Дело не в мести: почему женщины запрещают общаться экс-мужьям с детьми

В России весьма живучи два мифа. Первый — о несправедливом суде, который при разводе всегда оставляет ребенка с матерью. Второй, вытекающий из него, — о возможности женщины воспользоваться «правовой дискриминацией» мужчин и ограничить общение отца с детьми или запретить его. Обычно девушки, которое это делают, воспринимаются в обществе как шантажистки, готовые испортить жизнь другим ради того, чтобы отыграться за свои мнимые или реальные обиды.

В 2017 году действующий на тот момент омбудсмен по правам ребенка Анна Кузнецова сообщила, что из 17 миллионов семей в России пять миллионов приходится на матерей-одиночек. Иными словами, едва ли не каждая третья женщина в России воспитывает детей самостоятельно. Мужчин же почти в 10 раз меньше: домохозяйств с соло-отцами насчитали лишь 600 тысяч. Такая статистика заставляет поверить, что судьи в нашей стране действительно предвзяты и при спорах о месте жительстве детей выносят решения в пользу матерей.

Однако, объясняет адвокат Мари Давтян, дело не в системной дискриминации. В суде изучается ряд важных обстоятельств: кто проводил с ребенком большую часть времени, осуществлял основную заботу о нем и является для несовершеннолетнего значимым взрослым. Отцы, как правило, перекладывают эти обязанности на мать. В итоге мужчина может не знать, в какой садик ходят дети, на что у них аллергия, в какой поликлинике они лечатся. «А потом отцы удивляются и жалуются, что суд несправедливый: как же так, почему ребенка оставили с женой?» — говорит Давтян.

Аналогично обстоит дело и с судебными спорами об общении с ребенком. Юристка Алиса Маркина в «Тинькофф Журнал», например, рекомендует отцам в случае таких тяжб подтверждать документами свою вовлеченность в жизнь дочерей и сыновей. «Например, в детском саду можно получить справку, что вы часто забирали и приводили сына в группу и у вас не возникало ссор с ребенком и проблем с переодеванием. В школе можно получить справку, что вы ходили на родительские собрания, интересовались успехами сына в учебе, участвовали в школьных семейных конкурсах», — говорит Маркина.

Она же отмечает: если мужчина не может заставить бывшую супругу изменить позицию «путем мирных переговоров», то у него всегда есть другой путь. Отец может добиться решения суда об определении порядка общения с ребенком и требовать, чтобы экс-жена его выполняла. Такой способ долгий, муторный и нервный, однако вполне эффективный. Мужчин не бросают наедине с их проблемами: на страже интересов каждого родителя стоит государство.

И тем не менее мы регулярно слышим от отцов, что «злою волею жены» они лишены возможности видеть сына или дочь. Почему же так происходит?

Долг по алиментам в России превысил 150 миллиардов рублей. «Платить за ребенка, который с тобой не живет, — это как вкладываться в автомобиль, на котором ты не ездишь!» — пишут в мужских пабликах и на форумах маскулистов. С предложением отменить алименты нередко выступают политики — от Владимира Жириновского, которого знают все, и до кандидата в Мосгордуму 2019 года Сергея Матвеева, о котором слышали разве что его подписчики на YouTube.

Позицией «Дети становятся бывшими вместе с женой» в нашей стране никого не удивишь. На мужчин, которые ее придерживаются, смотрят, как на неизбежное зло: мол, что с них взять? Но сорвать аплодисменты, сообщив, что ты не видел своего ребенка уже два года, не получится: таких горе-папаш всё же осуждают. И потому некоторые прибегают к очень простому выходу: к чему ловить на себе косые взгляды, если можно предстать страдальцем, которого разлучили с кровиночкой?

Как уже говорилось, любой отец может пойти в суд и добиться защиты своих прав. Если же он этого не делает и лишь жалуется, что злая бывшая не подпускает его к ребенку, то велика вероятность, что не так уж он и заинтересован в общении. И вполне может быть, что он просто лжет, на самом деле даже не пытаясь встречаться с детьми. Признаваться в этом неловко — гораздо проще и удобнее свалить всё на экс-супругу. Друзья и знакомые — это не юристы, справок из школы не потребуют.

«Первое время, до трех лет ребенка, не общались с его папой. Встретила общую знакомую. Она спрашивает: "А почему ты не даешь Славику видеться с сыном?" То есть человек всем врал. Как так?»

«Я вот не запрещала. Но мой второй бывший муж такую личную неприязнь ко мне испытывал, что ни разу не удосужился позвонить и договориться о встрече с ребенком. Зато подал на меня в суд за то, что я ограничиваю его право общаться с дочерью. Пришла я в суд, рассказала судье, как оно было дело: ни разу не выразил желания встретиться, не бегать же мне было за истцом с ребенком наперевес? Судья посмеялась, написала нам мировое».

Но есть и ситуации, когда женщина действительно препятствует общению ребенку с отцом. И дело обычно совсем не в мести.

