«В поле рожали» и еще четыре мифа о наших прабабушках

А вот парней пытались женить как можно раньше, ведь так благодаря сыну в доме появятся еще одни руки. Всякая женщина мечтала заполучить себе замену в виде молодой невестки, так что браки, где муж был на год-два младше жены, не были редкостью. Случалось, что за вдовцов отдавали молодых девушек, но это было скорее исключением из правил: считалось, что таким мужчинам положено было жениться на «ровне» — женщинах-одногодках, у которых умерли мужья.

Среди дворян нравы были похожие. Наташа Ростова попала впервые на бал в 16 лет и вскоре получила предложение. Ее сестра Вера вышла замуж в 24 года, и родственники к тому моменту были лишь слегка обеспокоены отсутствием предложений, но никто не заламывал руки: «Ужас, наша дочь останется старой девой!»

Наши далекие предки-славяне не отличались целомудрием: они считали секс не греховным, а угодным языческим богам делом. Мужчины символически оплодотворяли землю во время посева, парочки катались по полю, изображая половой акт (а иногда и совершая его), убеждая высшие силы послать богатый урожай.

Девственность считалась недостатком: невест от нее перед свадьбой избавляли волхвы. Ценились девушки, у которых уже были дети: удобно же — не просто жена появится в доме, а сразу с ребенком! Сразу видно — отличная супруга, раз может родить наследника. А с невинной поди угадай, как пройдут роды, легко ли перенесет их женщина, здоровыми ли будут малыши.

Христианизация Руси перевернула всё с ног на голову. То, что раньше считалось естественным, превратилось в грех. Целомудрие восхвалялось, в житиях святых появились пары, которые отказывались от секса, но при этом имели родных детей, например князь Дмитрий Донской и его жена княгиня Авдотья. Поводов для воздержания — то пост, то церковный праздник, то воскресенье — стало столько, что сексом люди могли заниматься лишь несколько раз в месяц.

Однако прижились новые правила далеко не везде. В Архангельской губернии никто не придавал значения целомудрию девушки, а вот в Воронежской невесту, потерявшую невинность до свадьбы, ждало суровое наказание: ее избивали и заставляли трехкратно обойти на коленях церковь. Так что среди простых людей культ девственности не являлся повсеместным, это зависело от нравов региона России.

А вот дворянки, как правило, до брака «блюли себя». Мужчины же вели себя совсем иначе. Исследование 1909 года, проведенное среди студентов МГУ, показало, что 60% юношей удовлетворяли свои сексуальные потребности в публичных домах, 20% — с прислугой. Это накладывало отпечаток на семейную жизнь: у девушек не было опыта, а у мужчин представления о сексе формировались в ходе общения с зависимыми женщинами, которые ни в чем не могли им отказать.

Так что наши прабабушки, которые хранили девственность, оказывались в куда более уязвимом отношении, чем их товарки, у которых такой необходимости не было. Мужчины навязывали целомудренным женам свои представления, принесенные в семью из домов терпимости, так что ни о каком удовольствии и речи быть не могло.

Еще один миф о наших прабабушках — это их богатырское здоровье, позволяющее рожать между делом. Махала серпом, на пять минут прилегла, встала уже с ребенком, тем же серпом перерезала пуповину и пошла дальше жать пшеницу — так нередко представляют женщин, живших в конце XIX — начале XX века.

На самом деле в поле никто не рожал, хотя до самого появления младенца на свет женщины продолжали работать. Почувствовав схватки, девушка бежала в деревню и ложилась на землю по дороге лишь от боли, а не для того, чтобы прямо на месте разрешиться от бремени. Роды вне дома были исключением, а не правилом, хотя случалось, что добраться до избы крестьянка не успевала.

Имелись и помощницы: к роженице обычно звали бабку, которая за каравай, недорогой платок и десять копеек помогала девушке. Методы «акушерки» соответствовали взимаемой плате.

Если роды затягивались, то женщину три раза обводили во время стола или заставляли мужа трижды проползти у нее между ног. Когда младенец шел согнутым или вперед ногами, то роженицу головой вниз клали на доску, поставленную под углом к стене, чтобы женщина скатилась вниз: считалось, что от такой встряски ребенок «выправляется».

Ольга Семенова-Тян-Шанская в своих очерках о быте крестьян «Жизнь Ивана», вышедших в 1914 году, рассказывает: к тяжелой домашней работе вроде замешивания хлебов и сажания их в печь женщины возвращались на третий или четвертый день после родов, в поле отправлялись через неделю. Ничего здорового в это не было: почти все девушки в деревнях страдали опущением матки.

