«Не боги горшки обжигают»: как благодаря маме я стала человеком, который ничего не боится

Она мечтала стать хирургом, но при поступлении в мединститут срезалась на химии, хотя знала ее прекрасно — чем-то не понравилась преподавательнице. Многие в таком случае опустили бы руки, но только не она! Мама решила поступать через год повторно. А чтобы не терять времени даром, устроилась лаборанткой на кафедру химии в тот самый мединститут. Как вы догадываетесь, при поступлении в следующем году ни о какой личной неприязни педагога речи уже не шло.

Выучившись на нейрохирурга, мама получила распределение в небольшой, но перспективный промышленный город на Алтае. Приехав туда, она поняла, что городу отчаянно не хватает отделения нейрохирургии. Нашлись те, кто считал также, и было принято решение создать такое структурное подразделение. Все вопросы по организации, подбору и обучению персонала легли на плечи молоденькой девчонки-нейрохирурга... Мама до сих пор гордится тем, что она справилась с этой задачей.

Помню, однажды мама принесла в дом полено. Я удивилась:

— Зачем оно нам?

— Тренироваться буду.

— Как тренироваться?

— А вот так! — мама достала из секретера какую-то зазубренную проволоку, села на диван, зажала полено коленями и тремя рывками перепилила его проволокой.

— А зачем?!

— Мы так трепанацию черепа делаем, — спокойно пояснила мама. — Что-то руки слабеть стали, вот и решила позаниматься.

Сколько я потом ни билась над тем поленом, справиться с ним мне не удалось...

В 90-е снабжение врачей инструментами было таким, что сейчас шокирует кого угодно. Уже в наши дни мама случайно увидела по телевизору сюжет о хирурге, который делал операции дрелью — это подавалось, как невероятное мастерство. Мама только вздохнула и грустно сказала: «Знаешь, Анечка, а мы ведь много лет трепанацию делали только с помощью дрели да долота. И никто про нас программы не снимал...»

Как-то я спросила маму: «Зачем ты пошла учиться на хирурга? Разве ты не понимала, что это кровь, боль и адский труд?» — «Нет, доченька, — ответила мне она. — Это понимаешь только на шестом курсе. А тогда уходить уже поздно. Мы были молодые девчонки с горящими глазами. Мы мечтали спасать людей». И эти девчонки действительно спасали! Не знаю, сколько жизней моя мама сохранила, но один случай запомнился.

Городок у нас маленький, но криминальный, поэтому травматологи здесь требуются чаще, чем нейрохирурги. Так что мама быстро переучилась на травматолога и стала хирургом-многостаночником. Однажды к ним в горбольницу привезли бомжа. Ситуация стандартная: подрался с собутыльниками, неудачно упал, да так, что свернул шею и оказался полностью парализован ниже уровня плеч.

Лежит мужичонка в больнице и с жизнью прощается. А мама как раз со специализации из Санкт-Петербурга вернулась. И так совпало, что там именно такие случаи изучали. Позвала она двух санитаров, зафиксировала-обезболила, взяла полотенце — раз! — и вправила всё, как было. Мужичок, конечно, счастлив: руки и ноги двигаются — значит, будем жить! Но, конечно, из больницы его не выписали. Травма серьезная, оставили наблюдаться. Отмыли, пижаму выдали свежую. За несколько недель он отъелся, округлился и стал в женскую палату захаживать... Через какое-то время пропал мужичонка — сбежал до выписки. Ну, такое часто бывает. Искать негде, бездомный ведь — ни адреса, ни телефона.

А еще через какое-то время стала мама цветы получать. От тайного поклонника. Огромные букеты роз. Ей, конечно, любопытно, кто дарит, а застать не может. Медсестры говорят, что приносит букеты один и тот же мужчина, но сразу же уходит, никак его задержать не удается. Наконец, удалось ей того тайного поклонника поймать. И оказался им тот самый мужичонка!

— Ты откуда цветы такие дорогущие берешь? — допрашивает его мама. — Воруешь, паршивец?

