Бордель под видом храма: чем «ученица Распутина» прославилась в Европе

Сиротой девочка осталась в 12 лет: умерла и ее мать. Марию отправили на воспитание к тете, и та сделала для племянницы всё, что могла. Нагловская получила блестящее по тем временам образование: она с отличием окончила Смольный институт благородных девиц, училась в Высшей школе Санкт-Петербурга. Мария была частой гостьей богемных салонов, где собирались художники, писатели и оккультисты. Ходили слухи, что она водила знакомство с Распутиным и сектантами-«хлыстами», которые практиковали «духовное сожительство» вместо официального брака и тем приковывали к себе внимание публики.

Никаких достоверных подтверждений дружбы Нагловской со знаменитым старцем нет, однако жизнью крестьянина, сделавшим головокружительную карьеру при царском дворе, она и правда интересовалась. В 1931 году Мария перевела на французский язык его биографию, написанную Ароном Симановичем — личным секретарем Григория. В то время Нагловская только начинала свою карьеру «высшей жрицы», и неисключено, что на философию «сатанинской женщины» оказали влияние взгляды «божьего человека».

Во время революционных событий 1904–1905 годов Мария влюбилась в музыканта Мойшу Хопенко. По мнению родственников, девушка «злом отплатила за предобрейшее», выбрав столь недостойного человека. Потомственная аристократка, православная — и с кем связалась? С евреем-скрипачом! Семья Нагловской считала, что даже думать о таком мезальянсе недопустимо. Однако Мария не стала их слушать: она собрала вещи и уехала с Мойшей из России, даже не вступив с ним в официальный брак.

Сначала молодая пара жила в Германии, затем перебралась в Швейцарию — только в Женеве Нагловская и Хопенко наконец поженились. Мария работала на износ: преподавала в местном университете, открыла школу для русских студентов, которые поступили в него, но не владели в должной мере языком. Небольшой бизнес приносил семье достаточно денег, чтобы Мойша мог учиться в консерватории. У супругов родилось трое детей: Александр, Андрей и Мария-младшая.

Казалось, что жизнь налаживается. Но вскоре Мойша познакомился с идеологом сионизма Теодором Герцелем и объявил, что жизнь без исторической родины ему не мила и всей семье следует немедленно перебраться в Палестину. Мария возражала: какая Палестина, дорогой? В Швейцарии у нас стабильный доход, только что родился младший сын, почему бы не восстанавливать еврейский народ здесь, в Европе?

Хопенко, недолго думая, уехал один, оставив Марию с тремя детьми. Раздраженная Нагловская перекрестила двоих из них в православие, надеясь, что так сможет получить прощение и поддержку от родственников, а вместе с ними и полагающееся ей приданое. Увы, это не помогло: тетя и остальные продолжили считать ее брак незаконным. «Подумаешь, — сказала себе Мария. — Обойдусь без помощи. Сделала из мужа гениального скрипача, которому в Палестине сразу дали место директора консерватории — уж детей тоже как-нибудь подниму».

Нагловская наняла гувернантку и погрузилась в работу: нашла себе еще несколько мест в частных школах, начала писать статьи для журналов, делать переводы и выступать на диспутах. Эрудированная, остроумная и обаятельная Нагловская обрастала новыми связями и семимильными шагами двигалась к успеху и известности, пока всё не закончилось в один момент. После публикации книги «Мир» и посвященной ей пресс-конференции Марию арестовали и обвинили в шпионаже и противозаконной политической деятельности.

Влиятельному знакомому удалось отбить женщину у властей, но при одном условии: Нагловская немедленно покинет Женеву. Начался период скитаний: Мария перебиралась из страны в страну, то оставляла детей в интернатах, то забирала их оттуда, заводила знакомства, общалась с философами, мистиками и оккультистами. Она пережила тяжелую болезнь дочери, отъезд старшего сына в Палестину к отцу и возвращение его вместе с Мойшей обратно. Хопенко рассорился с супругой-еврейкой и приехал к Марии, и та его не прогнала.

В 1930 году друзья позвали Марию во Францию: для нее нашлась отличная вакансия в парижском издательстве. Однако в столице Нагловская столкнулась с неожиданными сложностями: швейцарское посольство задержало отправку нужных бумаг, и женщина несколько месяцев не могла получить разрешение на работу. Деньги стремительно кончались, и Марии в очередной раз пришлось прибегнуть к своим навыкам выживания.

В тот момент она работала над переводом трудов Паскаля Беверли Рэндольфа — писателя, медиума и первого американского теоретика и практика так называемой сексуальной магии. Итогом стала книга Magia Sexualis, которая скорее является сборной солянкой: как минимум треть «переведенного» не имеет к творчеству Паскаля никакого отношения. До сих пор непонятно, чем дополнила Нагловская учение Рэндольфа — собственными или заимствованными у других оккультистов идеями.