Лечили его махоткой — глиняным горшком, который ставили на живот, запалив под ним охлопок прядева: очень похоже на банки советских времен, которые ставили при простуде. Живот втягивался в горшок, и считалось, что матка при этом возвращается на место. Был и другой способ: во влагалище вставляли картошку, а низ живота плотно перематывали платком. Иногда перед бинтованием девушку ставили на голову и несколько раз встряхивали за ноги.

Ни о красоте, ни о здоровье при таком образе жизни и речи и быть не могло. «После шестнадцати фигуры у женщин портятся из-за тяжелой работы. Чем раньше выходит замуж девушка, тем скорее она приобретает отцветший, изможденный вид», — писала Семенова-Тян-Шанская.

В Сети часто можно встретить рассказы про то, что 100 лет назад умела делать каждая девочка в крестьянской семье. Список весьма обширен: затопить печь, сварить кашу, подмести пол, подоить корову, полить огород, постирать на речке белье. И, конечно же, присмотреть за младшими братьями и сестрами: покормить их, перепеленать младенцев, развлечь и поиграть.

Малышей действительно оставляли под присмотром старших детей, вот только это совсем не делало их ответственными и внимательными воспитателями. Семи- и десятилетние девочки таскали младенцев на руках и часто роняли, ничуть не беспокоясь об этом. Могли отшлепать за плач или бросить на землю «где помягче» и убежать играть с подругами. Чтобы занять чем-нибудь малыша, оставшегося в одиночестве, сестра давала ему печеную картошку, яблоко или огурец. Тот ронял их, вываливал в пыли и навозе — в таком виде и ел.

«Ребенок по часу и больше ползал в грязи, запачканный, мокрый, кричал, плакал. Иногда он пытался переползти высокий порог избы, падал, ушибался, ссаживал всё лицо. Ел отбросы из корыта для свиньи, пил из этого корыта, хватал руками что попало. Иногда набивал себе землею рот, глотал землю», — рассказывает в своей книге Семенова-Тян-Шанская.

Нельзя поспорить с тем, что век назад девочкам уже в 7–10 лет приходилось ухаживать за малышами. Вот только делали они это в силу своих умений очень плохо: сейчас такое обращение ужасает, но никак не восхищает.

Еще один миф о наших прабабушка посвящен их верности: разводов-де почти не было, женщина выбирала мужчину раз и навсегда и никогда ему не изменяла.

Реальность сильно отличалась от таких пасторальных картин. В огромных семьях, где бок о бок в одном доме жили несколько поколений, обыденностью были измены и любовные треугольники. Случалось и так, что младшие братья не женились: а зачем, если можно жить с женами старших?

Процветало снохачество: молодая девушка, переехав в дом к супругу, становилась любовницей его отца. Нередко мужик отправлял сына-молодожена на промыслы, чтобы никто не мешал ему развлекаться, а собственной жене затыкал рот — не подарком, так зуботычиной. Своих детей от снохи мужчина мог и убить: например, в начале ХХ века в Калужском суде слушалось дело Матрены и ее свекра Дмитрия. Одному сыну Матрены от Дмитрия на тот момент исполнилось пять лет, а второго мужчина забрал сразу после рождения и закопал в сарае.

Разводы действительно были редким явлением: на 1,5 миллиона населения Владимирской губернии официально ушли от мужа лишь 172 женщины. Но дело совсем не в «лебединой верности», а в количестве юридических сложностей, с которыми крестьяне не хотели связываться. Длиться процедура могла годами: например, расторжение брака крестьянки Гришиной начали рассматривать в январе 1900 года, а закончили — в феврале 1906-го.

Да и число поводов для развода в XIX веке было весьма ограничено: неверность (которую еще предстояло доказать), неспособность мужа исполнять супружеские обязанности (попросту говоря, импотенция), ссылка одного из супругов или его безвестное отсутствие. И прочность семей наших прабабушек была не свидетельством их высоких моральных качеств, а лишь следствием крайне жестких законов, регламентирующих семейные отношения.

Не стоит идеализировать прошлое. Не было никаких умелых и верных красавиц и суровых, но справедливых патриархов. Жизнь была тяжелой и изматывающей, и остается только порадоваться, что она изменилась.

Хочешь узнать больше о том, как жили наши предки? Тогда почитай, как на Руси относились к сексу, кем была крестьянка, родившая 69 детей, и за какие наряды высмеивали москвичек в XIX веке.

Фото: Getty images