А тот обижается:

— Зачем плохо думаете? Я, может, новую жизнь начинаю! У меня, пока я парализованный лежал, вся жизнь перед глазами пронеслась. Я теперь совсем другой стал. С женщиной хорошей у вас в палате познакомился. Жить она меня к себе пустила. На завод устроился, деньги в дом ношу...

— Это ты молодец, конечно, — не унимается мама. — А цветы откуда? На заводскую зарплату таких букетов не купишь.

— Ну... В общем... — мнется мужичок. — Я тут... Мы...

— А ну, быстро говори!

— В общем, мы тут с женой живем около кладбища... И... Вот.

От смеха мама даже рассердиться не успела. А отсмеявшись, сказала:

— Иди с богом. Благодарность твою я принимаю. Вот только цветы с кладбища ты мне больше не носи, пожалуйста.

Рассказывала мама еще один случай. Однажды отдыхали они с подругой в Армении. Пошли в ресторан, а там, как назло, драка. Сцепились горячие кавказские парни, и один другому прямо в сердце всадил розочку из стекла. Крики, вопли: «Врача, врача! Есть тут врач?» Мама только вздохнула: «И в отпуске нет нам покоя». Достала из кармана платок, пошла к месту драки.

— Я, — говорит, — врач.

Намотала платок на палец и засунула прямо в сердце.

— Зачем, мама? — спрашиваю я, слушая рассказ.

— Ну, как зачем? Кровь остановить. Кричу им: срочно скорую! У вас есть 10 минут!

— А через 10 минут что?

— А через 10 минут всё...

— Ну, а дальше что было?

— А дальше только считать...

— Что считать?

— Толчки сердца. Как замедлятся, значит, всё. Но тому парню повезло. Скорая приехала быстро. Успели довезти. Правда, тампоны в сердце вставить так и не сумели. И чему этих фельдшеров учат? Пришлось самой.

Конечно, историй у каждого хирурга множество. Но я хочу рассказать о другом — как мама всегда была и остается для меня примером для подражания. Спокойная даже в самые трудные моменты, она всегда поддерживала меня. Глядя на нее, я поняла, что в любой жизненной ситуации главное — сохранять спокойствие.

Благодаря маме я стала верить в себя, в свои силы. Когда я была маленькой, у нас в садике был до странности агрессивный мальчик. Он постоянно дрался. Мне прилетало регулярно, и я несколько раз приходила домой с разбитым носом и в окровавленных платьицах. Маме это быстро надоело, и она пошла к родителям мальчика. «Ерунда какая, — ответили ей они. — Дети и без нас прекрасно разберутся». Ужасно злая, мама пришла домой. Там она достала подушку и велела мне: «Бей! Со всей силы!» Когда я вдоволь «натренировалась», мама сказала: «Вот так же врежешь ему, если он снова тебя ударит».

На следующий день из группы забирали уже двух детей с разбитыми носами — меня и того мальчика. Его родители возмущались моим поведением, но мама им ответила: «Вы же сами сказали, чтобы дети сами разбирались». С тех пор я стала гораздо смелее, и всегда заступалась за других девчонок, когда видела, что их обижают. А потом выросла и пошла на рукопашку — так, на всякий случай.

А еще мама внушила мне уверенность в себе. И сделала это очень простым способом — она всегда меня хвалила.

— Доченька, ты у меня самая умная и красивая.

— Это прекрасный стих! Ты у меня просто гениальный поэт!

— Это чудесный рисунок! Самый лучший рисунок в мире!

— Ты — моя гордость. Ты — самый лучший ребенок на свете.

Ведь правда же, эти слова совсем не трудно выговорить? Но мы даже не подозреваем, какой магией они обладают.

С самого детства я любила рассказывать разные истории, и с сочинениями проблем у меня не было. Девчонки часто просили написать за них — однажды подруга, которая училась в другом классе, попросила придумать несколько, причем темы были явно не школьного уровня. Оказалось, в нашем провинциальном крае случилось неслыханное: накануне миллениума Алтайский государственный университет решил возродить старую традицию — проведение олимпиад с последующим приемом призеров на бюджет. Наши учителя об этом почему-то рассказать забыли...

