и выбирал. Внимательно. Думал.
– Как не один? — спросила Олька.
– Так. А поехал один. Поссорились мы. Я ехать не хотел, но назло всем решил – полечу и буду отдыхать, — он мрачно смотрел перед собой.
– Отдохнул? Назло всем? — Олька почувствовала: она почему-то обижена.
– Отдохнул, — коротко ответил Сергей.
Остаток дороги они молчали.
Вечером Сергей выиграл в дартс простенький браслет из ракушек и принес его Ольке.
– Это тебе. На память о нашем немедовом месяце, — он усмехнулся.
– Я завтра улетаю, — мрачно сказала Олька, помешивая соломинкой пинаколаду.
– А у меня еще четыре дня, — вздохнул Сергей и замолчал.
Олька тоже молчала, вертела в руках браслетик и чего-то ждала. Не дождавшись, порывисто вскочила со стула:
– Ну, желаю тебе хорошо их провести. Всем назло! — она бросила браслетик на стол и выбежала из бара.
До самого утра она сидела на пляже и слушала шум моря. Прощалась с ним, с этим местом, со всем прекрасным, что здесь случилось и не случилось. Пора было возвращаться в московский ноябрь.

..."Я была в Доминикане, в Пунта Кане, в Пунта Кане», — тихим шепотом пела Олька, устроившись в кресле самолета. Ей так хотелось, чтобы что-то произошло, чтобы самолет задержали или отменили. Но самолет взлетел точно по расписанию и приземлился минута в минуту. Пассажиры захлопали, а Олька заплакала. В Москве шел снег.

...Все оказалось не так страшно. Из института Ольку все-таки не отчислили, и она с яростным рвением принялась сдавать «хвосты». Сидела допоздна в библиотеке, читала, пока в глазах не начинало мелькать. Тогда она закрывала глаза и видела голубое море, белый песок, ярких рыбок в коралловом рифе, старые стены Санта-Мария-ла-Менор, двухэтажное желтое бунгало и Сергея на террасе первого этажа...

– Еле тебя нашел, — сказал ей Сергей.
– Что? — Олька резко открыла глаза.
Рядом с ее столом стоял Сергей, а на столе лежал браслет из ракушек.
– Искал-искал тебя, говорю. Всю ночь по территории бегал.
– И как ты меня нашел? — Олька ошеломленно смотрела на браслет.
– Я искал. Внимательно. Думал.
Через полгода они отправились в Доминикану на медовый месяц.