Общение с ребенком мужчины нередко рассматривают не как родительскую обязанность, а как право и не стесняются требовать, чтобы его реализация происходила максимально для них, отцов, комфортно. Ни интересы детей, ни тем более бывших жен при этом не учитываются. Женщину ставят перед фактом: «Буду в субботу в пять, одень и выдай к этому времени». Объяснения матери, что в пять у ребенка всегда бассейн, занятия с репетитором или еще какие-либо дела, просто игнорируются.

«У меня всё было стандартно: "Я приехал, когда смог. Мне всё равно, что спит уже. Разбуди и выведи ко мне на прогулку"».

«У подруги бывший был готов общаться с ребенком только на своих условиях. Свои условия — это три дня ребенок живет у мамы, три — у папы. Папа в Питере, мама в Архипо-Осиповке. Претензии бывшего и свекрови о том, что иной порядок ограничивает отца в праве общаться, судью очень рассмешили».

«В пять лет пообещал забрать дочь на свой день рождения, сказал, что заедет к 12:00. Я нарядила ее в платье принцессы, сделала прическу к этому времени, и она села ждать, периодически звоня отцу с вопросом, где он. После 14:00 он трубку брать перестал. Дочь рыдала, потом уснула — зареванная, с прической и в платье. В 17:00 папаня явился. Орал, что она не хочет ехать, потому что я ее настроила и испортила ему день рождения».

Как объясняют юристы, судьи нередко отклоняют иски о порядке общения с ребенком именно потому, что мужчины не думают, как скажутся их встречи на сыне или дочери. Например, хотят забирать школьника по будням, из-за чего подросток проведет большую часть вечера в автобусе, а не отдыхая перед новым учебным днем. Как и в случае с местом жительства, никакой дискриминации: защищая свои права в официальных инстанциях, мужчины должны быть готовы к тому, что им придется учитывать не только свои желания.

При этом отец может быть уверен: под надуманным предлогом запретить ему общаться с детьми экс-жена не сможет. Миронова рассказывает об интересном кейсе: в Орле женщина требовала, чтобы встречи ее бывшего супруга с сыном проходили только в ее присутствии. Мать объясняла это тем, что мальчик плачет и не хочет идти к отцу. Эксперт-психолог выяснил, что мама балует маленького Диму и ничего ему не запрещает, отец же придерживается другой политики, которая ребенку не нравится. В итоге право отца на встречи с сыном без надзора матери Димы суд сохранил.

Помните анекдот про мужчину, который забрал из детского сада чужого ребенка? В 2019 году он стал реальностью: новостные порталы Коми писали о местном жителе, который привел домой незнакомую девочку вместо собственной дочери. Как говорится, «картинка смешная, ситуация страшная». До сих пор в России воспитание детей, особенно маленьких, считается «женской хоботней». Иногда отцы сами говорят: «Сыном займусь, когда придет пора учить его играть в футбол».

Как уже говорилось, соотношение девять к одному между одинокими матерями и отцами появилось не просто так: суды отдают предпочтение тем, кто более компетентен и знает, как заботиться о детях. Иными словами, очень часто второй родитель, забирающий ребенка на несколько часов, не знает толком, как с ним обращаться. Например, не в курсе, что у сына аллергия. Или не понимает, что не стоит кормить дочь на ночь сладостями: она не сможет вовремя успокоиться и заснуть, и матери понадобится еще неделя, чтобы восстановить привычный график.

Сказывается и маскулинность: считается, что женщины — это наседки, чрезмерно опекающие детей, и бывает, что отцы пытаются — иногда осознанно, иногда нет — прибегнуть к «мужскому воспитанию», давая ребенку самостоятельность, до которой он еще не дорос. Сын хочет идти в детский сад зимой в сандаликах? Отлично, так и сделаем, пусть на собственном опыте поймет, что это плохая идея! Но кому потом придется брать больничный на неделю, чтобы лечить простуду? Разумеется, той самой «наседке».

«Коллега отдала ребенка папе. Тот повел сына кататься на лыжах, несмотря на сопли и температуру. Сибирь, минус 25 в лесу. Потому что "мужика же воспитываем". Маме ребенка вернули с пневмонией».

«Мой бывший муж брал сына на выходные, проживая с новой женой. Поил запрещенной оранжевой газировкой, когда я яблочный сок не могла дать из-за проблем с пищеварением и аллергией. Сына рвало всю ночь, в садик не отвел, мне ничего не сказал. Узнала я, когда дозвонилась его жене».

Удивительное дело: чаще всего аксиому «в конфликте виноваты двое» озвучивают лишь с одной целью — напомнить, что свой вклад в происходящее внесла женщина. Миф о шантажистке, разлучившей детей с отцом, в России весьма живуч. А вот о том, что и мужчина может вести себя так же и превращать ребенка в орудие наказания, говорят крайне редко.