Сочинения подруге я, конечно, написала. А мама посоветовала написать и для себя.

— А смысл? — засомневалась я. — Шансов ноль!

— Ну, ты всё-таки напиши, — мягко посоветовала мама. — А вдруг получится.

И получилось. Вскоре мы с подругой получили приглашение на участие во втором туре. Очном. Звучало это страшновато: одно дело — просто выслать по почте тетрадку, и совсем другое — ехать в чужой город на встречу с суровыми дядьками-профессорами. Я воспринимала всё это как пустую трату времени, а мама — очень серьезно. И даже нашла репетитора, что было неимоверной диковинкой в нашем городке. Как уж она с ним договорилась, сколько платила — этого я так и не узнала. Но к весне голова моя была забита цитатами из Платона, Аристотеля и литературной критики.

Дальше всё как в тумане. Поездка с мамой в другой город, экзамены, профессора, какие-то билеты... В день «Ч» мы подошли к доске с результатами олимпиады. И не нашли там моей фамилии.

— Я же говорила, что это зря, — махнула я рукой. — Поехали домой, мам.

— Погоди. Давай хоть остальным похлопаем.

Дальше было скучно: «По результатам двух туров тридцатое место заняла...» Зрители аплодируют-аплодируют, кончили аплодировать. «Двадцать пятое место заняла...» И так далее. К концу церемонии неимоверно хотелось спать, и, конечно же, было очень обидно. И вдруг — слышу мою фамилию. Но мало ли на свете Колесниковых, фамилия-то распространенная. Стою, аплодирую...

— Анечка, чего стоишь? — подталкивает меня мама. — Иди, тебя вызывают.

— Да почему сразу меня-то? Меня вообще в списках не было...

— Иди скорей! Второе место, поздравляю!

Так я поступила на филфак. Мама, конечно, потом гордилась до безобразия. Все те годы, что я училась в университете, содержала меня она.

Однако стать филологом в Барнауле было самой глупой затеей в мире — получив диплом, я быстро это поняла. Городу нужны были врачи, строители, учителя, полицейские, но уж точно не филологи. А у меня семья, мы хотим детей... Как их кормить с такой профессией? Когда я решила поменять специальность, мама дала мне денег на учебу. Я не знаю, какой ценой они ей достались, но подозреваю, что из дежурств она не вылезала несколько лет. Так благодаря маме я получила вторую по счету профессию, которая кормила меня много лет (ее я потом тоже поменяла, но это совсем другая история).

Мама всегда верила в мои силы. Когда у меня что-то не получается, тут же в голове звучит ее голос: «Доченька, ты у меня умница. Не боги горшки обжигают. Всё будет хорошо!» Именно благодаря маме я не боюсь браться за любое новое дело и осваивать новые навыки.

Многие привыкли, что похвалу еще надо заслужить чем-нибудь «стоящим». Так вот — не надо скупиться на похвалу! Одобрение родителей очень важно. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок вырос уверенным в себе человеком, — хвалите его почаще!

Когда у меня на горизонте замаячила угроза рака, мама сохраняла ледяное спокойствие — она немедленно связалась с врачами и договорилась об операции. И только потом мне рассказали, что во время звонка у нее так дрожал голос, что трудно было разобрать слова. А при разговорах со мной она этого не показывала, «чтобы не напугать ребенка».

Я рано уехала от мамы — сразу после школы, когда поступила в универ. Потом замужество, дети, переезд в Питер... Мы видимся раз в пять лет по нескольку дней. Но каждую неделю созваниваемся, и у меня нет ощущения, что я живу одна. Мамы физически нет рядом, но она со мной — всегда поможет советом, добрым словом. Мамочка, если ты сейчас читаешь эту страницу, то я хочу тебе сказать: хоть мы и живем так далеко друг от друга, я помню о тебе каждую минуту. Спасибо тебе за всё! Ты самая лучшая мама на свете, и я тебя очень люблю.