Красная королева советского подиума: трагическая судьба Регины Збарской

В МГУ Регина не стремилась, несмотря на школьный аттестат с хорошими оценками. Она мечтала стать актрисой и выбрала ВГИК, однако не рискнула поступать на актерский факультет, где требовалось обойти других абитуриентов в творческом конкурсе. Девушка выбрала экономику, однако, несмотря на это, исправно ходила на кинопробы и вечеринки, где собиралась богема из кинематографических кругов. Там она и познакомилась с Верой Араловой — художницей-модельером цеха легкой одежды Дома моделей.

Веру Аралову можно смело назвать легендой. Она показывала свои коллекции в Париже задолго до Зайцева и тем более Юдашкина. Как рассказывает советский редактор-модельер Айя Семынина, именно Аралова изобрела женские сапожки с молнией. До этого в Союзе носили только валенки, бурки и уродливые фетровые ботики, а девушки, которые хотели выглядеть элегантно, даже зимой ходили в туфельках. Из-за неповоротливости советской легкой промышленности выпуск новинки, придуманной Верой, на Западе освоили раньше.

Не удивительно, что покровительство Араловой помогло Регине. Но дело было не только в нем: девушку отличала редкая красота. Регина умела себя подать, подчеркнув достоинства и скрыв недостатки. Например, у девушки были слегка кривые ноги. За ней даже гонялся иностранный фотограф, рассчитывающий выставить их напоказ: ходил по пятам, снимал только снизу. В зарубежных журналах фотографии были опубликованы с заголовком «И это ноги самой знаменитой советской модели!», но никто не обратил на статью внимания.

Актрисы из Регины не вышло, но моделью она оказалась прирожденной. Стройная и высокая, она великолепно двигалась и умела принять правильную позу. Манекенщица сама выбирала, с какой прической она будет позировать для журналов, и потом миллионы советских женщин копировали «пучок Збарской».

Многое в поведении Регины казалось ее коллегам странными. Например, девушка рассказывала, что родилась в семье провинциальных циркачей и ее родители-гимнасты разбились, выполняя сложный трюк, когда она была еще совсем маленькой. При этом Регина обладала изысканным вкусом, прекрасными манерами и говорила на двух языках без акцента — английском и французском. Девушка приглашала знакомых домой: Айя Семынина говорила, что бывала у манекенщицы в гостях и была знакома с ее отцом.

Регина великолепно одевалась: постоянно меняла платья, юбки и кофты. Откуда она их брала, никто не знал. Как оплачивала, тоже неизвестно: ставки манекенщиц были в те времена весьма скромными. Звезда подиума была замкнутым человеком и даже когда общалась с людьми, держала дистанцию. При этом Регина избегала выходить на улицу одна — только с кем-то. Возможно, дело было в яркой внешности и стильных вещах: девушка опасалась за свою безопасность. Это сейчас женщина, одетая по последнему писку моды, вызовет разве что восхищенный возглас, раньше за брюки-дудочки могли и побить.

Работать с девушкой было непросто. Регина часто не соглашалась с компоновкой моделей и спорила с художниками. Как-то она остановила съемки в Сочи, потому что решила, что прическа должна быть другой, и заставила заниматься ее волосами коллегу, пока фотограф в ужасе считал минуты до заката. Иногда Збарская могла ни с того ни с сего сказать человеку колкость. Семынина рассказывает, что как-то к Регине подошел художник «Журнала мод», начал о чем-то говорить, а манекенщица вдруг смерила его взглядом и спросила:

— А ты читал автора N?

— Нет, — смешался парень.

— Ну тогда нам не о чем разговаривать!

Потом выяснилось, что писателя, упомянутого девушкой, не существовало. Регина, скорее всего, придумала его, чтобы задеть художника.

В СССР манекенщицы получали копейки. Работа была тяжелой: во время примерок приходилось стоять на каблуках по десять-двенадцать часов в одной и той же позе, пока художники и конструкторы обсуждали, как переделать новое платье. Единственной радостью была возможность выехать за рубеж. Выпускали далеко не каждую: девушка должна быть не только хорошей моделью, но и пройти все проверки и собеседования.

Регина оказалась одной из тех, кому разрешали работать в капиталистических странах. Она быстро стала знаменитой: в начале 60-х о ней знал уже весь мир, включая столицу моды Париж. Французский журнал Paris Match назвал ее «самым красивым оружием Кремля». Когда Вячеслав Зайцев подстриг манекенщицу под пажа, у нее появилось новое прозвище — «советская Софи Лорен».

Однако была у славы и другая сторона. Коллеги начали шептаться: Регине позволяют выезжать, потому что она работает на КГБ. Ходили слухи, что ее взяли в оборот в 1961 году: дали понять, что если девушка и дальше хочет посещать другие страны, то придется «потрудиться» на благо родины. Не зря же Збарской позволено больше, чем остальным: например, спокойно отлучаться в город по своим делам во время заграничных поездок.