Мари Давтян рассказывает, что нередко угрозы «отобрать детей» и последующие судебные процессы мужчины затевают только для того, чтобы надавить на экс-супруг: заставить женщин отказаться от раздела имущества, алиментов или заявления в полицию в случае домашнего насилия. При этом сами дети отцам не нужны. Такая же ситуация может складываться, когда отец добивается встреч с ребенком: он лишь реализует свое законное право, которое ему не особо необходимо.

Очень показательна в этом плане петиция Михаила Лесновского из Челябинска, который предлагает платить алименты только в случае, если в детской висит «предоставленный фотопортрет бывшего супруга», чтобы «ребенок не забывал отца». То есть «автомобиль» должен помнить, кто тут прокладка между рулем и сиденьем. Но заниматься «ремонтом» — активно участвовать в жизни ребенка — дорого и хлопотно. Гораздо проще прислать снимок, а дальше сын или дочь пусть сами пестуют в себе теплые чувства к родителю.

Если общение с ребенком превращается в формальность ради цели «пусть не забывает папочку», забота становится поверхностной или вообще перекладывается на окружающих — бабушку и дедушку, очередную новую подружку. И потом женщина с удивлением узнает: за ее ребенком присматривают люди, которых она даже не знает. Надо ли удивляться, что после этого мать запрещает встречи?

«У подруги бывший очень настаивал, чтобы ему выдавали дочь дошкольницу на "прогулки и развлечения". Она выдавала. Пока ей не прислали фото из соцсетей подружки ее бывшего. Там ее ребенок, раздетый до майки и колгот, ползал по грязному полу с многочисленными детьми этой самой подружки в ее коммуналке и выглядел как иллюстрация о нищих и педагогически запущенных детях».

«Когда у моего отца после развода появилась новая женщина и новые дети, вдруг оказалось, что я сама ему как-то малоинтересна. Я должна была загружаться в комнату с его новыми детьми и там как-то играть и телевизор смотреть. И его новую даму не раздражать. А он будет спать или делать свои дела».

Встречи, ставшие нудной обязанностью, и забота, которую осуществляют спустя рукава, не самые плохие случаи. Развод нередко очень травматичное событие, из которого оба человека выходят израненными и обиженными друг на друга. Однако считается, что лишь женщина может покуситься на светлый образ отца ради мести. Но это не так: мужчины тоже прибегают к такой тактике. Порядочность не зависит от гендера — это всегда связано с личностью конкретного человека.

Есть отцы, для которых ребенок — способ испортить бывшей жизнь. Мужчина, недовольный алиментами, может рассказывать детям, что их мама — жадина-говядина, из-за которой они не могут пойти в кафе или поехать на море. Или в красках расписывать, что жена его выгнала, а сам бы он никогда-никогда их не бросил. Возможности открываются огромные: психика ребенка — штука хрупкая, и нанести ей вред очень легко.

«Мой экс-муж такой был хороший отец, просто образец — и подгузники менял, и гулял с дочерью, и в поликлинику ходил, и по ночам вставал. Ну золото! Когда мы разводились, была надежда, что можно будет договориться мирно. А когда он остался на вечер с ребенком, у меня пары в универе были, то научил ее говорить: "Наша мама — шлюха"».

«Мы развелись, когда дочери было шесть лет, через суд установили часы встреч: в среду с 17:00 до 21:00 и воскресенье – весь день. Вначале были мелочи — привезти не в 21:00, а в 21:20. Казалось бы, что такое 20 мин? Но дочь рассказывала, что приезжали вовремя и сидели это время у подъезда. На это мелкое вредительство я закрывала глаза.

Примерно через год у меня родилась вторая дочь в другом браке. И началось. Я в роддоме, бывший супруг забирает нашу дочь и рассказывает ей, что ты теперь маме не нужна, будешь нянькой и вот это всё. В больницу она ко мне пришла в слезах. Тогда-то я позвонила и сказала: не прекратишь — общаться больше не будешь! Не прекратил. Дочери 16, папой называет моего мужа».

Невозможно подсчитать «в граммах», у какого количества матерей есть весомые причины ограничивать общение ребенка с отцом. Вопросы в 2017 году были даже к количеству соло-родительниц, озвученному Кузнецовой: а сколько среди них деревенских женщин, для семей которых пособие матери-одиночки — существенная часть бюджета? А как быть с теми, кто расписался после рождения детей?

Но всегда следует помнить: мир не делится на черное и белое. Воспитание детей «в одно лицо» — это труд, который съедает колоссальные силы и почти всё свободное время. Жертвовать возможностью отдохнуть и посвятить вечер себе из-за прошлых обид — вряд ли частый случай: слишком дорого обойдется такая «мстя». А уж если мужчина жалуется на бывшую, при этом палец о палец не ударив, чтобы отстоять свои интересы, то дело точно не в ней. И потому не стоит обвинять матерей, ведь, как мы помним, в конфликте виноваты двое.