Как бы то ни было, Мария решила, что сексуальная магия — именно то, чего не хватает парижской богеме, и начала проводить семинары для всех желающих. Поначалу она работала в буквальном смысле за еду: владельцы кафе, где выступала Нагловская, радовались наплыву клиентов и кормили женщину за счет заведения. Однако вскоре популярность Марии выросла настолько, что желающие просто не помещались в небольших заведениях. Поклонники новой философии готовы были платить, и Нагловская сняла для встреч зал на 40 человек.

Мария рассказывала, что была знакома с монахом из Рима, который объяснил ей, что Святой Дух — это женщина, а история делится на три эпохи. Первая — эпоха отца — это время иудаизма. Вторая – эпоха сына, которая совпадает с периодом христианства. Третья, грядущая эпоха принадлежит матери, а она, Нагловская, является первой из ее жриц. Сатану Мария упоминала как разрушительное, темное начало, но в ее философии он нравственен и почти добродетелен. «Его задача — выступать против оплодотворения, радости Солнца, поскольку без этого противостояния не было бы и Жизни», — писала Нагловская, объясняя свою позицию.

Теорию Нагловской не назовешь простой в восприятии. Вот, например, отрывок ответа тем, кто обвинил Марию в плагиате, найдя ее теорию схожей с философией Рэндольфа: «Мужской сатанизм создает разделение, потому что он и есть разделение, но его творение — ложно. Это то "нет", что противостоит "да", и оно умирает, не прекращая существования, потому что оно уже лишено жизни. Но в то же время оно необходимо — ибо это тот фермент, что порождает жизнь, и без борьбы жизни бы не было». Абсент, возможно, и позволял проникнуться изложенным, но велика вероятность, что популярность «жрицы» была основана на кое-чем другом.

После публичной лекции собравшиеся переходили к практикам. Одной из них была «золотая месса» — за танцами и причащением вином следовало всеобщее торжественное совокупление. Во время «испытания повешением» мужчину душили, что сопровождалось эрекцией, а когда он приходил в себя, с ним занималась сексом одна из адепток. «Циркуль» обходился без полового акта: предполагалось, что «хоровод» взявшихся за руки людей и пара, стоящая в центре, генерируют энергию и передают ее жрице, у которой в руках появится светящийся шар. Его никто не видел, однако сама церемония проходила весело: играл патефон, все шутили и пили шампанское.

«Черного мага» Алистера Кроули в 1923 году депортировали из Италии из-за его распутного образа жизни. К Нагловской, познавшей «невыразимое счастье сатанинского наслаждения», относились со снисходительным добродушием. Ее обряды посвящения в духовный сан женщин, имеющих опыт в сексуальной магии, в газетах называли «любопытным религиозным экспериментом».

В 1932 году была издана книга Марии «Свет сексуальности», в 1934-м — «Мистерия повешенного». Тиражи были небольшими — всего по 500 экземпляров — и предназначались «для своих»: труды следовало проштудировать желающим вступить в магический орден Нагловской «Братство золотой стрелы». Сейчас обе книги являются библиографической редкостью, стоящей немалых денег.

Сама Нагловская не производила впечатления развратной вакханки. Вот как описывал ее журналист Рене Тимми: «Атмосфера чистоты и целомудрия непостижимым образом складывалась вокруг этой маленькой тихой женщины, которая была скромна, мало говорила, а жестикулировала и того меньше, и чей образ жизни представлялся более или менее аскетичным. Ее обычный рацион состоял из кофе с молоком и круассанов или булочек. Она практически никогда не употребляла алкоголь и единственный ее порок составляло выкуривание нескольких сигарет».

Во многом отношение Марии к сексу объясняет ее роман «Священный ритуал магической любви». В нем рассказывается о девушке Ксенофонте, живущей в замке в горах Кавказа и давшей обет Сатане. Ее насилует жестокий казак Миша, однако благодаря чистоте Ксенофонты он меняется, превращаясь в совершенно другого человека. Записывайте рецепт: женщина, посвятившая себя высшей силе и не желающая ничего для себя лично, может спасти даже самого отъявленного негодяя. Впрочем, такая мессианская идея была весьма распространена в те времена, да и сейчас звучит нередко.

В 1935 году Нагловская неожиданно для всех прекратила деятельность братства, заявив, что выполнила свою миссию и скоро покинет этот мир. Ходили слухи, что во время «испытания повешением» кто-то то ли умер, то ли серьезно пострадал, однако доподлинно об этом ничего неизвестно. Предсказывая свою кончину, Мария оказалась права: через год в Цюрихе она умерла на руках у дочери. А вот сбылось ли ее пророчество об эпохе матери, в которой все мы сейчас должны жить, решай сама.

Фото: Getty images