Люди, лично знавшие Збарскую, считают, что на комитет она никогда не работала. Семынина говорила, что куда чаще выпускали за границу Милу Романовскую — блондинку со светлыми глазами, которая считалась воплощением русской женщины. Советский разведчик-нелегал Виталий Шлыков утверждал, что год прожил с Региной, ее действительно пытались завербовать, но неудачно. После разговора с сотрудниками КГБ девушка попыталась вскрыть себе вены маникюрными ножницами, и стало понятно, что шпионки из нее не выйдет.

Как бы то ни было, достоверно известно только одно: Регина работала за пределами СССР и пользовалась известностью. Ее красотой восхищался Федерико Феллини, Пьер Карден дарил ей свои лучшие наряды, а Ив Монтан посвящал песни. Ходили слухи, что даже сам Фидель Кастро был фанатом советской манекенщицы. Однако из всех именитых поклонников она выбрала советского художника.

Познакомилась с Львом Збарским Регина на показе «для своих»: девушка демонстрировала на редколлегии «Журнала мод» новые модели. Лев, которого пригласили работать над иллюстрациями, был потрясен появлением манекенщицы: замершая в огромных декорированных дверях девушка выглядела как королева на парадном портрете. В редакции Збарский пробыл еще месяц — и почти каждый день ужинал с Региной в ресторане.

В начале 60-х Регина и Лев расписались, и девушка взяла фамилию супруга. В 1967 году манекенщица забеременела. Известно об этом стало во время подготовки к международному форуму моды, после которого Збарской предстояло ехать в Монреаль на торгово-промышленную выставку. Регина колебалась: она хотела ребенка, но отказаться от поездки в Канаду было непросто. Решил всё Збарский: сказал, что не хочет детей, и отправил жену на аборт.

Вскоре после этого Лев завел роман с актрисой Марианной Вертинской, потом переключился на Людмилу Максакову, которая родила от него сына Максима. Регина тяжело переживала предательство и однажды попыталась свести счеты с жизнью, наглотавшись таблеток. Ее откачали и отправили в психиатрическую больницу. Подозревали даже, что женщина страдает шизофренией. Вернулась из клиники Збарская изрядно пополневшей, но продолжила работать на подиуме: одежду тогда показывали девушки разных размеров.

После развода со Збарским личная жизнь у Регины не складывалась. Коллеги выходили замуж, эмигрировали, рожали детей, а знаменитая манекенщица оставалась одна. В середине 70-х Збарская познакомилась с югославским журналистом, но кончился недолгий роман плачевно. В Германии мужчина выпустил книгу «Сто ночей с Региной Збарской». В ней он рассказывал о сексуальных предпочтениях манекенщицы, а также утверждал, что она призналась, что работает на КГБ ради возможности ездить за границу.

Книга не только испортила репутацию Збарской, но и ударила по и без того хрупкой психике женщины. Разразился скандал, Регину постоянно таскали на допросы. Она вновь совершила попытку самоубийства — и опять оказалась в психбольнице. Поддержал женщину Вячеслав Зайцев — позвал ее на работу в свой Дом моды сразу после того, как открыл его в 1982 году. Его сотрудник Александр Шешунов вспоминает, что даже в 47 лет после всех злоключений Збарская была хороша собой и оставалась в отличной форме, хотя и набрала вес.

Иногда Регина выходила на подиум, демонстрируя модели одежды для женщин «элегантного возраста», иногда подрабатывала натурщицей. Ходили слухи, что она даже была уборщицей у Зайцева, но Шешунов утверждает, что это не так. Регина, по его словам, участвовала в показах, а модельер всегда представлял ее «своей музой и любимой манекенщицей».

Однако психическое здоровье Збарской становилось всё хуже. Как-то она пришла на работу в шубе, вывернутой наизнанку и застегнутой на все пуговицы, объяснив это тем, что хотела «чего-то новенького». Иногда на манекенщицу накатывали приступы паники: тогда она запиралась дома и выбрасывала одежду из окон. Зайцев беспокоился о своей «музе», звонил всякий раз, когда она не появлялась на работе. Узнав, что выйти просто не в чем, собирал пакеты с одеждой и мчался к Регине.

15 ноября 1987 года Регина в третий раз приняла решение уйти из жизни: выпила горсть таблеток и заснула навсегда. По одной версии, она сделала это в больнице, по другой — ее нашли дома с телефонной трубкой в руках. Ходили слухи, что самоубийство Збарской было связано с приговором генералу ГРУ Дмитрию Полякову, которого расстреляли за сотрудничество с американской разведкой. Збарская действительно как-то упоминала, что мужчина — ее любовник, однако и историю про родителей-циркачей она тоже рассказывала до самой смерти...

Хоронили «красную королеву» без почестей. Коллеги из Дома моделей не пришли проводить ее в последний путь, а друзей у нее не было. Тело кремировали, а где покоится прах Збарской, до сих пор неизвестно.

Фото: П.Федотов/ТАСС, Евгений Кассин/ТАСС